Украинский сайт "Хвыля" перевел о опубликовал большое интервью сирийского тирана Башара Асада, данное им недавно журналистам режимных СМИ "Аль-Сурийя" и "Аль-Ихбарийя" (https://hvylya.net/interview/geopolitics2/bashar-asad-o-novoj-arhitekture-v-sirii-i-regione-posle-okonchanija-vojny.html).
Мы даем ссылку на весь текст этого интервью - для людей, обладающих крепкими нервами и способностью анализировать события, абстрагировавшись от своих эмоций, которые неизбежно будут возникать у любого нормального мусульманина, слушающего или читающего этого мясника. Ведь эмоции плохой помощник там, где требуется холодный рассудок. А он сегодня требуется, потому что как бы нам это не нравилось, на сегодняшний день среди внутренних участников войны в Сирии главным победителем является именно режим Башара Асада, который с помощью своих иностранных покровителей - Ирана и России вернул под контроль большую часть территории этой страны и твердо намерен вернуть остальную.
Конечно, без этой внешней поддержки режим Башара Асада не стоит ничего, что неоднократно демонстрировалось ходом военных действий в этой стране. В первые же годы войны, до которой он сам довел свою страну, отказавшись идти на политические переговоры с мирными протестующими, посредником в которых ему предлагало стать, в частности, тогдашнее турецкое руководство (Эрдоган и Давутоглу), он утратил контроль над большей частью территории страны. Утратил потому, что если в стан его врагов переходили даже христиане и некоторые алавиты, то тем более за него не хотело воевать суннитское большинство, представители которого толпами дезертировали из армии, включая ее высший командный состав. Переломить ход войны Асаду удалось благодаря сочетанию внешних и внутренних факторов - с одной стороны, поддержке собранным со всего мира Ираном шиитским пушечным мясом на земле и российской авиацией с воздуха, с другой стороны, политической недееспособностью своих сирийских противников. Последняя, как мы неоднократно писали, заключалась в том, что не сумев изначально объединиться под одним военно-политическим руководством с адекватной программой, обращенной к стране и миру, они создали почву для вхождения в среду повстанцев деструктивных сил, которые раскололи и дискредитировали их, апофеозом чего стало появление ИГИЛ*, поднявшегося не без содействия асадитского режима.
У любого, кто в курсе всего этого, позиционирование себя в качестве сирийского патриота-государственника человеком, который довел свою страну до катастрофы только чтобы не менять характер режима с диктатуры алавитского меньшинства на широкое национальное единство, не может вызывать ничего кроме омерзения. Но, еще раз, эмоции в сторону. Как видно по этому интервью, именно в таком качестве - последовательного и бескомпромиссного патриота независимого и территориально целостного сирийского государства он себя и представляет. И, что не менее важно, хотя и крайне неприятно для его противников, делает это убедительно для значительной части сирийцев и мира.
Почему сегодня для многих убедительна риторика Асада? Современный мир достаточно долгое время существовал в форме национальных государств или государств-наций (так как обычно в них нация является производной от государства, а не наоборот), совокупность которых образует т.н. международное сообщество, функционирующее на основе международного права. Но уже с конца прошлого века начались разговоры о кризисе этих государств-наций и том, что они будут уходить в прошлое, освобождая пространство для более естественных политических форм, существующих в глобализированном мире. Когда Арабская весна вошла в свою горячую фазу, стало казаться, что этот процесс начинается именно с Ближнего Востока, где многие из этих государств-наций создавалались в постколониальный период по чисто произвольному принципу (т.н. система Сайс-Пико). Особенно с учетом того, что в некоторых из этих стран вроде Сирии, прикрываясь идеей нового государства-нации, власть откровенно захватили представители религиозных меньшинств, установив диктатуру над суннитским большинством (одно восстание которого уже было утоплено в крови в 1982 году), среди последнего этого порождало запрос не только на свержение этой диктатуры, но и на объединение поверх достаточно искусственных границ. Это желание усиливалось и возрождением исламского самосознания, в самом ядре которого заложено стремление к объединению мусульманских земель и народов в одно политическое тело, расчлененное националистами под руководством сектантов и иноверцев.
