Собирается ли Китай скупать пострадавшую от кризиса Турцию? Сначала вопрос звучит поразительно, но когда журналист начинает слышать дискуссии, посвященные этой теме, почти на каждом круглом столе, панели или семинаре по международным отношениям, которые он посещает, поиск ответа на вопрос становится профессиональной обязанностью — пишет на страницах Al-Monitor известный турецкий журналист Кадри Гюрсел.
Действительно, вопрос не безоснователен. Турция переживает углубление экономического кризиса, отмеченного ростом безработицы и инфляции, растущим бременем внешнего долга и крайне нестабильной турецкой лирой. Вдобавок ко всему, проблемы Турции с США и Европейским союзом обостряются, и страна отдаляется от Запада. Китай, с другой стороны, является второй по величине экономической державой в мире и стремится возродить древний Шелковый путь с помощью своей амбициозной инициативы «Один пояс и один путь»; в этом контексте он проявляет интерес к региону, в котором находится Турция, и может похвастаться необычайным увеличением экспорта капитала и положительного сальдо внешней торговли, что означает изобилие денег.
Связи между Турцией и Китаем остались на позитивном пути и продолжают улучшаться. Это стало возможным отчасти потому, что Турция стала игнорировать уйгурскую проблему во имя своих экономических и политических интересов.
В ходе недавней встречи на высшем уровне президент Китая Си Цзиньпин и его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган провели двустороннюю встречу в кулуарах саммита G20 в Буэнос-Айресе 30 ноября, выразив готовность к углублению «стратегического сотрудничества» и экономических связей между их странами.
The Global Times, англоязычная ежедневная газета, связанная с Коммунистической партией Китая, пишет, что Си высоко ценит Эрдогана и говорит, что «он и президент Турции поддерживают тесные связи в последние годы и совместно ведут к стратегическому сотрудничеству между своими странами на более высоком уровне».
Согласно отчету, приписанному китайскому официальному информационному агентству Синьхуа, Си сказал, что «Китай поддерживает усилия Турции по поддержанию устойчивого развития». Это было вежливым указанием на экономический кризис в Турции, и Си призвал обе страны «делиться возможностями развития».
Эрдоган, со своей стороны, как сообщается, высоко оценил инициативу «Один пояс и один путь» и выразил готовность «углубить сотрудничество с Китаем в таких областях, как торговля и экономика, инвестиции, авиация и туризм в рамках системы «Один пояс и один путь»».
Но, замечает Кадри Гюрсел, чтобы рассмотреть слова двух президентов, давайте взглянем на цифры, относящиеся к экономическим и торговым связям, начиная со сравнения прямых иностранных инвестиций (ПИИ).
Прямые инвестиции Китая за рубежом увеличились на 44% и достигли 183 млрд. долларов США в 2016 году, что делает его вторым по величине инвестором в мире в этой категории. Однако, когда дело доходит до Турции, показатели центрального банка Турции указывают на спад. Китайские ПИИ в Турцию стоили 115 миллионов долларов в прошлом году, по сравнению с 300 миллионами долларов в 2016 году и 451 миллионами долларов в 2015 году. В первые восемь месяцев 2018 года Турция привлекла всего 5 миллионов долларов прямых иностранных инвестиций из Китая. Согласно данным, собранным Фондом исследований экономической политики Турции, доля Китая в общем объеме прямых иностранных инвестиций в Турцию в 2017 году составила 2,2%.
Торговый баланс между двумя странами складывается подавляюще в пользу Китая. Китай был крупнейшим экспортером в Турцию в прошлом году, продав продукции на сумму 23,3 миллиарда долларов. Турецкий экспорт в Китай составил 2,9 миллиарда долларов, при этом Турция занимает 54-е место среди крупнейших экспортеров самой густонаселенной страны мира. Другими словами, состояние торговли с Китаем является одним из основных источников дефицита текущего счета Турции наряду с импортом энергии.
Гигантская асимметрия между двумя странами явно ободрила тех, кто после резкого обесценивания турецкой лиры в августе утверждал, что «Китай скупит Турцию по дешевке», и Турция в конечном итоге станет «экономической сатрапией Китая» и даже подвергнется «китаизации».
Между тем, некоторые люди из окружения Эрдогана придают идеологическое значение связям Турции с Китаем, рассматривая их в контексте противостояния «Восток против Запада». Возьмем, к примеру, Йигита Булута, старшего советника Эрдогана и члена Совета по экономической политике президента. В колонке 9 сентября в проправительственной ежедневной газете Star, озаглавленной «Уравнение Восток-Запад переписывается», Булут утверждает, что вокруг Турции и ее периферии возникает новый, ориентированный на Восток мировой порядок, и эта новая «имперская» мощь также будет включать «турецко-китайский синтез».
