Можно ли добиться мирной жизни на Северном Кавказе силовыми методами. Спор ученых и политиков
Международная кризисная группа (International crisis group, ICG) разработала список рекомендаций к властям России и республик Северного Кавказа по стабилизации ситуации в регионе. Большинство из них касаются отказа от насилия и начала переговорного процесса с представителями подполья.
Совпадение или нет, но сразу после публикации доклада федеральная власть (в лице президента и Госдумы) задумалась об ужесточении наказания для боевиков. Готовящиеся поправки в Уголовный кодекс «обнулят» все усилия республиканских комиссий по адаптации боевиков. А отмена принципа презумпции невиновности для членов семей «лесных» еще больше озлобит и без того расколотое северокавказское общество.
«Оказывать давление на Россию…»
Как мы вчера рассказали своим читателям, Международная кризисная группа опубликовала третью часть своего аналитического доклада «Северный Кавказ: сложности интеграции» под заголовком «Государственное управление, выборы, верховенство права». «Кавказская политика» посвятила анализу основных положений этого исследования две статьи-обзора: «Кровавый алтарь» (первая и вторая части доклада) и «Кровавые «бароны» Кавказских гор» (третья часть).
Доклад объемный, 170 страниц. Кажется, что это самое обстоятельное исследование происходящего на Кавказе из того, что было опубликовано в России за последнее время. Вместе с тем, авторы доклада – Екатерина Сокирянская и Варвара Пархоменко – лишь снова повторяют хорошо известные факты о Северном Кавказе. Известные, впрочем, для российской публики, ибо целевая аудитория доклада совсем иная – это прежде всего западный истеблишмент. И в том числе евробюрократия: центральный офис CrisisGroup расположен в Брюсселе, где, напомним, также находятся штаб-квартиры Евросоюза и НАТО.
«Правление Международной кризисной группы, в состав которого входят видные политические деятели, дипломаты, бизнесмены и представители СМИ, способствует тому, чтобы отчеты и рекомендации Кризисной группы получили должное внимание от лиц, принимающих политические решения во всем мире», – говорится в заключительном разделе «северокавказского» доклада.
А список рекомендаций завершается обращением к Совету Европы: «Не прекращать мониторинг конфликтов на Северном Кавказе; уделять им больше внимания; оказывать давление на Россию, чтобы та в полной мере выполняла решения Европейского суда по правам человека».
Конечно, фраза «оказывать давление на Россию», кстати, звучит весьма двусмысленно даже в таком контексте. Но и повышенное внимание, которое Запад проявляет к Северному Кавказу, объяснимо: на сегодняшний день это самый «кровопролитный» регион в Европе (за первую половину текущего года в ходе контртеррористической операции были убиты как минимум 242 человека, 253 – ранены). Стоит напомнить, что осуждение массовых нарушений прав человека на Северном Кавказе стало одной из причин принятия американским Конгрессом скандально известного «акта Магнитского» (хотя об этом факте не очень любят вспоминать российские власти).
Статистика ответов не дает
Сегодня региональные власти на Северном Кавказе следуют по двум взаимоисключающим путям, пытаясь прийти к выходу из вооруженного конфликта. Первый, который авторы доклада называют «переговорным», использовал бывший глава Дагестана Магомедсалам Магомедов и, отчасти, ингушский лидер Юнус-бек Евкуров.
«Магомедов пытался… осуществлять более открытую религиозную политику и использовал механизмы для возвращения к мирной жизни и адаптации бывших боевиков… создал некоторое пространство для диалога и интеграции в светскую общественную и экономическую жизнь мирных фундаменталистских групп», – пишут авторы доклада.
В частности, были запущены комиссии по содействию к возвращению к мирной жизни и адаптации боевиков (в 2010 году в Дагестане, в 2011 году – в Инушетии, в 2012 году – в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии). Если не поддерживались, то по крайней меры не запрещались гражданские инициативы умеренных салафитов, такие как создание медресе, религиозных детских садов и спортклубов.
Второй путь, который эксперты называют «чеченским», в наиболее полной мере опробован руководством Чечни и Рамзаном Кадыровым. Это полное подавление религиозного подполья, жестокие силовые меры и запугивание даже умеренных салафитов и их родственников. Сейчас по этому пути движется и новый глава Дагестана Рамазан Абдулатипов, при котором участились спецоперации, была полностью заменена комиссия по адаптации боевиков, свернуты практически все гражданские инициативы салафитов.
Пока что сравнить эффективность этих двух сценариев – «переговорного» и «чеченского» сложно – слишком мало времени прошло. Скажем, в Дагестане с февраля по сентябрь (включительно), покуда республикой руководит Абдулатипов, в ходе контртеррористической операции были убиты 56 силовиков, 118 предполагаемых боевиков и 104 гражданских лица (по данным информагентства «Кавказский узел», основанных на собственных материалах и информации из других открытых источников).