Увы, именно эти идеи в результате действий представляющих их лидеров и групп, бросивших вызов идолам государств-наций с сектантско-тиранической начинкой, на практике потерпели поражение и были глубоко дискредитированы не только в глазах всего мира, но и в глазах значительной части своих сторонников. Как и почему это произошло, отдельный вопрос, но фактом является то, что на данный момент альтернативы государству-нации в этом регионе оказались недееспособными. А раз так, то сами эти государства в лице их правящих режимов снова стали представлять себя как единственную прагматическую и патриотическую альтернативу нерациональным утопиям, приводящим к хаосу и иностранной оккупации.
Вот на этом фоне сектантский режим Асада, удержавшийся исключительно на иностранных штыках, продает миру картинку суверенного патриотического народного государства, представляющего собой альтернативу религиозному сектантству, этническому сепаратизму и иностранной оккупации, каждое из которых на самом деле было порождено именно им.
Что обращает на себя внимание в этом интервью? Основная ненависть Асада теперь направлена на Турцию, точнее, на ее руководство, которое поддерживает повстанцев, консолидирующихся ныне в Сирийскую Национальную Армию (СНА). Это крайне важно зафиксировать особенно на фоне расспространенных в последнее время разговоров об идущем или неизбежном примирении между "законной властью Сирии" и руководством Турции при посредничестве России и Ирана.
Как видно, любое взаимодействие с турецкой стороной, которое Асад делегирует России как гаранту своей политики, он воспринимает как тактическое, вынужденное и временное. При этом своей стратегической цели он не скрывает - турки должны уйти или быть выдавлены, а сирийские оппозиционеры и повстанцы, которых они сейчас поддерживают (как самого Асада поддерживают Иран и Россия) подлежат зачистке как террористы и предатели. Асад и не скрывает, что т.н. внутрисирийский диалог, на который многие иностранные державы надеются как на способ мирно изменить его режим, воспринимает исключительно как фарс, который необходим для проформы. "Давайте откровенно. Почему мы должны лгать и говорить дипломатическим языком? Реальность такова, что существует патриотическая сторона, которая ведёт переговоры с агентами и террористами, всё просто. Но для того, чтобы быть дипломатическим и никого не злить, я назову это меж-сирийским диалогом, но лишь с точки зрения ID карточек, паспортов и национальности" - говорит он.
Больше того, в этом интервью есть ряд фрагментов, которые недвусмысленно говорят о том, что политическую реконструкцию сирийского государства, де-факто не существующего на данный момент в разделенной на разные части и оккупированной иностранными силами стране, он мыслит не через создание системы диалога и представительства разных групп, а через зачистку всех нелояльных или недостаточно лояльных элементов. Он сетует на то, что за годы войны выросло поколение, которое "не понимает значения государственной власти и верховенства закона. Они не жили под властью государства, они жили при правлении вооружённых группировок". Переводим на русский - эти люди не жили под режимом, где за любое слово или косой взгляд в сторону режима или его алавитской элиты мухабарат бросал за решетку, а выросли в атмосфере свободы, военной демократии. И он не скрывает своих целей после победы: "Мы должны работать с сирийцами, чтобы изменить суть сирийского мышления и снова сформулировать основы патриотического сирийского общества: возродить патриотизм, единство мнений и не допустить появления новых сирийских предателей. Обеспечить идею того, что все сирийцы – патриоты, что предательство – это не вопрос просто мнения или разницы политических взглядов". То есть, в будущем необходим не диалог, а тоталитарное "единство мнений", как было и до войны и привело к ней, каждый противник которого будет восприниматься как "предатель".
Теперь снова вернемся к Турции и первоначальной мысли этой статьи. Надо отдать ему должное, в отношении Турции Асад проводит очень последовательную линию, противопоставляя Эрдогана не только сирийскому, но и турецкому национальному государствам. Он говорит:
"В начале войны турецкая армия поддерживала сирийскую армию и сотрудничала, насколько могла, пока не произошёл этот переворот Эрдогана, направленный против армии. Таким образом, нам необходимо двигаться и дальше в этом направлении, и не допустить, чтобы Турция стала вражеским государством. Эрдоган и его группа – вот, кто враги, потому что именно он руководит этой политикой, но на сегодняшний день большинство политических сил в Турции настроены против политики Эрдогана.
