В последнее время из Дагестана все чаще приходят новости о том, что боевики начинают складывать оружие. При этом они начали называть имена конкретных людей, кому они доверяют при выходе из «леса», и под чьи гарантии они готовы вверить свою судьбу представителям властей.
В подавляющем большинстве случаем они называют имя бывшего первого вице-премьера республики, ныне депутата Государственной Думы Ризвана Курбанова, курирующего работу Комиссии по адаптации боевиков.
На этой неделе в Махачкале прошло заседание комиссии, на котором был рассмотрен ряд дел бывших боевиков и их пособников, желающих вернуться к мирной жизни. При попытке сделать материал об этом заседании мы осознали, что каждый из рассмотренных на нем случаев уникален и интересен.
Поскольку каждый случай – это судьба отдельно человека, свидетельствующая о напряженных поисках своего пути в жизни, об ошибках и разочарованиях, о тяжелых решениях и готовности пересмотреть кардинально свою жизнь. Оттого мы считаем нужным вместо сухой аналитической статьи дать подробный рассказ о каждом вышедшем на комиссию человеке.
Первые плоды
Во вторник, 21 февраля в Махачкале на заседании Комиссии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории Республики Дагестан, были заслушаны девять членов НВФ, заявивших, что хотят вернуться к мирной жизни.
Председательствовавший на заседании комиссии депутат Госдумы ФС РФ Ризван Курбанов отметил, что с момента образования по настоящее время, комиссией проведено 14 заседаний. Рассмотрены обращения 28 лиц, причем трое из них обращались в комиссию дважды.
«За все время работы комиссии не имелось ни одного случая отказа в удовлетворении ходатайств лиц, решивших прекратить экстремистскую и террористическую деятельность, – отметил Ризван Курбанов. – Комиссия приобрела большую популярность в дагестанском обществе, ей доверяют люди».
С его слов, работа Комиссии способствовала перелому в настроениях многих боевиков и возникновению у них желания отказаться от противоправной деятельности и вернуться к мирной жизни. Способствовала ее работа также перемене настроений части той молодежи, которые собирались примкнуть к боевикам.
Перед тем как перейти к работе, Курбанов вернулся к предшествующему заседанию комиссии, когда рассматривалось обращение уроженца Дагестана Беслана Бациева, который скрывался в Бельгии. Бациев находился девять лет в международном розыске по обвинению в причастности к боевикам и сдался властям под гарантии комиссии.
Тогда комиссия приняла решение ходатайствовать перед Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по Северо-Кавказскому федеральному округу об избрании Бациеву меры пресечения в виде подписки о невыезде.
Сегодня Бациев уже вернулся к мирной жизни, находится в кругу своей семьи. Поблагодарить членов комиссии на очередное заседание пришли его мама и брат.
Женское дело
Первый материал, который рассмотрели члены комиссии, касался жительницы Кизлярского района, 40-летней Сайганат Исаевой. Женщина осуждена по совокупности преступлений к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с ограничением свободы сроком на 1 год.
Судом Исаева признана виновной в том, что, достоверно зная, что ее гражданский муж Рустам Гасанов является участником НВФ, ведет пропаганду о необходимости объединения в религиозную общину «Джамаат» для ведения вооруженной борьбы против представителей действующей власти на территории Дагестана, решила поддержать его в этом и добровольно вступила в ряды боевиков.
Исаева была задержана с оружием в селе Хуцеевка Кизлярского района 2 июля 2011 года. В суде Исаева свою вину в предъявленном обвинении признала в части ношения и хранения огнестрельного оружия, отрицая свое участие в рядах НВФ, поясняя, что являлась гражданской женой Гасанова.
В настоящее время Исаева обжаловала приговор суда в кассационном порядке. В своем заявлении просила комиссию оказать содействие в смягчении приговора. По словам женщины, она и не догадывалась, что ее гражданский муж является тем, каким она его позже узнала.
Прояснение вопроса
«Исходя из нашей религии, моджахед – это воин Аллаха, который борется со злом, – поясняет она свою позицию. – До сегодняшнего дня я не думала, что наши моджахеды борются таким способом, пользуясь женщинами, подготавливая их для взрывов».