Китайская инициатива «Один пояс и один путь» и связи Турции с Китаем освещаются также в контексте широко распространенного антиамериканизма в проправительственных СМИ Турции. Обозреватель Yeni Safak Ибрагим Карагюль провозглашает в заголовке своей статьи от 1 октября, что «идея ориентированного на Запад мира рухнула», и описывает проект «Один пояс и один путь» как «новый торговый путь, который не пускает США». По его словам, проект является «явным фронтом» в «борьбе за политическую власть под прикрытием экономической войны».
На фоне таких комментариев в проправительственных кругах 18-19 октября в Стамбуле состоялся саммит Промышленно-коммерческого альянса Belt & Road (BRICA). Какова была цель саммита? Был ли он предназначен для того, чтобы помочь свергнуть мироустройство, ориентированное на Запад, и создать торговые пути, которые обойдут США?
Саммит был организован Турецкой ассоциацией промышленности и бизнеса (TUSIAD), которая объединяет боссов делового сообщества страны и поддерживает «конкурентоспособную рыночную экономику» и «демократию на основе участия». Чтобы дать представление о представительном влиянии TUSIAD, достаточно сказать, что его члены из 4500 компаний платят 80% корпоративного налога в Турции и составляют 85% внешней торговли страны, исключая импорт энергоносителей. Организация известна также своей существенной, хотя и мягкой, критикой политики правительства, особенно в экономической сфере.
Китайским партнером саммита BRICA была Китайская федерация промышленной экономики, одна из ведущих бизнес-групп страны.
Цель Стамбульского саммита BRICA - второго после создания группы в Пекине в 2015 году и первого саммита в Египте в прошлом году - заключалась в «содействии турецко-китайским экономическим отношениям».
Отвечая на вопрос о китайских ожиданиях от Турции, турецкий участник, который внимательно следил за кулисами саммита, предложил обзор, который резко контрастирует с теми чрезмерно идеологическими смыслами, которые приписываются отношениям с Китаем в некоторых правительственных кругах Анкары. «В этом деле нет ничего похожего на ось Восток-Запад. Восток и Запад переплетены. Самые большие инвестиции в Китай приходят с Запада, а самые большие инвестиции на Запад приходят из Китая», - сказал участник, который попросил не называть его имени. «Китайцы говорят Турции одну вещь: Процесс вступления Турции в ЕС должен продолжаться. Мы хотим убедиться в этом».
Участник подчеркнул, что Китай рассматривает Турцию в качестве евроазиатского перекрестка, открытого Европе, и стремится к более сильному присутствию в Турции не только ради ее внутреннего рынка, но и ради открытости для региона и мира. «Они говорят нам, что мы должны обновить наш таможенный союз с ЕС, а не уходить из ЕС», - сказал участник. «Они хотят, чтобы их компании работали под гарантией закона в Турции, и хотят видеть стандарты общего рынка ЕС, операционные стандарты рыночной экономики и стабильное макроэкономическое управление в Турции».
Заметим, что это касается не только Китая, но и других турецких партнеров с Востока (например, корейцев), отношения с которыми в Анкаре часто пытаются изобразить в качестве альтернативы ориентации на Запад. Восточные партнеры ценят Турцию именно за ее «европейскость», как бы странно это не прозвучало для сторонников всяких антизападных евразийских союзов, за ее вписанность в в западную экономичесскую систему и за про-европейскую ориентацию.
По словам профессора Сельчук Эсенбел, ведущего турецкого эксперта по Дальнему Востоку и основателя Азиатского исследовательского центра в Босфорском университете, торговля Турции с Китаем не является альтернативой ее экономическим связям с Европой, а скорее поддерживает и дополняет их.
Взгляд Эсенбел на инициативу «Один пояс и один путь» также не поддерживает идеологически обоснованный аргумент «китайско-турецкого синтеза». «Китайцы не заботятся о том, чтобы они доминировали», - сказала она Гюрселу. «Поскольку они управляют в мировой торговле, они хотят строить сети для своих экономических интересов и безопасности. В основном это торговля, а во-вторых, у них под рукой много денег».
Очевидно, что Турция находится в экстраординарном географическом положении с точки зрения логистической сети, которую Китай создает для своей глобальной торговли. Таким образом, интерес Китая к порту и железнодорожному потенциалу Турции является естественным.
Нынешний экономический кризис, несомненно, сделает Турцию беднее, а иностранные покупатели тем временем приобретут некоторые ее компании, ресурсы и рудники. Тем не менее, несмотря на обилие денег, Китай не может ни скупить Турцию по дешевке, ни стать со своими деньгами средством спасения от кризиса.
