1. Безнаказанное издевательство коммунистического Китая над уйгурами; 2. Официальное обвинение ООН военных Мьянмы в геноциде мусульман-рохинья; 3. Попытки "окончательного решения палестинского вопроса"; 4. Наступление асадитов и их террор на захваченных территориях; 5. Турция - США: окончательный разворот Анкары на Восток? 6. Балканы: риск передела границ и новых военных конфликтов; 7. Убийство Орхана Джемаля; 8. Новая надежда Пакистана и надежда на Пакистан.
Ровно за два месяца, в течение которых не обновлялась информационно-аналитическая лента "Голоса Ислама", происходили события, основные из которых мы вкратце изложим ниже. Ин ша Аллах, каждый из этих сюжетов мы теперь будем освещать регулярно и подробно. Пока же перечислим их тезисно.
К сожалению, главным образом речь пойдет о болевых точках и проблемных моментах современного Исламского мира, за исключением самой последней новости.
1. Безнаказанное издевательство коммунистического Китая над уйгурами
Об этой теме мы писали многократно, но в последнее время можно констатировать ее попадание в центр внимания мировых СМИ. Поводом для этого стал доклад комитета ООН по борьбе с расовой дискриминацией, в котором сообщается, что в т.н. "лагерях перевоспитания" китайского коммунистического режима содержится порядка 1 миллиона мусульман-уйгуров. Напомним, что в этих лагерях мусульман-уйгуров насильно кормят свининой и пояют алкоголем, заставляют публично отказываться от своей религии и оскорблять ее, унижают их достоинство другими изощренными методами.
Официальный Пекин, разумеется, отрицает все обвинения в нарушении прав уйгуров. А тем временем эта политика начинает приобретать все более беззастенчивый характер. Так, в сети оказались фото (см. ниже) и видео, свидетельствующие о принуждении уйгурских девушек к "выходу замуж" (то есть, прелюбодеянию) за китайских колонистов.
Под эту политику уничтожения уйгуров как этноса подводится уже и идеологическое обоснование. Так, Яшкенг Сидык, мэр столицы СУАР Урумчи, в статье, опубликованной 20 августа в газете «Вечерние Урумчи» (Urumqi Evening Post) со ссылкой на китайских официозных историков заявил, что уйгуры не являются тюрками, а являются «членами китайской семьи», чьи предки в свое время перешли на тюркский язык. По мнению коллаборациониста, из этого вытекает недопустимость разговоров о том, что уйгуры являются коренным населением «Восточного Туркестана» (который объявляется выдумкой) и на этом основании должны пользоваться в нем каким-то особым статусом. Как утверждается в статье, все «члены китайской семьи» обладают в СУАР равными правами, и уйгуры не должны претендовать на какой-то особый статус, противопоставляя себя «другим китайцам».
Отметим в этой связи, что, к сожалению, громче всех об этих проблемах мусульман в тоталитарном Китае сегодня говорят западные политики, в то время как лидеры мусульманских стран, включая и тех, кто выступает с происламских позиций, в силу нарастающей зависимости от Пекина всячески замалчивают эту тему.
2. Официальное обвинение ООН военных Мьянмы в геноциде мусульман-рохинья
Результатом официального расследования ООН ситуации с мусульманами-рохинья в Мьянме стали беспрецедентно жесткие для такого уровня выводы. Командующий мьянмарской армии генерал Мин Аунг Хлаинг и еще 5 генералов обвинены в целенаправленном и систематическом геноциде рохинья.
По данным доклада, по самым осторожным данным, за минувший год в результате преступных действий военных погибло порядка 10 000 мирных рохинья и еще примерно 700 000 стали беженцами.
Глава группы ООН по расследованию конфликта в Мьянме Марзуки Дарусман призвал власти этой страны к немедленному отстранению командования военной операцией во главе с генералом Мин Аунгом Хлаингом, заявив, что он и его подчиненные должны быть преданы суду как военные преступники.
В свою очередь глава гражданского правительства Мьянмы, известная демократка и обладательница Нобелевской премии мира Аунг Сан Суу Куи, отвергла обвинения в адрес геноциидальной армии своей страны, заявив, что ее действия носят оправданный характер.
3. Попытки "окончательного решения палестинского вопроса"
Ультрасионистское правительство Беньямина Нетаньяху пытается максимально воспользоваться нахождением в американском Белом доме Дональда Трампа и его внешнеполитической команды. Напомним, что дочь президента Иванка Трамп является новообращенной иудейкой, а зять Джаред Кушнер — одним из ключевых деятелей американского отделения иудейской секты ХАБАД.