«Неужели наш пророк Мухаммед, имея 13 жен, отправлял их на взрывы, или брал с собою на джихад? Почему сегодня мужчины пользуются слабыми женщинами?» – вопрошает она сегодня. С ее слов, она оказалась жертвой, доверившись своему мужу. Как она добавляет, она выходила за него замуж не с целью уйти в лес, взять в руки оружие.
«Как любая женщина я хотела быть замужней, иметь счастливую семью, – делится с нами Сайганат. – Мой муж принудительно забрал меня с собой. Так как я старалась быть покорной Всевышнему и боялась ослушаться мужа, он, воспользовавшись этим, забрал меня с двумя детьми с собой».
С ее слов, он два месяца держал ее в своем лагере, хотя Сайганат не раз его просила отпустить ее, говорила, что это не место для женщины. Как она рассказывает, она вскоре поняла, что он не собирается ее отпускать, и стала просить помощи у Всевышнего.
«Всевышний вывел меня оттуда, хвала Ему за это, – продолжает она. – Автомат в моих руках оказался также принудительно». С ее слов, ее муж говорил, чтобы она держала оружие при себе. Когда она говорила, что оружие не для женщины, у женщины совсем другая задача перед Всевышним, он начинал нервничать, ругать ее.
По словам Сайганат, чтобы не было скандала между мужем и женой, она делала то, что он говорил. «Но, видит Аллах, у меня не было намерения пользоваться этим оружием, – уверяет она. – Я не думала, что за это меня сегодня будут судить, что на меня посмотрят, как на преступницу».
Сайганат сегодня делится с нами важными оценками. «Я никогда не сталкивалась с сотрудниками правоохранительных органов, – утверждает она. – И когда оказалась в их окружении, не увидела с их стороны того зла, с которым боролся мой муж. Они также совершают намаз, постятся, поклоняются Всевышнему. Я не знаю для чего в них нужно стрелять».
Ризван Курбанов отметил, что его подкупил приведенный женщиной пример по поводу жен пророка Мухаммеда. «Этот пример очень правильный, – заявил депутат. – Я думаю, из этого должны сделать вывод женщины, которые сегодня оказывают пособничество своим мужьям, которые действуют противозаконно, уходят в лес. Это действительно достойный пример, которому нужно следовать».
Обращение раскаявшегося
Следующий случай связан с обращением в комиссию Гусена Гаджиева. Он, 35-летний житель села Костек Хасавюртовского района, обратился в комиссию с просьбой об условно-досрочном освобождении.
По совокупности преступлений он осужден приговором Хасавюртовского райсуда от 13 января 2011 года к 2 годам лишения свободы. При этом судом принято во внимание раскаяние и признание своей вины Гаджиевым, и дело по его ходатайству рассмотрено без проведения судебного разбирательства.
Судом Гаджиев признан виновным в том, что в июне 2010 года оказывал содействие членам НВФ Р.Х. Мункиеву и Н.Р. Насырову, укрывая у себя дома Мункиева с женой. Кроме того, незаконно хранил у себя дома подствольный гранатомет. В данное время отбывает наказание в Исправительной колонии 7 поселка Тюбе.
Администрацией ИК-7 Гаджиев характеризуется положительно, как не допускающий нарушений режима содержания, раскаявшийся в содеянном преступлении, признавший свою вину и считающий приговор суда справедливым.
По состоянию на 21 февраля 2012 года Гаджиев отбыл срок, дающий право для условно-досрочного освобождения. По словам Гаджиева, за время отбывания наказания он искренне раскаялся в содеянном.
Пользуясь случаем, он обратился к молодежи, которая задумалась об уходе в «лес», чтобы они одумались и другими методами распространяли ислам, читали лекции, а не убивали друг друга. Что он и делает сам в местах лишения свободы.
