 |
|
Борьбу с тюремными джамаатами, то есть с неформальными сообществами мусульман, намерены усилить сотрудники ФСИН.
Представители ведомства заявляют, что такое решение связано с тем, что в России растет активность группировки ИГИЛ, деятельность которой запрещена на территории Российской Федерации. Так, в петенциарных учреждениях растет популярность ислама – об этом свидетельствуют не только эксперты, но и бывшие заключенные. Там он постепенно заменяет воровские порядки, в результате силовики вынуждены свой подход к оперативной работе в колониях и тюрьмах пересматривать.
По словам представителей ведомства, выросло число арестованных и осужденных мусульман в Российской Федерации. И одна из причин – незначительное увеличение числа выходцев из стран Центрально-Азиатского региона. Осужденные, которые исповедуют ислам, чаще всего объединяются в неформальные ячейки, где есть все предпосылки для проведения пропрведей и распространени литературы. Так, в прошлом году восемьсот человек были поставлены на профучет из шестисот тысяч осужденных в России.
Денис Соколов, эксперт по Северному Кавказу и старший научный сотрудник РАНХиГС, поясняет, что тюремные джамааты – не явление последнего времени, и в российские тюрьмы начали массово поступать мусульмане уже после второй чеченской кампании. В результате у спецслужб появилась проблема – целый джамаат сломать сложнее, чем людей по одиночке. Обычная практика тюремного начальства – управление через так называемых блатных, но этот номер не проходит в практике с джамаатами.
Он также подтверждает, что ислам в тюрьмах России набирает популярность, и если раньше зону, в которой царили блатные порядки, называли «черной», то сейчас в обиход вошло понятие «зеленая зона», то есть зона, которую неформально контролируют мусульмане.
Даниил Константинов, оппозиционер и член оргкомитета митингов «Хватит кормить Кавказ!» и акций «За честные выборы», оказался в 2012 году в СИЗО «Матросская Тишина». Сначала он посматривал на сокамерников-мусульман предвзято, но отмечает, что у них есть готовность противостоять давлению – его удивила их сплоченность. Он описывает случай, когда арестанта-мусульманина даже избивали за проявление религиозности, но молиться он не перестал. Позже серьезные исламисты вышли на «братву» и пригрозили отрезать головы тем, кто будет участвовать в избиении, и тогда молодого мусульманина прекратили травить.
Денис Соколов отмечает, что весьма распространенным явлением можно назвать обращение к религии именно в тюрьме. И только мусульмане способны себя противопоставить как надзирателям, так и адептам порядков в тюрьме. По его словам, джамаат предполагает и защиту от унизительных обычаев, и физическую защиту, и необязательно это будет связано с вербовкой или чем-то незаконным. Для мусульманина в тюрьме примкнуть к джамаату – это шанс спастись.
Сотрудники ФСИН утверждают, что в камерах могут появляться люди, которые начинают читать некие "радикальные проповеди", и таких людей оперативники отсаживают по возможности в другие камеры.
И правоохранительные органы, и сами заключенные относятся негативно к обособленности мусульман в колониях и СИЗО. По словам представителей ФСИН, на местах – в колониях и тюрьмах – прекрасно осознают, что мусульман в камерах становится все больше, и с ними надо вести работу. На сегодняшний день шестьдесят одна мечеть функционирует в колониях и изоляторах, а также больше двухсот тридцати молельных комнат. Мусульманских общин в колониях и тюрьмах официально насчитывается около тысячи, и в них состоят почти девять тысяч мусульман. К ним приходит муфтий читать проповеди.
Однако, официальному духовенству часть мусульман не доверяет, даже не являясь при этом сторонниками радикального ислама, и эти люди в зонах существуют обособленно.
Денис Соколов считает, что актуальность ИГИЛ для тюрем в России несколько преувеличена, и там необязательно будет вестись вербовка.
Судя по воспоминаниям бывшего осужденного бурятской ИК №8, его сокамерник заявлял, что поедет в Сирию и примкнет к антиасадовской оппозиции. Однако, пока нет информации, сколько именно членов ИГИЛ прошли через тюрьмы России. Соколов считает, что вербовка не останавливается спецслужбами с той целью, чтобы можно было держать агентурную сеть, но здесь они могут потерять и вовсе контроль над тюрьмами.