После признания Белым домом Иерусалима столицей Израиля, Нетаньяху добился принятия закона, объявляющего последний государством исключительно еврейского народа. Очевидно, инициатива была призвана дополнительно указать палестинцам на их подлинное место под сионистской оккупацией. Однако так как у них в отношении нее никогда и не было никаких иллюзий, ответная реакция пришла оттуда, откуда ее не ждали — из кругов светского еврейства, недовольного дополнительным подчеркиванием господствующей роли иудаизма, но особенно — от друзов и некоторых бедуинских племен. Дело в том, что последние всегда были известны как лояльные граждане Израиля, с охотой идущие служить в его армию (что является для них эффективным социальным лифтом) и не раз проливавшие за него свою кровь. Предыдущие правительства всегда подчеркивали этот факт, в ответ на обвинения в расизме заявляя, что Израиль является многонациональным государством, в котором счастливо живут разные народы, и только палестинцы все время чем-то недовольны. Однако после законодательного закрепления того факта, что Израиль принадлежит евреям и только евреям, тысячи друзов в различных городах вышли на массовые митинги протеста, а их лидеры выразили свое возмущение «предательской неблагодарностью» еврейских лидеров в отношении своих вассалов.
Одновременно с этим команда Трампа, лоббирующая на международной арене интересы Израиля больше самого Нетаньяху, пытается достичь т. н. «сделки века», а фактически — окончательного решения палестинского вопроса политическими методами. До сих пор о содержании этой сделки ходили только слухи, однако, недавно в Белом доме объявили, что собираются разгласить ее содержание уже в этом месяце.
Тем не менее, известно, что пока Трампам и Кушнеру не удается заручиться поддержкой данного плана даже со стороны таких своих союзников как Саудовская Аравия и Иордания, которые не могут позволить себе отступиться от общеарабской позиции по данному вопросу. А она, напомним, заключается в необходимости сосуществования равноправных и независимых еврейского и палестинского государств, прекращения оккупации и колонизации последнего (то есть, строительства еврейских поселений) и раздела между ними Иерусалима в качестве столицы.
Вместо этого, по поступающей информации, Кушнер и Нетаньяху пытаются расколоть палестинский лагерь, привязав Западный берег, контролируемый ФАТХ, к Иордании, а Сектор газа, контролируемый ХАМАС, к Египту. Однако по поступающей информации, успешность усилий команды Трампа на этом направлении пока примерно такова же, какова успешность других ее внешнеполитических шоу вроде «корейской сделки» или «противодействия Ирану», который пока лишь усиливает свои позиции в регионе.
4. Наступление асадитов и их террор на захваченных территориях
За истекшие два месяца асадитский режим в нарушение астанинских соглашений о зонах деэскалации военным путем уничтожил их в Восточной Гуте и Дераа. И там, и там, это стало возможно при активном участии российских воздушных и иранских наземных сил (как и само сохранение этого режима), и там, и там это сопровождалось варварскими бомбардировками мирного населения. И там, и там приход режима на захваченные территории ознаменовался массовыми репрессиями, похищениями, убийствами, изнасилованиями, причем, в том числе по отношению к тем, кто пошел на примирение с режимом или вернулся под его власть, поверив обещаниям об амнистии.
Начало и разгар операции в Восточной Гуте мы еще освещали, более того, изначально предполагали ее исход в силу анклавного, обреченного положения этого истощенного блокадой региона. А вот падение примыкающего к Иордании Дераа стало неприятным сюрпризом для многих, включая нас. Очевидно, что оно произошло в результате сдачи этой территории Дамаску со стороны Аммана, который сам, как показали недавние события, оказался под угрозой утраты контроля над своей страной. Напомним, что по Иордании прокатились многотысячные митинги протеста в связи с повышением цен и коммунальных платежей. Экономика страны с менее, чем 10-миллионным населением не справляется с нагрузкой в виде свыше 1 миллиона сирийских беженцев, особенно, если учесть то обстоятельство, что большую часть этого населения тоже составляют потомки беженцев разных волн — палестинских. Свою роковую роль, видимо, сыграло и перекрытие в последний год руководством Южного фронта ССА идущего через его территорию транзита и торговых потоков между Иордание и Ливаном, с одной стороны, и Дамаском, с другой. В итоге, достаточно влиятельные в стране бизнес-круги стали лоббировать прекращение поддержки оппозиции в приграничном регионе с целью восстановления торговли.
Иначе, но не менее тревожно сегодня выглядит ситуация вокруг Идлиба. После падения предыдущих территорий, этот регион фактически остается последним оплотом сил сопротивления режиму, куда на протяжении последних лет эвакуировали отступающих повстанцев из различных частей страны. Огромное значение имеет тот факт, что в отличие от анклавной Гуты Идлиб примыкает к Турции, находится в тесных экономических взаимоотношениях с ней, более того, на его территории находятся турецкие военные наблюдатели и ограниченные по численности военные конвои. Последние призваны подкрепить официальную позицию Турции, выступающую против наступления на Идлиб, планами которого бравирует режим, стягивая к нему крупные силы.