Как отметил представитель ИК-7, где отбывает срок Гаджиев, надо обратиться в суд с ходатайством. В течение десяти дней материалы будут направлены в суд, и с учетом данной характеристики суд будет принимать решение. Но по таким статьям ни на одного человека материалы в суд не были направлены. Сейчас всё будет зависеть от решения комиссии, подчеркнул он.
Интернет-рекрут
Гасан Курабеков, 1988 года рождения, – член диверсионно-террористической группы, действующей на территории Дербентского района. По словам самого Курабекова, приобщился к религии примерно три года назад. Однако учился по интернет-сайтам экстремистского характера.
Посещал так называемую табасаранскую мечеть в Дербенте, покупал книжки религиозного толка, общался с такими же ребятами на улице. К крайним идеям его приобщил некий Билял. Когда Гасан уходил в «лес», родителям ничего не сообщал.
По данным МВД Курабеков причастен к обстрелу в составе преступной группы административного здания отдела МВД России по городу Дагестанские Огни 22 сентября 2011 года. Сам Курабеков уверяет, что при обстреле ОВД самого здания не видел.
Уйти из леса решил сразу, как только увидел, что собой представляет жизнь в лесу, но ему это не позволил «амир» Абусеф. Последний якобы предупредил его, что станет подозревать его в предательстве. В Махачкалу в составе группы перебрался из-за холодов.
Во время КТО ему удалось уйти, так как находился на улице и вовремя заметил опасность. Сразу же добрался на маршрутном такси в Дербент. Уже тогда слышал о Комиссии по адаптации и попросил отца срочно связаться с ее членами.
Курабеков явился с повинной 9 декабря 2011 года и признался в совершенных им преступлениях. Молодой человек просил комиссию ходатайствовать перед судом о снисхождении к нему. Сейчас он содержится в СИЗО-1 города Махачкалы.
На вопросы членов комиссии, зачем он взял в руки оружие, ушел в лес, кто его завербовал, кто показал дорогу в лес, вразумительного ответа дать не смог, отметив, что всё получилось спонтанно.
Своим сверстникам, которые будут смотреть его по телевизору, посоветовал не повторять своих ошибок. «Туда тянул интерес, а когда увидел образ жизни этих людей, захотелось вернуться домой», – сказал он.
Секретарь Дербентской комиссии по адаптации боевиков Севиль Новрузова в защиту своего подопечного сказала, что у Курабекова была возможность вернуться в тот круг, в котором провел несколько месяцев. Но голос разума возобладал, и после спецоперации он вернулся к своим родителям.
«Пока мы не зашли сюда, я видела слезы на глазах его матери, которая пришла сюда, верит этой комиссии, – говорит Новрузова. – И если мальчик ошибся, то ему всего 23 года. Люди и в 50 лет ошибаются, можно его простить, так как он раскаялся».
Отец Курабекова в свою очередь поблагодарил комиссию, которая спасает молодые жизни, дает шанс вернуться к мирной жизни.
Обращение перевозчика
Ислам Алигишиев, 23-летний махачкалинец, обратился в комиссию с заявлением о ходатайстве перед судом о смягчении ему наказания. Он обвиняется в том, что в сентябре 2010 года в Махачкале вступил в незаконное вооруженное формирование, возглавляемое Шейховым.
В составе указанного НВФ по поручению Шейхова на своей автомашине перевозил в пределах города Махачкалы как участников НВФ, так и незаконно хранившееся огнестрельное оружие с боеприпасами к ним.
Кроме того, перевозил членов НВФ для приобретения средств мобильной связи с целью конспиративных переговоров и по лесным массивам перевала и автодороги Махачкала – Буйнакск для отыскания мест для сокрытия оружия.
Также он обвиняется в вымогательстве 2 млн рублей и в подрыве центра «Фаворит». Алигишиев был задержан21 августа 2011 года. В предъявленном обвинении Алигишиев свою вину признал полностью. После задержания он дал признательные показания.
По словам Алигишиева, пособником он стал невольно. «Меня обвиняют в пособничестве двоюродному брату, который первоначально попросил меня, чтобы я его скрывал у себя, пока всё уляжется, так как он что-то совершил, – заявил он. – Я не мог ему отказать, так как он является близким мне человеком».