... «Аль-Каида», «Ахрар Аш-Шам» и т.д. Я уверяю вас, что эти боевики по духу ближе к Эрдогану, чем к турецкой армии".
Опять же, чтобы понять, что имеет в виду Асад, давайте немного отмотаем события назад. Когда правительство Эрдогана и Давутоглу, являющегося архитектором неоосманизма, противопоставило себя режиму Асада и поддержало сирийских повстанцев, это осудили почти все турецкие националисты, то есть, силы, стоящие на платформе государства-нации, созданного Мустафой Кемалем. Их логика была проста - у турецкого государства-нации в Сирии интересов нет, напротив, в его интересах, чтобы в нем существовало сирийское государство-нация, предотвращающее появление на этой территории религиозного экстремизма и курдского сепаратизма. Поэтому, когда Эрдоган и Давутоглу противопоставили Турцию режиму Асада, очень многие их противники обвиняли их в том, что они действуют не во имя турецких национальных интересов, а во имя своей неоосманской и панисламистской утопии.
Такие силы из турецкой политики никуда не делись, и именно они лоббируют примирение Анкары и Дамаска, о чем мы регулярно пишем. То есть, с их стороны за это время ничего не изменилось. А вот со стороны Эрдогана такие изменение произошли, потому что он сперва отправил в отставку Давутоглу, а потом заключил союз с радикальными националистами из Партии Националистического Действия и стал воздавать почести Мустафе Кемалю и его наследию, таким образом приняв данность турецкого национального государства и его основ.
Но если Эрдоган действует с позиций турецких национальных интересов, то что его держит в Сирии? Сейчас он обосновывает туркам свои действия там необходимостью нейтрализовать угрозу курдского терроризма и сепаратизма, а также выпроводить в зону безопасности принятых сирийских беженцев, что отвечает турецким интересам. Но его противники совершенно справедливо указывают ему на то, что все это способен сделать и режим Асада, то есть, т.н. "законная власть Сирии", о чем тот и заявляет. Так что же тогда там держит Эрдогана?
На самом деле, есть надежда на то, что Эрдогана там держат некие оставшиеся личные принципы и обязательства, и Асад, противопоставляющий эту его политику не только сирийским, но и турецким национальным интересам, похоже, тоже исходит из этого. И тут он играет вдолгую - сегодня Эрдоган есть, завтра его не будет, но сирийское и турецкое государства-нации должны остаться константами, а раз так, значит, после ухода Эрдогана новая власть, не связанная его личными принципами и обязательствами, вернет Дамаску контроль над той территорией, которую сейчас контролирует Анкара, стоящая за СНА.
И нельзя не признать, что в рамках процесса возвращения на свои места государств-наций, которую после сворачивания неоосманского проекта принял и сам Эрдоган, риск этот весьма велик, так как такое развитие событий в ее рамках абсолютно логично.
Именно в этом сейчас заключаются сила Асада и слабость его сирийских противников из СНА. Сущностно в плане независимости от внешних игроков они сегодня мало чем отличаются - пока их поддержка есть у одной из сторон, другая без нее не имеет шансов. Но на уровне образа или проекта мы видим, что Асад продает себя миру в том виде, который может быть востребован в текущий момент - олицетворения сирийского государства-нации с международно признанной властью, противостоящей религиозному экстремизму, расколу страны по конфессиональным и этническим линиям.
Противостоять такому проекту останки повстанцев из СНА смогут только до тех пор, пока за ними стоит Турция, у которой в логике национального государства, строго говоря, нет никаких резонов оставаться в Сирии после того, как будут решены курдская проблема и проблема возвращения в нее беженцев. А это значит, что гипотетические шансы у оппонентов Асада могут быть только в одном случае - если воспользовавшись закреплением сейчас на территориях, неподконтрольных режиму, они столь же активно примутся за создание образа, который можно будет предложить миру в качестве привлекательной альтернативы.
Вот о чем в связи с этим интервью стоило бы задуматься и им, и пока еще поддерживающему их Эрдогану.
* - запрещены в РФ