Скажем прямо — Идлиб может пасть только в том случае, если будет сдан Турцией так же, как Иорданией был сдан Дераа. Что, с одной стороны, не соответствует ни официальной позиции Анкары, ни объективным турецким интересам, начиная с окончательного морального банкротства турецкой политики в суннитском мире в этом случае, заканчивая новыми потоками беженцев на территорию Турции. С другой стороны, позиция Турции в данный момент отличается двойственностью, а присутствие в Идлибе фактора Хайят Тахрир аш-Шам (ХТШ), который мы неоднократно анализировали, позволяет обыгрывать эту двойственность как тем, кто оказывает давление на Анкару, так и тем внутри нее, кто не прочь устранить последние препятствия для взаимодействия с Россией и Ираном в регионе.
Со своей стороны, в отличие от других регионов основные силы повстанцев в Идлибе на данный момент демонстрируют решимость к консолидированному отпору режиму, невзирая на непростую историю взаимоотношений и идеологические противоречия внутри них. Это весьма логично, учитывая как осознание того, что отступать уже некуда, так и нежелание полагаться на добрую (или не совсем) волю Турции, действующей исходя из своих геополитических и экономических интересов, которые далеко не всегда могут совпадать с интересами повстанцев. При этом, смотря на вещи реально, в долгосрочной перспективе выживание Идлиба невозможно ни без поддержки Турции, ни без определения его политического статуса и оформления отношений сторон взаимообязывающими договорами. И заключаться они должны между Анкарой и консолидированным военно-политическим органом повстанцев. Более того, как мы уже неоднократно писали, именно отсутствие такового является одной из основных причин того, что повстанцы утратили инициативу в сирийской войне и отдали ее консолидированному режиму, опирающемуся на формализованную поддержку внешних союзников, тогда как у первых не было (и нет до сих пор!) ни одного, ни другого.
5. Турция - США: окончательный разворот Анкары на Восток?
Рассматривать позицию Турции, в частности, по сирийскому или уйгурскому вопросам нереально в отрыве от ее сложного, меняющегося международного положения. Между Анкарой и Вашингтоном и ранее происходили обмены острыми репликами, однако, в последние два месяца их отношения были испорчены уже официально после введения США первых санкций в отношении Турции. Это повлекло за собой серьезное снижение курса турецкой лиры, еще более жесткие обвинения турецкого руководства в адрес США и демонстративные попытки компенсировать потери из-за американских санкций активизацией отношений с другими странами, в частности, Китаем.
Поводом для санкций, введенных Белым домом, стало дело американского протестантского пастора Эндрю Брансона, удерживаемого турецкими властями под домашним арестом по обвинению в участии в провалившемся путче 2016 года. Для Трампа, зависящего от голосов радикальных христиан-евангелистов, это весьма чувствительное дело, однако, мало кто сомневается в том, что для части раскручивающих его в США сил это только предлог для враждебных действий против Турции.
Реальной же причиной таковых является все большее сближение Анкары с Москвой, Тегераном и Пекином, винить за которое в свою очередь следует политику предыдущего президента США Барака Обамы в отношении Турции.
В свою очередь, эта спираль конфронтации делает Турцию еще более зависимой — в экономическом отношении от Китая, а в политическом — от России и Ирана, сужая перед ней пространство маневра и ограничивая ее возможности лавировать между основными мировыми центрами силы.
6. Балканы: риск передела границ и новых военных конфликтов
Еще один регион, в котором политика администрации Трампа способна иметь крайне негативные последствия — это Балканы. Так, отвечая на вопрос журналиста в Киеве, новый советник Трампа по национальной безопасности Джо Болтон заявил, что США не будут возражать против соглашения об изменении границ между Сербией и Косово в обмен на признание последнего. Речь идет о том, что Сербия смирится с независимостью Косово, но в обмен ей будут переданы те его северные территории, где проживает этнически сербское большинство.
На первый взгляд, вполне разумный подход. Однако масса экспертов по Балканам считает, что он открывает двери в новое пекло в регионе. Косовские албанцы уже заявляли, что готовы воевать за те границы, в которых их страна признана уже десятками стран мира, включая ЕС и НАТО. Но даже если бы они пошли на такой размен, это бы стало прецедентом изменения признанных границ по этническому принципу, что способно взорвать сразу несколько соседних стран.