С его слов, он не знал, чем конкретно занимается его брат. Когда он попал в бандформирование, не знал, как отойти от этого. Как уверял Алигишиев, он старался переубедить брата, предлагал ему устроиться на работу, но он стоял на своём.
В подрыве и вымогательстве Алигишиев, как утверждает, не участвовал. А просто перевозил их людей на своем автомобиле и покупал продукты питания. Никакого вознаграждения за это не получал.
В своем обращении к членам комиссии он заявил: «Сегодня я смотрю на эту ситуацию по-другому, тогда я не осознавал всего этого. Вижу переживания родителей, близких людей. Я осознал это после смерти брата». В завершении он обратился к сверстникам и пожелал им слушаться отца и мать, больше быть в семье.
Мать снабженца
Следующим было рассмотрено заявление 21-летнего Ислама Келяева, жителя города Махачкалы. Он обвиняется в том, что в августе 2011 года вошел в организованную преступную группу для ведения боевых действий на пути «джихада» на территории Республики Дагестан.
Конкретно ему предъявляется обвинение в покупке для боевиков флешкарт, мобильных телефонов, транзисторов и другого имущества. Боевики обучали его способом ведения стрельбы, а также методам изготовления и приведения в действие взрывных устройств.
Келяев был задержан сотрудниками правоохранительных органов10 ноября прошлого года, когда он в составе группы боевиков выдвинулся на задание. Вину свою в предъявленном обвинении Келяев признал, раскаялся и оказывал содействие следствию.
В своем заявлении просил ходатайствовать перед судом о назначении более мягкого наказания, готов к сотрудничеству с органами государственной власти, заключить досудебное соглашение и подтвердить свои намерения в присутствии близких родственников и других лиц.
Из рассказа молодого человека следовало, что он сам искал этот путь, так как попал под эту волну по своей глупости. «Меня никто к этому не привлекал, – рассказывал он. – Просто познакомился сначала с одним, потом с другим, так туда и попали…»
«Сам я туда дороги не знал, – продолжает он. – Мне ее показали, у меня просто было желание». По его словам, он смотрел в интернете различные видеоролики о «лесной жизни». Он, якобы, хотел все сам увидеть, посмотреть и не осознавал всей серьезности того, что он делает.
Как рассказывает Келяев, его убедили приводящиеся в этих видео-роликах доказательства из Корана, указывающие на необходимость обязательной вооруженной борьбы. «У меня не было никаких проблем с правоохранительными органами, – утверждает он. – Просто я поддался пропаганде».
Мать Ислама рассказала, что растила сына одна. В последнее время они жили в Сочи, а в Махачкалу Ислам приехал на сессию и за это время успел связаться с членами подполья.
«Это произошло на самом деле из-за интернета, – рассказывает мать. – Я видела, что мой ребенок постепенно уходил, он постоянно был в этом компьютере. В таком возрасте они больше слушают своих друзей, нежели родителей». Отвадить его от интернет-проповедников она не смогла.
«Я, конечно, верю в бога, – говорит она. – Но от религии далека, меня он слушать не стал бы, я не смогу ему вразумить всего, что он хочет услышать от меня по религии». Она рассказывает, что ее сын слепо верил тем, чьи наставления слушал.
«Когда его задержали, – продолжает мать, – первое, что он сказал, увидев меня, слава Аллаху, что меня задержали, и я не успел ничего натворить. То же самое могу сказать я». Со слов матери, сейчас единственное о чем он мечтает, это вернуться к мирной жизни и закончить институт.
От блиндажей к раскаянию
Следующим на комиссии заслушали дело 42-летнего Наримана Мирзамагомедова, члена незаконного вооруженного формирования, действовавшего на территории Южного Дагестана. Следствием установлено, что в начале 2011 года он вступил в ряды боевиков. Во время спецоперации, когда был заблокирован с другими боевиками на квартире, он открыл огонь по полицейским, попытавшись прорвать оцепление и скрыться.