В то же время как за весь прошлый год, при Магомедсаламе Магомедове, были убиты 110 силовиков, 231 предполагаемый боевик и 64 гражданских лица. Как видно, при Абдулатипове уменьшилось количество жертв среди боевиков и силовиков, однако выросло количество погибших (и раненых) мирных граждан. При этом спецоперации, как и прежде, проходят по принципу «пленных не брать»: если за весь прошлый год при задержании было ранено 7 предполагаемых боевиков, то в нынешнем – 8.
Дагестан последние годы остается на Кавказе самой горячей точкой вооруженного противостояния. Однако, если обращаться лишь к сухой к статистике, выводы экспертов о преимуществе «переговорного» пути выхода из кризиса не кажутся столь однозначными. Несомненно, налаживание религиозного диалога между традиционалистами и фундаменталистами (к последним преимущественно и относятся салафиты) должно дать некий более долгосрочный эффект, нежели сиюминутное прекращение огня. И исследовать подобные изменения в северокавказских реалиях должны не криминалисты и военные статистики, а социологи, культурологи, религиоведы. Однако подобных качественных исследований, к сожалению, в России практически нет.
Не реформа, а соблюдение Конституции
Авторы доклада из CrisisGroup постулируют список рекомендаций, адресатами которых являются Государственная Дума, Национальный антитеррористический комитет (НАК), правительства России и регионов Северного Кавказа, а также религиозные лидеры и региональные органы, отвечающие за религиозную политику.
Однако первое же предложение, озвученное в этом списке, на мой взгляд, граничит с утопическим: «Разработать всестороннюю программу, направленную на повышение социальной, политической, культурной и экономической интеграции Северного Кавказа в жизнь остальной части страны и на уменьшение ксенофобии в отношении его жителей».
Собственно, подобных целевых и госпрограмм за последнее время было принято множество, множатся и стратегии с концепциями «устойчивого» развития Северного Кавказа. Зачем на этом фоне принимать еще одну?!
И уж тем более странным кажется, что какими-то сугубо «программными» методами можно добиться снижения в обществе уровня бытовой ксенофобии, которая процветает отнюдь не только в отношении жителей Северного Кавказа, но также мигрантов из Закавказья, Средней и Юго-Восточной Азии. И это уже не только сугубо «северокавказская» проблема, сколько признак незрелости политической системы всей страны и низкого уровня политической культуры общества в целом.
Именно такой вывод подсказывает и вся логика доклада CrisisGroup и особенно сделанных в нем рекомендации. Авторы исследования сами же и пишут, что мира на Северном Кавказе невозможно достичь без продолжения реформы МВД (в том числе порядка оценки эффективности подразделений и сотрудников – то есть отказа от пресловутой «палочной» системы), повышения независимости судебной системы и улучшения качества работы Следственного комитета. Ну и, конечно, самое главное, без «реформирования политической системы с целью возвращения демократических процедур, включая свободные конкурентные выборы на всех уровнях».
Впрочем, если вдуматься, речь идет не о каких-то радикальных реформах, а и всего лишь о неукоснительном соблюдении национальных законов и принятых на себя Россией международных обязательств (например, по «Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод», которой руководствуется Страсбургский суд по правам человека, или «Европейской хартии о местном самоуправлении»).
В частности, одно из предложений авторов доклада CrisisGroup – дать регионам Северного Кавказа налоговую автономию. Собственно, подобное право и так записано в ч. 1 ст. 132 Конституции РФ, которая разрешает местным властям самостоятельно устанавливать отдельные налоги и сборы. То есть, фактически, речь идет всего лишь о соблюдении Основного закона страны, который основывается на базовом принципе любого демократического общества – федерализме.
«Мы фактически отменяем принцип презумпции невиновности!»
Большое внимание авторы доклада CrisisGroup в своих рекомендациях уделяют религиозным правам и свободам. Национальному антитеррористическому комитету (НАК) они предлагают «прекратить репрессии в отношении фундаменталистов, не нарушающих закон… приложить дополнительные усилия для интеграции мирных салафитских общин… предпринять шаги для пресечения риторики и действий, дискриминирующих граждан по религиозному признаку».
Аналогичные рекомендации даются и руководству республик Северного Кавказа, которые должны «продолжать диалог, направленный на преодоление внутриконфессиональных конфликтов, предрассудков и враждебности между последователями разных ветвей ислама». Обращаются аналитики CrisisGroup и к депутатам Госдумы, предлагая им рассмотреть возможность амнистии для северокавказских боевиков, которая включала бы более серьезные преступления, такие как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 Уголовного кодекса РФ).