В первую очередь это касается, конечно, Боснии и Герцеговины, почти половину международно признанной территории которой сегодня занимает т. н. Республика Сербская, созданная в ходе войны путем убийств и выселений из нее сотен тысяч мусульман-босняков. На данный момент в рамках Дейтонского мира между ней и боснийско-хорватской федерацией существует хрупкий баланс. Однако президент Республики Сербской Милорад Додик постоянно и прямым текстом заявляет, что у Боснии и Герцеговины нет будущего, что это искусственное государство, что Республика Сербская в XXI веке должна объединиться с Сербией, и что в случае принятия Косово в ООН в качестве его признанного члена (путь к чему может открыть сделка с Сербией), его квази-государство также провозгласит независимость.
Все это уже давно вышло за рамки обмена заявлениями. О конфликтогенном потенциале Боснии и Герцеговины для мировой политики мы пишем уже много лет подряд. Однако в последние месяцы об этом начинают писать и те мировые СМИ, которые ранее не уделяли такого внимания этой теме. Причины понятны — всплывает все больше фактов о подготовке вооруженных формирований сербских сепаратистов и шовинистов Россией, как по государственной линии, так и по линии различных ЧВК. Так, т. н. полицию Республики Сербской (фактически ее квази-армия) обучают российские армейские инструктора, ей официально поставляется военная техника (в частности, вертолеты), а представители группы ENOT, принимавшей участие в войнах на Донбассе и в Сирии, проводят военно-спортивные лагеря для сербской молодежи, как в России, так и в Сербии.
Учитывая же то, что Западные Балканы находятся на северном побережье Средиземного моря, а российская армия сейчас активно закрепляется на его южном побережье, легко можно предположить, что этот регион в обозримом будущем может превратиться в очередную военно-конфликтную зону.
7. Убийство Орхана Джемаля
30 июля в Центрально-Африканской Республике вместе с двумя другими российскими журналистами, расследовавшими деятельность ЧВК «Вагнера» в этой стране, был убит выдающийся российский исламский журналист Орхан Джемаль, сын известного российского исламского мыслителя Гейдара Джемаля, ушедшего примерно полутора годами ранее.
Орхан был другом нашей команды, с которым мы и сотрудничали, и обсуждали возможность сотрудничества в будущем. Но его смерть стала не просто личной трагедией для многих знавших его людей, это не просто утрата для русскоязычной исламской журналистики и Уммы в целом. Есть все основания говорить о политическом убийстве, причем, не спонтанном, из-за конкретного расследования в ЦАР, а преднамеренном сведении счетов, удобным местом и поводом для которого стала эта страна.
Орхан не раз бросал слово правды в лицо коллективному тирану, причем, делал это, находясь в его логове, так, что у многих людей возникало недоумение — как ему «такое позволяют». Теперь уже, очевидно, что не позволяли, а терпели — пока не представился удобный случай покончить с этим. В результате чего его имя теперь вписано в длинный перечень мусульман, ставших жертвами этого режима из-за бесстрашного распространения Истины (шахиды, ин ша Аллах).
8. Новая надежда Пакистана и надежда на Пакистан
На фоне всех этих печальных событий одной из немногих отрадных новостей стала победа на выборах в Пакистане молодого многообещаюшего политика - Имрана Хана.
Что же в ней такого отрадного? По крайней мере, огромное количество пакистанцев возлагает на него большие надежды и ожидает изменения своей страны к лучшему. Немаловажно, что Имрана Хана поддержали многие религиозные лидеры и группы, относящие себя к суннитскому Исламу (ахмадиты, напротив, восприняли его победу с тревогой).
На первый взгляд, Имран Хан производит впечатление абсолютно светского человека. В прошлом игрок в крикет, имеющий репутацию "светского льва", с тесными связями в западных аристократических кругах. В то же время, его нынешняя жена ходит в никабе, а сам он в своей интеллектуальной биографии весьма убедительно описал разворот и свой лично, и таких как он, в прошлом светских вестернизированных пакистанцев, к Исламу.
В своей риторике во время выборов и уже после победы на них, Имран Хан апеллировал к Мединской общине как модели исламского государства всеобщей защиты и благосостояния, которое он хотел бы создать в Пакистане.
Конечно, едва ли стоит, повторяя уже не раз допущенные многими мусульманами ошибки, возлагать на очередного яркого мусульманского лидера несбыточные надежды и ожидать, что он чуть ли не воссоздаст праведный халифат. Очевидно, что любой системный государственный политик по определению вынужден действовать в достаточно узких рамках, да и сам Пакистан является заложником весьма сложных геополитических обстоятельств, висящих над ним дамокловым путем.
И все же, чем больше у мусульманских стран будет таких исламски мотивированных политиков, чем сильнее будет каждая из них в отдельности, тем большим будет потенциал и для их кооперации в будущем, и для решения насущных задач Исламского мира. Поэтому, будем надеяться, что приход к власти в одной из крупнейших мусульманских стран, к тому же единственной обладающей ядерным оружием, энергичного, волевого, исламски мотивированного лидера, станет шагом именно в этом направлении.