После длительных переговоров он вместе с другим боевиком Гаджимустафаевым сложил оружие и вышел к силовикам. По словам обвиняемого, молиться он начал в 1999 году, религиозного образования не имеет, ходил в так называемую табасаранскую мечеть Дербента.
Ему вменяется в вину, что он занимался вербовкой, снабжением и оборудованием блиндажей в лесу для боевиков, участвовал в нападениях на сотрудников правоохранительных органов. Он говорит, что знал, чем всё это для него закончится, поэтому с самого начала работы комиссии хотел туда обратиться, только не знал, как это сделать.
Нариман считает, что таких, как он, много, что молодые люди гибнут ни за что, и это надо остановить. В ходе беседы в следственном изоляторе был снят видеоролик с его участием, где он обращается к молодежи с призывом не следовать его примеру, а тем, кто уже оступился, обратиться в Комиссию по адаптации.
Другой фигурант Шамиль Джалилов, 1989 года рождения из Каспийска, оказывал помощь боевикам в покушении на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Он же на переданные ему боевиками деньги приобретал для них продукты питания, одежду, средства связи.
Приобретал он для них и болты для использования во взрывных устройствах. Он неоднократно думал о выходе из рядов боевиков. Но, по его словам, ему угрожали расправой за то, что он нарушает клятву, данную «амиру».
Слежка с подрывом
Другой сдавшийся участник бандподполья Шарапудин Дибирмагомедов, 1984 года рождения был членом махачкалинской группы боевиков под руководством Магомедалиева. Его обвиняют в хранении оружия, боеприпасов и прибора для бесшумной стрельбы.
По его словам, оружие на временное хранение ему передал некий Умар Алиев, который впоследствии был убит в спецоперации. Пистолет значится в федеральном розыске по Республике Ингушетия с 2004 года по делу об убийстве, связанном с похищением.
Сдать пистолет в правоохранительные органы побоялся. Кроме перечисленных «заслуг» он также осуществил слежение за сотрудником ФСБ, которого в последующем убили, а также совершил вымогательство с подрывом автомашины потерпевшего.
Окончательное обвинение ему еще не предъявлено. Сам Шарапудин утверждает, что не знал, с какой целью проводилась слежка. Он отметил, что когда его вовлекали в группу, просили быть просто перевозчиком, а в свои планы не посвящали.
Последним рассматривалось заявление махачкалинца Гусейна Фейтулаева, 1976 года рождения. Он примкнул к боевикам 8 февраля 2011 года, вступив в группировку именуемую «Сергокалинским джамаатом» и взял себе исламское имя «Асадула».
По данным следствия, он хранил оружие, помогал боевикам в вымогательстве денег у бизнесменов, а также стрелял в полицейского. В результате ответного огня сотрудников полиции Фейтулаев был ранен и задержан.
На заседании комиссии Фейтулаев утверждал, что стрелял в воздух, а не по сотрудникам правоохранительных органов. Членов комиссии интересовало, как он, работая тренером, воспитывал детей, попал в «лес».
Фейтулаев рассказал, что общался с парнем, не зная, что он является членом НВФ. «Однажды он попросил отвезти вместе с ним какой-то груз, – рассказывает он. – Тогда-то он и оставил меня в лесу, где я пробыл два месяца. Я просто жил там».
По его рассказам, в его планах было выбраться, но прямо сказать об этом боялся, и чтобы ему дали возможностьвыходить в город, предлагал всякого рода помощь боевикам. По словам отца Фейтулаева, до момента задержания сына они не знали где он, разыскивали, обращались в правоохранительные органы, на «горячую линию» президента, в миннац республики.
Напряженное заседание
Ризван Курбанов назвал людей, пропагандирующих экстремизм в интернете, «клавишными» героями, которые делают из доверчивых молодых людей пушечное мясо, а сами туда не идут. По его словам, «некоторые такие герои появились и в нашей дагестанской блогосфере».
«У них не хватает мужества оставить свой номер телефона, адрес, – заявил он. – Вас, молодых людей, заставляют идти против своего народа, здесь, в республике, где вы родились и получаете образование, где ваши родители получают зарплату, хорошо ли, плохо, но живут».
