Политика

О «Братьях-мусульманах» и лапе Вашингтона

Президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир» Шамиль Султанов рассказал в интервью ИА IslamNews о том, что стоит за попыткой США «подружиться» с «Братьями-мусульманами», и может ли арабская революционнаяволна докатиться до России.

– Шамиль Загитович, есть мнение, что «арабская весна» уходит корнями на Запад. Стоит ли винить во всем, скажем, Вашингтон или Лондон?

– Я лично знаю многих, которые везде видят «кровавую лапу» США. Американцы, конечно, преследуют свои интересы, но очень часто они просто недостаточно компетентны для манипуляций сложнейшими системными феноменами. Приведу исторический пример, который характерен и для нынешней ситуации. В свое время региональная резидентура ЦРУ располагалась в Тегеране, поскольку шахский Иран был стратегическим союзником Соединенных Штатов. И там работало 105 офицеров. Из них только шестеро знали персидский язык. Остальные 99 общались на прекрасном английском языке с представителями шахского двора, знати и так далее. Естественно, о том, что реально происходило в глубинах иранского общества, они знали поверхностно. Иногда дело доходит до абсурда. Пару лет назад в Москве я встречался с одной американской делегацией, и там оказались два сотрудника ЦРУ. Выяснилось, что это две женщины, которые работали в Йемене, хорошо знали арабский язык. А я потом просто подумал: какую информацию может собрать американка в Йемене? Что она может сделать? С кем она может контактировать? Максимум, может сидеть в посольстве, читать газеты. Поэтому преувеличивать значение американского влияния я бы не стал.

На самом деле, начавшаяся арабская революция – это не «весна». Она продлится долгие годы. И вызвана она, прежде всего, на 90 процентов, внутренними причинами. Вспомните: в начале 2011 года на Западе восхищались героями Фейсбука, Твиттера в Египте. Сколько они реально получили на последних выборах в парламент? Три-четыре процента. Это реальная оценка их весомости. Кто сейчас о них говорит? Никто. Так что причины – социально-экономические.

– Недовольство уровнем жизни?

– Нельзя так смело применять западные клише. Очень часто это не борьба за уровень жизни, а борьба за выживание, в которой участвуют десятки миллионов. Даже по марксистским канонам, ухудшение социально-экономической ситуации рано или поздно должно было вылиться в революцию. Но в Египте она началась тогда, когда раскололась мубараковская элита, когда Мубарак начал, игнорируя военных, готовить своего сына на пост преемника. Военные отвернулись от Мубарака, он был свергнут, и сейчас ему не позавидуешь. Но события начались там в декабре 2010 года, и максимум до 25 января собирались молодые ребята из Фейсбука. А 26 января руководство «Братьев-мусульман» решило поддержать это выступление, и тогда-то народ стал выходить в разы больше. И 11 февраля, за день до того, как ушел Мубарак, на улицы Египта вышло 18 миллионов человек.

Неужели вы считаете, что эти западники из Твиттера могли это сделать? Нет, это могла сделать только мощная социально-политическая организация, которой являются «Братья-мусульмане». Именно эта организация в своей деятельности способствовала выживанию египтян в условиях антинародного, коррупционного, гнилого режима Мубарака. И во всех странах, где это происходило, позиции Братьев очень сильны. А американцы на первых порах вообще не понимали, что происходило, в частности, в Египте, но отталкивались от своих принципов – «надо поддерживать свободу». И все. Никаких хитроумных вещей вроде подготовок «оранжевых революций» не было.

– Является ли арабская революционная волна ударом по позициям Ирана в регионе?

