О том как конфликт в Керченском проливе между Украиной и Россией поставил в неудобное положение Турцию — которая претендует на дружбу с обеими странами — пишет политолог и старший научный сотрудник Центра Евразии Атлантического Совета и научный сотрудник Центра исследований славянских, евразийских и восточноевропейских языков Университета Северной Каролины Димитар Бечев.
Продолжающийся кризис между Украиной и Россией в Азовском море был событием, которое должно было случиться. 25 ноября российская береговая охрана в Керченском проливе атаковала и захватила два украинских военно-морских судна вместе с сопровождавшим их буксиром.
Украинский экипаж был доставлен в Москву и предан суду. Российские власти обвиняют Украину в том, что она устроила провокацию. Как для Киева, так и для Запада, этот эпизод подчеркивает намерение России претендовать на все Азовское море.
Российская аннексия Крыма в марте 2014 года сделала Керченский пролив, связывающий Азов с Черным морем, де-факто внутренним водным путем для России. Построив 17-километровый автомобильный и железнодорожный мост через пролив, Россия проводит инспекцию коммерческих судов.
Украинские порты Мариуполь и Бердянск потеряли много бизнеса в результате этого, а также потому, что низкий клиренс моста не дает пройти крупным судам в море. Военно-морской флот Украины пытается нанести ответный удар, но все же его силы не соразмерны российскому Черноморскому флоту, который захватил две трети украинских кораблей, когда оккупировал Крым. Перестрелка в Керченском проливе - это способ Москвы показать украинцам, кто контролирует ситуацию.
Напряженность по соседству поставила Турцию в неудобное положение. Это одна из немногих стран, которые могут смело претендовать на звание партнера как Украины, так и России. Управляя, с одной стороны, беспрецедентным поворотом в сторону России, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, с другой стороны сделал все возможное для развития связей с президентом Украины Петром Порошенко.
Турция и Украина едины в осуждении аннексии Крыма. Они стремятся модернизировать коммерческие связи и даже запускают совместные оборонные проекты. Но проблемы в Азовском море наносят ущерб экспорту зерна и металла в Турцию, а также приводят к убыткам для турецких судоходных компаний.
В идеальном мире Эрдогану не пришлось бы выбирать между Москвой и Киевом и он работал бы с ними обоими. Его первым шагом были телефонные звонки как Порошенко, так и президенту России Владимиру Путину, чтобы поделиться своими опасениями и призвать к дипломатическому решению. Прислушался ли кто-нибудь из них — весьма сомнительно. Одно можно сказать наверняка; Если бы Порошенко поддержал просьбу командующего военно-морскими силами Украины Игоря Воронченко о том, чтобы Турция заблокировала Босфор для российских кораблей, он бы не продвинулся слишком далеко.
На более широком уровне противостояние в Азовском море является напоминанием о потере Турцией ее статуса в Черном море. В последнее десятилетие, когда НАТО расширилось и включило Румынию и Болгарию, Россия и Турция создали партнерство, направленное на то, чтобы удерживать альянс подальше от Черного море, как своего рода кондоминиум между ними. Кроме того, турецкие политики опасались потенциального столкновения между НАТО и Россией, и что в этом случае им пришлось бы нести непропорциональную часть расходов.
Это объясняет осторожную реакцию Анкары на войну 2008 года в Грузии. Она задержала вход двух медицинских кораблей США через Дарданеллы и Босфор, настаивая на строгом толковании еонвенции Монтрё 1936 года, устанавливающей ограничения на военные суда из стран, расположенных за Черноморским побережьем.
Но в то время как Россия оценила и извлекла выгоду из позиции Турции в отношении статуса кво, она не постеснялась пересмотреть соотношение сил в регионе в свою пользу, как только представилась такая возможность. Аннексия Крыма и последующая милитаризация полуострова наряду с наращиванием военно-морского потенциала России (например, развертывание кораблей и подводных лодок с высокоточными крылатыми ракетами) фактически положили конец российско-турецкому кондоминиуму. Перед лицом российского развертывания на двух своих границах, в Армении и Сирии, Турция явно находится в невыгодном положении.
Турция избрала связь с Россией, но также и роль преграды для нее. Формально Эрдоган выступает против западной политики сдерживания Путина. На практике, однако, турки одобряют «индивидуальное передовое присутствие» НАТО в Черном море, направленное на то, чтобы провести красные линии и отговорить Москву от использования своих военных сил для запугивания членов альянса.
Турция является участником многонациональной бригады, развернутой в Румынии. Военные корабли стран-членов НАТО плавают по Черному морю чаще, чем до 2014 года. Турция может быть против институционализации присутствия альянса, например, через постоянные военно-морские силы, как это было предложено Румынией в 2016 году. И все же растущее присутствие НАТО несет прямую выгоду для ее интересов.
Вот почему Турция очень крепко придерживается общей линии НАТО по кризису в Азовском море. На прошлой неделе на встрече министров иностранных дел в Брюсселе министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу поддержал союзный призыв к России освободить украинских моряков. Теперь США уведомили Турцию о том, что они готовятся отправить в Черное море военный корабль их шестого флота, дислоцированного в Средиземном море. Этот шаг сигнализирует России о том, что ее действия имеют последствия, но при этом и не являются серьезным эскалационным шагом. Турецкие власти не могут отказать в заходе судна, если соблюдаются условия конвенции Монтрё. Тем не менее, Эрдоган будет продолжать притворяться незаинтересованным третьим лицом и может выступить посредником в противостоянии. Первое отчасти верно. Последнее маловероятно.