Как отчет о проделанной плодотворной работе комиссии на заседании был показан видеоролик возвращенного к мирной жизни Муслима Абдуллаева, проживающего в Мурманске. Он откровенно признался, что занимался сбытом оружия с целью наживы, максимально сотрудничал со следствием.
После того, как он сбыл это оружие, уехал в Мурманск, где женился и учился на матроса. Как-то он увидел по телевизору, как задерживают того, кто приобретал у него оружие. Через четыре месяца он собрался с семьей в Дагестан, чтобы оформить явку с повинной.
Буквально за несколько часов до того, как за ним должен был приехать транспорт, его задержали сотрудники правоохранительных органов. Комиссия помогла ему вернуться к семье.
После непродолжительного совещания за закрытыми дверями Комиссия приняла решение, которое озвучил Ризван Курбанов. Обращения Сайганат Исаевой, Гусена Гаджиева, Гасана Курабекова и Ислама Келяева комиссия удовлетворила. В отношении остальных ходатайства отклонены.
Курбанов обратил их внимание на то, что у них еще есть шанс пройти через комиссию, шанс исправиться в том случае, если в ходе следствия они будут давать чистосердечные признания, раскаются, пойдут на сделку со следствием.
Прямым текстом
Несмотря на занятость на посту депутата Государственной Думы и руководителя Комиссии по адаптации боевиков, Ризван Курбанов охотно отвечает на вопросы журналистов. Для “Кавказской политики” он согласился дать эксклюзивное интервью об успехах и сложностях работы курируемой им структуры.
– Ризван Даниялович, сколько человек вам удалось вывести из подполья за прошлый год?
– Почти 40 человек. Переговоры продолжаются. В конце октября мы рассмотрели обращение гражданина Беслана Бациева, который долгое время жил в Европе.
– Как он узнал о вашей комиссии? Как вы принимаете решение? И кто несет ответственность, если человек, которого вы вернули к мирной жизни, на самом деле окажется преступником?
– О деятельности нашей комиссии знают почти все. Сведения по каждому фигуранту перепроверяются. Если он обманул нас, то ответственность лежит не на комиссии, а на нем.
– Почему молодежь уходит в лес?
– Под влиянием пропаганды. С момента развала СССР проблема занятости молодежи стоит на первом плане. Что с ними происходит? Они ничем не заняты. Раньше в советское время была какая-то идеология, были какие-то программы, были люди, которые реализовали их.
Сейчас есть программа, но нет людей, в муниципалитетах проблемами молодежи занимаются единицы. Молодежь отпущена на вольные хлеба, сидит и читает различные сайты пропагандистского толка.
И в какой-то момент молодые люди принимают для себя ошибочное решение. Или ребят просто подставляют. Например, «лесные» «подарили» юноше мобильный телефон, он был «паленным», то есть они сами звонили с него, после чего происходил теракт.
Естественно этим мальчиком заинтересовались правоохранительные органы. Он побежал к «лесным», что делать. Они ответили, что «ты теперь один из нас», вот и просидел он в лесу некоторое время. Пока мы не открыли нашу комиссию.
– Что нужно сделать для того, чтобы противостоять иной идеологии? Закрыть сайты? Но ведь в этом случае число их последователей может вырасти, не так ли?
– Вы правы, запретный плод всегда сладок. Работа в этом направлении проводится, но пока не централизовано. Нам сейчас приходится догонять наших оппонентов. Создаем сайты, ведем иную работу. В ближайшее время будет сформировано новое ведомство, туда подбираются кадры.
Профилактика это та работа, благодаря которой можно говорить о крупных результатах. Те, кто нам противостоит, хорошо организованы и активно ведут свою пропагандистскую работу. Сегодня на их сайтах невозможно оставить контраргументы, введена жесткая цензура.
Попробуйте оставить свою точку зрения, ваш комментарий тут же будет удален. Люди, которые разбираются в этом, понимают, что перед ними продукт пропаганды и, конечно же, не могут верить им, но, увы, молодые люди недостаточно образованы, и они этого не видят.
