Главное событие вчерашнего дня для мусульман России - убийство очередного ставропольского имама Равиля Кайбалиева - заслонило другое событие, претендовавшее им быть.
Речь идет о речи главы Совета Муфтиев России (СМР) Равиля Гайнутдина на юбилейном заседании этой организации, посвященном ее 20-летию.
Речь с претензией на программность, поэтому предоставляем каждому желающему возможность ознакомиться с полным ее текстом на сайте самого СМР.
В своей речи Гайнутдин перечислил заслуги данной организации в области развития инфраструктуры и различных направлений деятельности мусульман России (в основном, монетизируемых), поведал об успехах в формировании "новой исторической общности людей" - "российского мусульманства", но также упомянул и об его проблемах.
Было сказано о "нежелании определенной части российского общества и людей во власти видеть в российских городах проявления мусульманской культуры, признаки наличия крупных мусульманских общин".
"Классикой жанра стало изымание ранее выделенных земель под застройку под тем предлогом, что предыдущая муниципальная администрация выделила землю незаконно (хотя к тому времени мусульманская община уже успела затратить серьезные для себя суммы на подготовку проектной документации и оформление прочих бумаг, требующихся для начала строительства). Не гнушаются отдельные чиновники и призывов сносить наполовину построенные мечети. С легкой руки фальшивых протестующих в московском районе Текстильщики, сбор подписей и митингов против мечетей стал способом заявить о себе для организаций и групп националистического толка. Участились случаи поджогов мечетей, осквернений могил, нападений и актов вандализма", - заявил глава СМР.
Затронул он и тему "неправомерных запретов религиозной литературы", которую СМР поднимал не раз в различных встречах "на высшем уровне".
К сожалению, при этом муфтий не рассказал не только о том, каковы успехи возглавляемой им организации в решении этих проблем. В конце-концов, мы все реалисты и понимаем, что в текущей ситуации СМР их решить и не может, поэтому требовать от него невозможного не стоит.
Но гораздо хуже отсутствия результатов, которое можно оправдать и объяснить, отсутствие честного диагноза болезни и, как следствие, рецепта ее лечения.
Какая именно "часть российского общества и людей во власти" не хочет "видеть в российских городах проявления мусульманской культуры, признаки наличия крупных мусульманских общин"? И самое главное, какая тогда "часть российского общества и людей во власти" их видеть хочет?
Ведь без понимания этого, не будет ясности в том, как можно противостоять первым, и с кем именно для этого объединяться?
А может быть, этих вторых и нет вовсе, по крайней мере, во власти? Из такого диагноза вообще следуют совершенно другие рецепты. Но ни диагноза, ни рецепта мы не слышим от человека, претендующего быть лидером российского мусульманства, а значит, и несущего ответственность за решение его проблем, и обязанного предложить ему честную и жизненную стратегию их решения и развития.
Вместо этого глава СМР провозглашает: "Важнейший показатель нашей зрелости, субъектности − это способность сформулировать собственную повестку дня, не дожидаясь подсказок извне. Твердо убежден, и это доказано столетиями истории, что территориальная целостность и суверенность российского государства являются важнейшим, я бы сказал кровным, интересом российского мусульманства. Нам критически важны свобода вероисповедания и светский характер государства, гарантированное и обеспеченное законом право на сохранение национальных языков и культур".
Можно, конечно, поспорить, насколько "столетиями" лидеры мусульман на территории России, например, имамы Батырша или Шамиль и многие другие, признавали для себя императивом ее территориальную целостность. Но не будем об истории - в принципе, можно согласиться с тем, что теоретически, в принципе жизнь в рамках большого пространства развития в рамках многонационального и многоконфессионального государства может дать мусульманам те возможности, которых у них не было бы в маленьких государствах. Конечно, можно возразить, что в наше время благосостояние государства определяется не его территорией и природными ресурсами, чему примерами, например, Швеция и Россия. Но не будем спорить - в принципе в постановке вопроса о преимуществах жизни в большом пространстве есть свой резон.
Однако являются ли для российского мусульманства, если предположить, что такое есть, ценности "территориальной целостности и суверенности российского государства" безусловными? Или все таки они обусловлены теми пожеланиями, которые выдвигает к ним глава СМР - "свобода вероисповедания и светский характер государства, гарантированное и обеспеченное законом право на сохранение национальных языков и культур". И если они ими обусловлены, каковы критерии оценки ситуации, когда территориальная целостность и суверенность российского государства уже утрачивают для мусульман смысл, и должны ли представители "российского мусульманства" информировать об этом российское государство, посылать ему соответствующие сигналы, хотя бы с целью исправления такой ситуации?
Далее глава СМР обозначил главную, по его мнению, проблему мусульман, в чем мы, кстати, с ним согласны:
"Но должен признать, что главный вопрос ислама в России на сегодня − вопрос субъектности уммы. Способна ли умма брать ответственность за свое положение на себя, есть ли в ней то ядро элит, обладающих потенциалом прийти к единому мнению и отстаивать универсальные для всех мусульман России интересы перед лицом остальной России и на законной, конституционной основе, опираясь на Коран, Сунну и уважая права и интересы большинства?"