– Арабские революции, которые приводят к власти умеренных фундаменталистов, прежде всего, братьев-мусульман, собственно говоря, питаются этой революционной энергетикой, в том числе, энергетикой иранской революции. И это для многих является долгосрочной угрозой. Почему второе место в Египте заняла именно партия Нур – салафиты, которых поддерживают за деньги саудовцы? Потому, что саудовцы исходят из того, что в рамках революций будет происходить радикализация, и салафиты через какое-то время будут укреплять свои позиции за счет Братьев. Отношения между Братьями и саудовцами довольно сложные, хотя те же братья-мусульмане в Египте сначала на ура воспринимали турецкую модель, а сейчас понимают, что нужно вырабатывать свой подход. Не Турции, не Ирана. Поэтому говорить об ослаблении позиций Ирана в результате революций нельзя. Мубарак в Египте, Бин Али в Тунисе были ярыми противниками Ирана. Каддафи к Ирану относился крайне негативно. Разве их замена – это ослабление Ирана? Потенциально усиливающиеся революционные процессы на руку Тегерану.

– Велико ли влияние арабских и мусульманских диаспор в Европе на европейскую позицию в отношении арабских революций?

– Достаточно заметное. Поддержка растет, причем под влиянием местных мусульманских организаций. Революционный импульс, заданный арабской революцией, ощущается и в Греции, и в Испании, и в США. С этим связано усиление антиизраильских настроений.

– В то время как Запад активно диверсифицирует свои контакты с арабским истеблишментом, в том числе, «вынесенным» во власть революционной волной, Россия, похоже, в этом смысле отстает… Понятно, что России для сохранения своих позиций на Ближнем Востоке необходимо контактировать с новой властью, чтобы не оттолкнуть арабский мир. Запад встроился в новую модель, хотя установление контактов с новыми исламскими силами стоила ему больших психологических усилий. Не получится ли так, что РФ, которая пока этого не осознает, проиграет весь Ближний Восток в целом?

– Т ак сказать нельзя. Мы тоже контактируем с «Братьями-мусульманами». В частности, нынешний замминистра иностранных дел, который курирует этот регион, Богданов, бывший посол РФ в Египте, активно выступает за развитие этих отношений. У нас есть контакты, в том числе, с ливийскими силами, пришедшими к власти, хотя ливийский фронт, свергнувший Каддафи, очень неоднороден. У нас есть определенные связи и с сирийской оппозицией, с которой мы тоже работаем и которую призываем наладить некий контакт, развивать отношения, не допустить войны внутри Сирии. Другое дело: в США идет активная пропаганда необходимости налаживания связей с Братьями, но сами «Братья-мусульмане» прекрасно понимают, что такое США. Для ихванов одним из ключевых моментов является израильский фактор. Они знают, кто поддерживал и поддерживает Израиль, кто его тотально курирует. Поэтому многие ныне звучащие оценки вроде наступления «медового месяца» между братьями-мусульманами и США – это просто глупость.

Но, повторюсь, российская дипломатия устанавливает контакты, и потенциально «Братья-мусульмане» с большим удовольствием контактировали бы с РФ, чем с США. Другое дело, что Клинтон приезжает в Каир, встречается с Братьями, пиарится и говорит «как хорошо пахнет свободой». Лавров этого не делает. Плюс, у нас же «Братья-мусульмане» до сих пор числятся в списке террористических организаций. А на Западе их изъяли из этих списков где-то в 2007 году, если не раньше. Первая встреча Кондолизы Райс с Братьями состоялась в Каире в 2005 году.

– То есть Запад подсуетился…

– Не подсуетились! Но американские аналитики – они все же аналитики, они не зря свои деньги получают. Сейчас идут попытки установить контакты. Даже с точки зрения Запада это не так просто. Обама постоянно подвергается критике за чрезмерный крен в сторону ислама со стороны очень влиятельных евангелических кругов, сионистских протестантов, произраильского лобби. Так что Запад тоже не может сказать однозначно «да здравствуют «Братья-мусульмане» и кинуться с ними обниматься. Внутренние, внутриполитические моменты тоже играют очень важную роль. И нельзя говорит о какой-то дружбе. Запад проявляет интерес.