Слова, конечно, очень правильные, однако Москва демонстративно движется по прямо противоположному пути. Вскоре после публикации доклада CrisisGroup президент Владимир Путин внес в Госдуму пакет поправок, который ужесточает наказания для террористов (в Кремле не скрывают, что эти поправки родились как ответная реакций на недавно сделанный самопровозглашенным лидером «Имарата Кавказ» Доку Умарова призыв к боевикам сорвать проведение зимней Олимпиады-2014 в Сочи).
В частности, в Уголовный кодекс вводится новая статья 205.3 – «Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности», которая предусматривает от 5 до 10 лет лишения свободы. Фактически, под ее действие будет попадать большинство «лесных», кто сегодня обращается в республиканские комиссии по адаптации боевиков. А значит, и все попытки по возвращению их к мирной жизни будут аннулированы.
Второе новшество законопроекта – отныне родственники и друзья боевиков могут лишиться имущества, легальное приобретение которого подтвердить не смогут: конфискованные деньги должны пойти на компенсацию морального вреда потерпевшим от теракта или в доход государства.
На обсуждении этого законопроекта слывущий вольнодумцем депутат-журналист Александр Хинштейн в сердцах воскликнул: «Мы фактически отменяем принцип презумпции невиновности!». Вот и мне тоже хочется спросить депутатов: а когда же будет принят законопроект, который разрешит конфисковать незаконно нажитое имущество и приятелей и родственников коррупционеров?! Между тем, подобные изменения в Уголовный кодекс были внесены не раз.
Впрочем, не в одной лишь коррупции дело. Конечно, легко, сидя в теплом московском кабинете (что в равной степени касается и политиков, и привластных экспертов-советчиков) распоряжаться судьбами целого северокавказского социума. Решать, кого миловать, а кого наказывать. Но даже в таком, казалось бы на первый взгляд, очевидном вопросе, как терроризм, не может быть безусловного разделения на «черное» и «белое». Пока же со стороны вершителей судеб страны – парламентариев – нет ни малейших попыток понять, что же движет молодыми людьми, уходящими с оружием «в лес». А значит, будут и новые законы, не приближающие Северный Кавказ к миру, а отдаляющие от него.
Земля – «питательная среда» для подполья
Если большинство предложений, которые озвучивают эксперты CrisisGroup, затрагивают глубинные основы российской политической системы и нескоро будут приняты (ну не привыкла Москва с кем бы то ни было договариваться, будь то салафиты, национальные движения или политическая оппозиция), но есть и вполне осуществимые. И именно на их реализации и нужно сконцентрировать максимальные усилия, чтобы хоть по шажочку, но приближать Северный Кавказ к спокойствию по пути социального прогресса.
В частности, авторы доклада предлагают создать на федеральном уровне Межведомственную комиссию для розыска людей, пропавших без вести на Северном Кавказе. Также предлагается повысить численность сотрудников специализированного отдела Следственного комитета РФ по расследованию преступлений, совершенных сотрудниками полиции.
От себя можно добавить: стоило бы также расширить полномочия и окружных силовых ведомств – главных управлений Генпрокуратуры, МВД и Следственного комитета по Северному Кавказу, которые сегодня хоть в какой-то степени (в отличие от республиканских ведомств) заинтересованы в объективном расследовании резонансных преступлений.
Достаточно вспомнить дело об убийстве главного редактора дагестанского «Черновика» Хаджимурата Камалова в декабре 2011: потребовалось 105 подписей депутатов Госдумы, чтобы передать это дело на федеральный уровень. В то время как подобная система должна работать безотказно – если есть подозрение, что вк делу могут быть причастны руководители местных силовых структур или чиновники, оно должно a priori быть передано на окружной уровень.
Также авторы доклада CrisisGroup останавливаются на том, какие усилия региональные власти должны приложить к решению местных проблем, и рождающих сегодня всю «конфликтную» палитру Северного Кавказа. Это прежде всего земельные, миграционные и территориальные споры. Правда, список рекомендаций на этот счет весьма расплывчат: «разработка и реализация совместно с жителями и лидерами местных сообществ комплексной земельной реформы в регионе… поиск взаимоприемлемых решений территориальных споров».
К сожалению, более детальных предложений в докладе CrisisGroup найти не удалось. Между тем, сами авторы исследования честно признают, что «оставаясь неразрешенными, территориальные конфликты и противоречия вызывают сильное недовольство и гнев, создавая питательную среду для подполья» (на сегодняшний день это наиболее очевидно, кстати, на востоке Ставрополья, о чем «Кавказская политика» многократно рассказывла).
Как видно, появление подобного доклада Международной кризисной группы – лишь один шаг к мирной, демократичной жизни на Северном Кавказе. Но сколько таких шагов будет еще?
