 |
|
Мировые СМИ, принявшие столь активное участие в информационной «раскрутке» событий в Ливии, особенно на их раннем этапе, практически не проявляют никакого интереса к тому, что происходит в Ливии сейчас.
Лишь изредка проскакивают новости о перестрелках в тех или иных городах, акциях боевиков «Аль-Каиды» или очередном судебном процессе над функционерами прошлого режима. Официальные СМИ нового режима, включая спутниковые, не афишируют внимания на проблемах в стране, предпочитая демонстрировать «ужасы» прошлой власти и налаживающуюся «новую жизнь». Но новая жизнь пока никак не налаживается — новая Ливия еще далека от того, чтобы объявить об окончании смуты и налаживании полноценной жизни в стране.
Племенная рознь
Самая большая проблема даже не в том, что любому обществу необходимо время для того, чтобы прийти в себя после серьезной встряски, особенно такой как гражданская война. Суть в том, что противоречия, лежавшие в основе конфликта, только усугубились со свержением Каддафи. Ливия уже не представляет собой целостного государства, каким она была еще несколько лет назад. Мятеж против Джамахирии объединил тех, кто не был доволен властью — представителей разных сил, у которых, вероятно, были основания ненавидеть режим и бороться с ним с оружием в руках. Но после того как цель была достигнута, стало понятно, что интересы у всех разные. И проблема даже не в пресловутом различии взглядов на путь развития Ливии. Раскол прошел гораздо глубже — на уровне регионов и племен, которым договориться друг с другом оказалось куда сложнее.
Спустя два года после гибели Джамахирии оказалось, что единого ливийского народа больше нет — есть разные племена, в разной степени недовольные положением дел, рассматривавшие дело борьбы с Каддафи в первую очередь как возможность изменить свое положение, увеличить доходы от нефтяных богатств, получить большую автономию и так далее. Как и предсказывали аналитики — Ливия повторила судьбу Ирака, когда уничтожение лидера (даже если некоторая часть и считала Каддафи диктатором) привело вовсе не к свободе, а к хаосу и полной дефрагментации государства.
Не следует забывать и такой важный момент — карта современного Большого Ближнего Востока является результатом колониального передела мира. Ливия обрела свои современные границы в результате договоренностей между Великобританией, Францией и Италией, объединив пустынные земли, заселенные разными племенами, не имевшими представления о жизни в едином национальном государстве. В чем бы не обвиняли Каддафи — в сумасбродстве, в жестокости и прочих грехах, но он пытался сделать из племен Триполитании, Киренаики и Феццана единую ливийскую нацию. И трудно обвинять его, что 40 лет оказалось мало – зачастую процесс формирования нации занимает жизнь многих поколений… И тот факт, что вскоре после свержения некоторые территории вдруг начали осторожно (или даже вполне открыто) говорить об «автономии», свидетельствует о том, что при отсутствии центральной власти, способной убедить все племена ее слушаться, страна обречена на распад.
Справедливо мнение специалистов, считавших, что одной из важных основ ливийского конфликта лежало геополитическое противостояние Бенгази и Триполи — двух различных по духу ливийских городов. За недолгий период существования Ливии как государства, Бенгази неоднократно поднимал мятеж против Триполи, олицетворяя недовольство этой части страны.
Кто выиграет сражение за «черное золото»?
Распределение нефтяных полей только усугубляет противоречие – в Киренаике находится 2/3 всех запасов ливийских углеводородных ресурсов и, получается, что именно эта часть Ливии «кормит» всю страну. После свержения Каддафи под нажимом Запада были проведены некоторые «демократические» процедуры, но парадокс случился в том, что в итоге представители Киренаики снова оказались в меньшинстве. Так, например, ключевые позиции в переходном правительстве получили в основном люди из западных и центральных регионов Ливии. После выборов и передачи власти от ПНС к Всеобщему национальному конгрессу, ситуация в стране не улучшилась: в конгресс попали представители разных политических сил — от западников до радикалов, большое количество депутатов представляли интересы разных регионов и племен. И это лишь часть айсберга — реальная власть в стране оказалась у боевых формирований, которые не собираются складывать оружие. Полевые командиры, участвовавшие в боях за ливийские города, в первую очередь хотели политической власти и контроля над ресурсами — ведь они кровь проливали!
Примером того, что Триполи не контролирует ситуацию даже в районах неподалеку, является судьба сына Каддафи, который уже много месяцев находится в Зинтане, в 160 км от ливийской столицы. Несмотря на требования властей, Зинтан не спешит подчиняться и отдавать Каддафи.