И вот как раз сегодня, на фоне того события, которое, к сожалению, стало главным для мусульман России в эти дни, можно на это ему дать ответ и в свою очередь задать ему встречные вопросы.
Такие люди в умме России были и есть. Но есть одна "небольшая" проблема. Их убивают. Их бесследно похищают. Им подбрасывают оружие и наркотики, бросая их за решетки по сфабрикованным делам. Их вынуждают уехать из России, чтобы не оказаться в одной из перечисленных категорий.
Таких людей - муфтиев, имамов, правозащитников, журналистов, докторов богословия, бизнесменов и т.д., и т.п. были и есть десятки, и Равиль Гайнутдин прекрасно знает их имена.
Вот, вчера в Ставрополье убили очередного представителя того самого "ядра элит", который как раз "на законной, конституционной основе, опираясь на Коран, Сунну и уважая права и интересы большинства" защищал "универсальные для всех мусульман России интересы".
Это убийство не первое - перед ним в одном только Ставрополье убили уже множество представителей "ядра элит" мусульман, о котором говорит Гайнутдин, и, увы, не последнее.
И как же отреагировал на это СМР? Дело даже не в том, что он пока не выпустил соответствующее заявление - в разное время и по разным поводам таких заявлений у СМР было немало, можно выпустить и еще одно, проблем с этим нет. Проблема в том, что эти заявления СМР ни на что не влияют, равно как и его встречи, конференции, и другие аналогичные телодвижения, как бы призванные на это влиять.
Возникает вопрос - почему бы тогда СМР хоть раз, пользуясь правами, которые дает ему (на бумаге) российское законодательство, не провести массовую акцию протеста, мобилизовав на нее "российское мусульманство" в мечетях по всей стране, чтобы привлечь внимание властей к творимому беспределу и потребовать коренного перелома политики в отношении него?
Вопрос риторический и ответ на него мы прекрасно знаем - потому что, после этого не будет либо самого СМР, либо руководства, которое осмелится это сделать (хотя, какой тогда смысл в таких организации и руководстве, если они на это неспособны).
И тогда впору обратиться к самому началу речи Гайнутдина, когда он рассказывает, в чем заключалась сама идея создания СМР и какая цель перед ним ставилась:
"Чуть более 20 лет назад целая группа независимых муфтиев различных регионов объединилась в Шура − Совет, чтобы совместно и солидарно отстаивать свою позицию перед обществом и государством. Объединение независимых муфтиятов в единую организацию не было условлено требованием закона и даже не требованием широких масс верующих, но было проявлением воли и солидарности, актом, когда религиозные деятели взяли ответственность за положение своих общин в свои руки".
А теперь давайте откровенно. Когда начала рушиться партийно-гебешная система, при которой они принципе тоже существовали неплохо, но чувствовали себя несколько зажатыми, группа амбициозных выпускников Бухарского медресе решила, что теперь возможно, чтобы "у них все было, но и за это ничего не было".
"Все" это не просто финансовые бонусы вроде огромных пожертвований арабских спонсоров на возрождение Ислама в России и т.п., но и политические - возможность выступать от имени "двадцати миллионов мусульман России" перед властью, и требовать от этой власти, чтобы она с ними считалась и относилась к их представителям так, как она относится к РПЦ.
И тогда - с 90-х годов прошлого века и вплоть примерно до середины первого десятилетия этого за это действительно "ничего не было", в том смысле, что политическая система страны и юридические декларации ее конституции и законов как будто бы позволяли это делать.
Но потом ситуация круто изменилась, и это очевидно всем. По сути она вернулась на круги своя, став в каких-то аспектах лучше, а в каких-то хуже по сравнению с тем, с чего все начиналось. Лучше в том, что можно развивать "быстрорастущий рынок халяльных товаров и услуг" и т.п., и в целом по ряду аспектов верующим сегодня, конечно, быть проще, чем в позднем СССР. С другой стороны, она стала хуже, так как по степени репрессивности ситуация откатилась даже не в брежневские времена, когда все же не было эскадронов смерти и практики бессудных убийств, похищений и пыток в таких масштабах, а сразу в сталинские по этим параметрам.
Итак, ситуация в стране вернулась к тому положению, которое было до возникновения СМР, и с изменением которого и возник замысел его создания. Но тогда возникает вопрос - если возможности для существования СМР, порожденные перестройкой, демократизацией и связанными с ними иллюзиями, исчезли, то для чего тогда нужен СМР? Как он собирается добиваться своих целей в изменившихся условиях? Чем он, если не собирается бороться против происходящего, будет отличаться от ЦДУМ, возглавляемого учителем Гайнутдина Таджутдином, который все эти годы действовал исходя из того, что все эти "перестройки-демократии" испарятся, и все в итоге вернется на круги своя?
Ответов на эти вопросы мы от главы СМР не слышим. Собственно, как и их самих. Вместо этого он предпочитает обольщать себя и других тем, что все, что мусульманам России нужно "нам обеспечено современным российским правом, хотя список досадных и возмутительных исключений, как например, с неправомерными запретами религиозной литературы, мог бы быть длинным".
