|
Неосознанной, панической боязнью девушек в платке и ничем иным, а также элементарным невежеством объясняет известный адвокат Мурад Мусаев отрицательное решение ставропольского суда по иску родителей, попытавшихся снять ограничения на право своих дочерей получать среднее образование. Своим мнением о судебном процессе по «делу о хиджабах» защитник истцов делится на страницах «Кавполита».
Друзья просят рассказать о Ставрополе.
Не о городе, конечно, а о судебном процессе по «делу хиджабов». Я уже комментировал эту историю направо и налево, поэтому просто поделюсь с вами некоторыми впечатлениями.
К примеру, в суде в качестве свидетеля со стороны ответчиков выступил Ставропольский омбудсмен, дядя чуть за семьдесят. Он пришел с заготовленной речью на нескольких листах, говорил долго и пафосно.
Вот основные тезисы уполномоченного по правам человека (наверное, по правам того самого человека, который занимает пост губернатора): а) советская власть сделала нас прогрессивными, а хиджабы — это откат к дикости; б) если мы сейчас дадим слабину, то наш край столкнется «со всеобщей х… ху… хи… хад… жи-би-зацией». Омбудсмен заявил, что считает вполне законной сегрегационную практику, когда девочкам в хиджабах разрешают приходить в школу лишь после занятий, когда там нет других детей.
Еще мы имели счастье допросить уполномоченного по правам ребенка при губернаторе Ставропольского края (так и называется — «при губернаторе»). Она и готова бы защищать права моих подопечных, но боится, что это способно «ущемить интересы других детей». При этом объяснить, чьи интересы ущемляет девочка, приходящая в школу в платке, ни она, ни ее «взрослый» коллега не смогли.
Примерно такой же позиции придерживается и заместитель министра образования края, главная забота которой — «сохранение светского характера образования» и интересы неверующих детей.
— Считаете ли Вы, — спрашиваю, — что образование в школах станет религиозным, оттого что эти девочки будут носить платки на голове?
— Нет, но… (длинная пауза).
— Но что? Что изменят эти платки в характере образования? Перестанут ли в школах рассказывать про Дарвина? Заменят ли физику теологией?
— Нет, но… (снова зависает).
— Хорошо, скажите, чем девочка-мусульманка или христианка, приходящая в школу в платке, ущемляет права других детей, в том числе неверующих?
— Ну как Вам сказать… ну…
Собственно, главными аргументами наших оппонентов были «но» и «ну».
Ещё один довод: хиджаб указывает на «инаковость» ребенка, а это в школе просто недопустимо. Другие школьники будут задаваться вопросом: «А почему мы разные?», — это приведет к взаимному отчуждению, девочек-мусульманок могут дразнить и т.п.
— Хорошо. А как вы предлагаете поступать, к примеру, с чернокожими детьми? Они тоже пусть переходят на экстернат, чтобы не вызывать лишних вопросов? С узкоглазыми?
— Нет, конечно.
— Но ведь они тоже «инакие», может возникнуть «взаимное отчуждение», нет? А как Вы предлагаете поступить с лопоухими детьми? Может отправить их на надомное обучение, чтобы однокашники не дразнили?
— Я не буду отвечать на этот вопрос!
Еще наши оппоненты (в частности, вышеупомянутый омбудсмен) считают, что школьницам в хиджабах совершенно невозможно заниматься физкультурой, и вообще, хиджаб отрицательно сказывается на успеваемости. Я спрашиваю: «С чего Вы взяли?». В ответ слышу язвительное: «А вы когда-нибудь видели хоть одну спортсменку в хиджабе?».
И мне не было надобности рассказывать о спортсменках-олимпийцах и даже о целых женских сборных в хиджабах…
..У меня в зале сидел живой контраргумент — дочь моего доверителя Алина Сулейманова — десятиклассница, участница соревнований по баскетболу, волейболу, лапте и Бог знает еще по каким видам спорта, а кроме того, многочисленных интеллектуальных олимпиад, одна из лучших учениц района, потенциальная золотая медалистка, которую из-за хиджаба не пускают в школу.
Впрочем, ни пример умницы Алины, ни даже пример Девы Марии — никакие доводы разума не способны были убедить наших оппонентов и суд в том, что хиджабофобия не рациональна, что это глупый необоснованный страх.
Вот так посидели два дня, поговорили, а потом рассудила нас тетенька в мантии, не могущая даже ударение правильно поставить в слове «вероисповедание».
(Кстати, автоматический корректор предложил мне заменить слово «хиджабов» на «пиджаков». Тоже, гад, радеет о светскости.)
А теперь вопрос к коллегам. Вернее, задачка для второго курса юрфака.
Статья 28 Конституции России и статья 3 федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» гарантирует полную свободу вероисповедания, включая свободу человека поступать в соответствии со своими религиозными убеждениями.
Согласно пункту 2 статьи 3 ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» свобода вероисповедания может быть ограничена лишь при наличии серьезных оснований (с целью защиты нравственности, здоровья и т.п.) и лишь федеральным законом.
Внимание, вопрос: может ли запрет на ношение так называемой религиозной одежды быть установлен иным институтом, нежели федеральный законодатель? Например, региональным правительством?