Также не является секретом, что и с добычей нефти не все в порядке — поставки из скважин в последние месяцы не осуществляются из-за диверсий и позиции местных племен, поэтому «черное золото» качают прямо из шельфа. В итоге добыча нефти снизилась до исторического минимума, упав почти втрое — до 500 тыс. баррелей в сутки. Иностранные нефтяные компании мечутся между двумя вариантами — увеличивать охрану объектов или эвакуировать персонал, бросив работу до лучших времен. Если в 2012 г. охрану нефтедобывающих объектов обеспечивали около 4.000 наемников, то в 2013 г. уже 12.000 человек. И это далеко не предел. Возникает пример Ирака, где крупные нефтяные компании собирают рисковых людей по всему миру, за соблазнительную зарплату готовых рисковать жизнью в условиях непрекращающегося хаоса племенных разборок.
Ливия в фазе полураспада
Распад страны де-факто произошел еще в ходе гражданской войны — теперь постепенно он закрепляется юридически. Первыми о своей автономии заявили представители Киренаики в 2012 г., а в октябре 2013 г. в Адждабии — старой столице некогда независимого государства Киренаика, создается альтернативное правительство (новый кабинет включает в себя 24 министра). Глава самопровозглашенного правительства объясняет позицию региона: «Целью регионального правительства является разделение ресурсов лучшим образом и уничтожение централизованной системы, унаследованной властями в Триполи».
Официальные власти Ливии считают автономный статус Киренаики незаконным и настаивают на необходимости бороться с проявлением подобного сепаратизма. Еще бы — куда они без нефти Киренаики? Но племена Киренаики готовы пожертвовать красивой идеей единства ради того, чтобы сбросить «многолетний гнет Триполи».
Следующим ударом по позициям Триполи стало провозглашение автономии третьего региона страны — Феццана. Власти региона в сентябре 2013 г. объявили, что область становится автономной федеральной провинцией. Президентом объявлен Нури аль-Куизи. По словам лидеров местных племён, автономия была создана по причине отсутствия внимания к этой территории со стороны временного ливийского парламента — Всеобщего национального конгресса страны.
В этих процессах явно проглядывается почти полное повторение иракского сценария — даже Запад выступает в такой же роли, пытаясь обеспечить интересы своих нефтедобывающих компаний и сохранить видимую целостность страны. Ведь не только ради развала Ливии авиация НАТО бомбила страну. «Автономизация» же регионов, конечно же, является попыткой замаскировать развал государства. В том числе, это связано с тем обстоятельством, что некоторые из стран Запада боятся увеличения сепаратистских тенденций.
На примере современных Ирака и Ливии мы, по сути, видим новые формы государственности на Большом Ближнем Востоке, которые вполне соответствуют такой политологической категории как «failed state», т.е. «несостоявшееся государство». Атрибутами этой системы являются: сведенная на нет роль центральной власти и лишь формальная приверженность региональных лидеров идее единства государства. Авторами этой концепции допускаются какие-нибудь общие институты, общее представительство в международных организациях и так далее — главное, договориться по поводу доступа к нефти и газу. Ярким примером этого явления — Иракский Курдистан, давно не подчиняющийся власти Багдада, но формально являющийся «частью Ирака». Иракские курды даже способны самостоятельно заключать договора на поставки нефти с другими странами, игнорируя центр — таким образом, у них есть почти все атрибуты независимости. К тому же сценарию идет и Киренаика…
При этом, однако, практически никто не упоминает о том, что эпоха, когда у каждого было жилье, гарантированная медицинская помощь и бесплатное образование, осталась далеко позади. Новая Ливия — это безработица, стагнация в экономике, разрушенная инфраструктура; это ситуация, когда закон не распространяется даже на центральные кварталы столицы, а в небольших городах порой просто нельзя выйти из дома, рискуя получить шальную пулю от очередных разборок вооруженных группировок, которые никак не могут поделить плоды своей «пирровой победы».
Как это часто бывает в ходе революций и гражданских войн — даже благородная цель достижения свободы и поиска лучшей жизни часто деградирует в условиях окружающей жестокости и кровопролития, в условиях, когда у «революционеров» отсутствует стратегическое видение ситуации. При этом самые одухотворенные гибнут в пекле войны, а после победы начинается сведение счетов и банальный дележ власти. Это и есть печальный итог «арабской весны» в Ливии.