– Какие шаги предпринимаются вами для контрпропаганды?
– Иногда, во время переговоров, мы прибегаем к помощи родителей. Даем им рупор, чтобы они обратились к своим детям. К примеру, недавно мы обратились к матери одного из сомневающихся, чтобы она поговорила со своим сыном.
Мне трудно забыть как она к нему обращалась: “Твоего брата убили, твоего отца нет в живых. Меня некому хоронить. Ты еще ничего не успел совершить, вернись”. Только мать может повлиять на ребенка. Такое же обращение было к 15-летнему парню от отца. Он его не услышал.
Эти люди одурманены. Недавно за разъяснениями, правы ли те, кто отвергает призыв родителей, обратились к имаму Котровской мечети Хасану-хаджи. Он привел пример из жизни Пророка Мухаммеда.
Однажды во время проповеди Пророка спросили: “Кто для нас, после тебя будет самым почитаемым, он ответил – мать; тогда его спросили, кто на втором, он опять ответил – мать; кто на третьем, он вновь ответил – мать; кто на четвертом, он ответил – отец”.
На мой вопрос Хасану-хаджи, правильно ли поступили молодые люди, не послушав своих родителей, он ответил, что они нарушают заповеди Пророка, который говорит, что после него самой почитаемой является Мать, а потом отец. Знаете, эта беседа заинтересовала многих. За две недели 16 тысяч просмотров.
Мы записали на видео-ряд известных богословов Мухаммада бин Салиха аль-Усаймина, Шейха-ль-ислам Ибн Таймийя и теперь показываем его по республиканскому телевидению. Они говорят, что самоподрыв и самоубийство – это дорога в ад, “даже если ты случайно стал жертвой ситуации, даже в этом случае, подрывники не будут шахидами, из-за вас пострадали невинные люди”.
Эти слова заинтересовали молодежь, они приходят в мечеть и задают вопросы, а правда ли, что они такое говорят. Им говорят да. Конечно, мы работаем в этом направлении, но с опозданием. Достучаться до них сложно, но мы это делаем.
– Поступают ли в ваш адрес угрозы?
– Нет, таких данных у меня нет.
– А в адрес тех, кто вам помогает?
– В нашей работе мы опираемся на глав муниципальных образований, директоров школ, сотрудников правоохранительных органов. К сожалению, были случаи, когда на них совершаются нападения. Помогают нам и в муфтияте и богословы. И на них совершаются нападения.
Наша задача – обеспечить их безопасность. Хотя некоторые и сами готовы продолжить свою деятельность. На одном из совещаний в Кизлярском районе, на котором присутствовал и я, после убийства директора школы в Магарамкенте, встала русская женщина, директор одной из школ.
Обращаясь в телекамеры сказала: ”Я вас бандитов не боюсь, я знаю, что вы меня смотрите. Вы – негодяи, вы убиваете директоров школ”. Убивают сотрудников правоохранительных органов, муфтията, убивают представителей органов власти, муниципалитетов, по одной причине – противоборство их идеологии. Самое опасное в том, что в России появляются смертники. Нам надо спешить.
– Оказывает ли вам федеральный Центр финансовую помощь?
– Зачем? Нам сейчас это не нужно. Мы пока справляемся собственными силами
– Можно ли нарисовать социальный протрет джихадистов?
– В плане материальном джихадист может быть из любой семьи – и крайне бедные встречаются, и обеспеченные. Характерно отсутствие ощущения социального лифта. К примеру, был задержан имам мечети Ростова-на-Дону.
Он из состоятельной семьи, образован. Но оставил свою мечеть и приехал совершать джихад в Дагестан. Родственники думали, что его похитили, убили и все такое, а он в этот момент разъезжал по Дагестану, призывая к войне с неверными.
– Оказываете ли вы какую-то помощь в трудоустройстве вернувшимся? Помогают ли вам в этом другие организации?
– Конечно. Могу сказать, что недавно мы несколько человек смогли устроить в энергетический колледж. Нам навстречу идут и другие учебные заведения. Получив образование и получив работу – эти люди смогут стать полноценными гражданами.