В чем вообще сила западных аналитических центров: как ни парадоксально, но они сейчас стали большими марксистами, чем мы. Они видят долгосрочный тренд – углубление исламизации на Большом Ближнем Востоке. Он объективен. Как говорят циничные политики, если с некой объективной силой нельзя бороться, надо ее возглавить. В определенной степени американцы это пытаются сделать, представляясь союзником исламского тренда, особенно после провалов в Ираке и Афганистане. Конечно, им важно, чтобы новые политические силы, которые выходят на арену в арабском мире, изменили свое негативное отношение к США. Но арабы – люди прагматичные. Для них – особенно для Братьев – израильский фактор играет важную роль. А связка Израиля и США по-прежнему остается стратегической.

Так что, резюмируя, да, Запад пытается выстроить эту модель взаимоотношений, но насколько эффективно она сложится, я не очень уверен. И тут для России есть плацдарм, где она могла бы набрать очки. Если уж говорить о дружбе, она как раз могла бы скорее происходить между Братьями и Россией, нежели между ихванами и США. Очень большим козырем для российской внешней политики здесь являются хорошие отношения с ХАМАС, который, в определенном смысле, является авангардом братьев-мусульман.

– Не получится ли так, что сейчас Запад идет на вынужденный контакт с «Братьями-мусульманами», но потом отыграется на них же? Иными словами, не являются ли эти поползновения «дружбой с камнем за пазухой»?

– Это безусловно! Но американцы, повторяю, исходят из того, что у приходящих к власти Братьев нет политического опыта, соответствующих готовых кадров, и так далее. В этой связи они могут делать ошибки и будут делать ошибки. И речь идет не о том, чтобы потом хихикать над ними, вынимая камень из-за пазухи. Это более сложная игра. Американцы будут готовы раскрыть объятия именно тогда, когда этот, условно говоря, умеренный ислам, который приходит к власти, окажется в каком-то сложном положении. Тогда, через год, полтора, два могут начаться настоящие контакты.

– Иными словами, расчет на то, что в нужный помощь дядя Сэм придет на помощь, и потом «Братья-мусульмане» будут ему должны?

– Если говорить по-обывательски, то да.

– И, соответственно, надежда на то, что потом Братья не станут сильно возражать против попыток Америки навязать региону какие-то свои интересы?

– Политика – это постоянная торговля по поводу чьих-то интересов. Одна из общих тенденций глобального процесса в Исламском мире – это ненависть к США. США они ненавидят даже больше, чем Израиль. Народ же понимает, что Мубарак и другие ориентировались на США. И когда Хиллари кричит про сладкий запах свободы, это циничное лицемерие чистой воды. При этом они будут прагматичны – если что-то можно получить от США, они будут получать. Начался большой, тектонический процесс глубинной трансформации, который займет 15-20 лет (таков обычный цикл революции). Но я не думаю, что глубинные ценностные установки за это время будут разрушены.

– Скажите, может ли в России повториться то же, что и в арабском мире?

– В России – нет. Что происходит в России? Мы видим некую часть взбесившейся мелкой и средней буржуазии. Их разогревают, но все на Западе прекрасно понимают: Путин останется. Но нужен массовый выход на улицы чтобы максимально ослабить Путина, и сделать так, чтобы давление улицы на него продолжалось и после выборов. Тогда, считается, он будет более податлив по внешнеполитическим проблемам. И тут проект «вашингтонского обкома партии», безусловно, присутствует, и не один. Есть персонажи, которые реально представляют этот проект.

Говоря про «большую мохнатую лапу Вашингтона», все же добавлю: она присутствует, но, скорее, в виде маленькой ручки, дающей какие-то деньги. Но с чего мы начали? Любые сдвиги начинаются с социального массового движения, за которым стоит определенная социально-политическая структура. В России такой силы, которая могла бы вывести на улицы миллионы людей, как «Братья-мусульмане» в Египте, нет. Максимум, за деньги они могут вывести 100 тысяч, и то только в Москве. Больше денег не хватит.

подписаться на канал
Комментарии 0