Безпредел продолжается...

«Кто из нас экстремист?»

К нам обратился Абдулаев Газимагомед Тагаевич, житель г. Москвы, со следующим:

Я с 1983 г. прописан и проживаю  в г. Москве. В 1995 году вместе со своей семьёй я переехал на временное проживание в Цунтинский район, село Вициятли. Там у меня родительский дом и хозяйство. До 2004 года у меня всё было «в порядке», если это так можно назвать. Как только я стал интересоваться религией и строго придерживаться норм Ислама, отношение ко мне со стороны некоторых родственников и односельчан, придерживающихся «традиционного ислама», резко изменилось. Я делал им замечания, что они из религии сделали бизнес: читают мавлид за деньги, омывают умершего за деньги, читают Коран за деньги и т.д. Я их спрашивал: «А где же ваше братство и любовь друг к другу ради Аллаха? Почему вы не делаете это ради Аллаха?»

После этого меня стали назвать «ваххабистом», я стал врагом и для них, и для сотрудников милиции (теперь уже полиции). Меня постоянно стали вызывать или доставлять в отделение милиции. Как только где-то что-то произойдет — так сразу приезжали за мной и доставляли в районный отдел милиции, в среднем в месяц два раза стабильно. Конкретно они меня ни в чем не могли обвинить, потому что не в чем. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что я призываю людей придерживаться религии. В 2010 году из-за преследований мне пришлось уехать обратно в Москву.

12 июня 2012 года я приехал в отпуск. Купив билет, 20 числа я сел на маршрутное такси, следующее из Шамхала до с. Хутрах, и выехал в Цунтинский район. Когда мы доехали до заставы «Бежта», нас остановили для проверки документов военные пограничники. Кроме нашей маршрутки там стояли  ещё несколько, следующих в различные села Цунтинского района. У всех пассажиров маршруток собрали паспорта, в том числе и у меня.

Прошло минут 40, после чего ко мне подошли пограничники  и сказали, что мне во въезде отказано, так как у меня нет постоянной прописки в Цунтинском районе. Я им объяснил, что еду в отпуск к своей семье, что в селе Вициятли у меня родительский дом, семья и хозяйство, но они ничего не хотели слушать. Тогда я позвонил главе сельской администрации Алиеву Израилю, сообщил ему о том, что произошло со мной на заставе, и попросил его подтвердить тот факт, что моя семья проживает в селе Вициятли и там мой родительский дом. Выслушав меня, Израил сказал, что пограничники его не станут слушать и отказался помочь в решении моей проблемы. Что самое интересное, кроме меня были ещё человек 10,  у которых не было прописки в Цунтинском районе, но их однако пропустили.  Время было уже больше 17 часов, мне некуда было идти, вернуться в это время в Махачкалу очень сложно, так как обратно можно уехать только утром. На попутных машинах, с несколькими пересадками, я с трудом добрался до Махачкалы в 23 часа ночи.

21 июня утром я поехал в Каспийск и обратился в  управление пограничных войск. Меня принял майор, он мне не представился. Я объяснил ему всю ситуацию, изложив ее суть в заявлении, после чего  майор оставил мне свой номер телефона и  вечером  обещал позвонить. В этот день я так и не дождался его звонка.

24 июня я в течение дня звонил на номер телефона сына и не мог дозвониться. Вечером приблизительно в 20 ч. я все таки дозвонился до него и узнал о том, что в этот день в дом, где проживает моя семья (сын, 21 год, и моя жена), ворвались военные. Они приехали на двух УАЗиках и одной Ниве. Все они были вооружены и славянской внешности. Как только они ворвались в дом, то всех уложили на пол, потребовав руки заложить за голову. В доме на тот момент была моя жена, сын и  его друг, парень лет 16.

Они оскорбляли и унижали своими речами всех троих, задавали провокационные вопросы; когда им не отвечали, то угрожали, что потеряют; забрали у всех телефоны, в  доме все перевернули вверх дном. Они задавали сыну и жене различные вопросы, касающиеся меня. Они произвели несколько выстрелов в пол, видимо для того, чтобы запугать.

Этот беспредел продолжался около 2-х часов, после чего они ушли. Один из них представился Владом и оставил свой номер телефона, не понятно, для чего, сказав: «Если что — звони».

Потом эти бандиты пошли к следующей жертве в дом Багаевых. В этом доме живут только женщины и дети, всех мужчин в семье убили. Что они хотели от женщин и детей, не понятно, и что там произошло, я не знаю.

Ещё мне стало известно, что с соседнего села Эльбок военные забирали пожилого мужчину, Рамазанова Магомеда, инвалида 1 группы, его сына, Садама, и ещё одного молодого парня, Магди. Всех их жестоко избивали, от чего Магомед попал в больницу и сейчас находится там.

25 июня я снова поехал в управление пограничных войск, на проходной меня встретила женщина-прапорщик и сказала, что они моё заявление рассмотрят в течении 1 месяца и дадут ответ. На что я ей ответил, что мой отпуск заканчивается 10 июля и мне надо будет уехать обратно в Москву. Она ответила, что ничем другим помочь не может. Я попросил, чтобы меня провели к руководителю управления, на что мне  ответили, что прием только по записи. После чего ко мне вышел подполковник, я ему рассказал о том, что произошло со мной и моей семьёй. Выслушав мою историю, подполковник представил  меня кому-то в гражданской одежде, тот представился Александром, работающим в службе безопасности погранзоны. Александр пообещал разобраться в этом и найти  виновных. Сегодня я жду его звонка и не знаю, получу ли я ответ.

Что нужно этим провокаторам от мирных людей? Чего добиваются они такими своими действиями? Кто из нас экстремист?

Я обращаюсь к вам для того, чтобы вы распространили эту информацию, так как нет у меня уверенности в том, что в следующий раз меня где-нибудь не расстреляют и не представят экстремистом и предполагаемым членом НВФ, который был убит ответным огнём.