Политика

Саудия, Ливан, Турция: прощание с нео-османизмом

Совсем недавно мы писали о том, как образовательная система Саудовской Аравии собирается толковать столетия османского правления в Аравии в качестве «османского ига». А вот на днях международный скандал с трактовкой османского исторического наследия разгорелся уже вокруг заявлений президента другой страны, возникшей на обломках Османской империи.

Президент Ливана Мишель Аун произнес речь, посвященную столетию независимости Ливана. В речи он в частности сказал:

«С 1516 по 1918 год, четыре столетия и два года, в течение которых Горный Ливан жил под османской оккупацией. Несмотря на то, что его население отличалось некой автономией, его люди сильно страдали».

«Государственный террор, совершенный османами против ливанцев, особенно во время Первой мировой войны, привел к сотням тысяч жертв от голода, воинской повинности и принудительного труда, не исключая виселицу, с помощью которой они хотели уничтожить дух освобождения и восстания» - добавил Аун.

Отметим, что разумеется, Мишель Аун, как христианин-маронит, это не тот человек, от которого можно ожидать большой любви к мусульманскому Османскому государству, правитель которого считался халифом Уммы. И само создание Великого Ливана, подмандатной территории Франции, вряд ли можно назвать настоящей независимостью. Но в таком государстве как Ливан президент высказал лишь то, относительно чего существует национальный консенсус.

К сожалению, яркое непонимание этого в очередной раз показали турецкие дипломаты, которые резко отреагировали на слова Ауна.

Турецкий МИД выпустил заявление, осуждающие обвинения Мишеля Ауна в адрес Османской империи.

«Это крайне неудачное и безответственное заявление президента Ауна, сделанное всего через неделю после визита министра иностранных дел Его

Превосходительства Мевлюта Чавушоглу в Ливан, не соответствует дружественным отношениям между двумя странами.

Турецкая Республика гордится тем, что владеет наследием Османской империи. В истории Османской империи нет такого понятия, как «государственный террор». Вопреки утверждениям, османская эпоха на Ближнем Востоке была отмечена длительным периодом стабильности. Эта эпоха была периодом, когда различные религиозные и языковые общины жили в мире, и преобладала толерантность. Разделенный на сферы влияния, основанные на Сайкс-Пико после Первой мировой войны, регион с тех пор не видел мира. Семена проблем, все еще вызывающих нестабильность, были посажены в то время».

Это заявление турецкого МИД — самый простой ответ на вопрос, почему провалился некогда столь перспективный нео-османизм, то есть объединение на основе общего османского прошлого. В Анкаре по прежнему не желают признавать, что отношение к этому самому прошлому может быть совершенно различным, и требовать от каждой страны, чтобы они относились с одинаковым трепетом к османскому периоду (к которому, будем честны, по разному относятся даже сами турки) неправильно и неэффективно.

Даже беглого взгляда на историю Ливана до независимости хватит, чтобы понять, насколько неадекватно звучит утверждение о «длительном периоде стабильности» и «толерантности» между различными группами. Ведь даже мутасаррифат Горного Ливана был создан после кровавых событий гражданской войны и резни христиан друзами в 1860 году. Отрицать младотурецкий террор в годы Первой мировой войны тоже не имеет смысла, настолько тяжелый отпечаток он оставил в Ливане и Сирии.

На самом деле, последовательный и действительно эффективный османизм сегодня не занимался бы отрицанием очевидных проблем османского правления в Ливане, и болезненной реакцией на внутренний ливанский национальный дискурс. Анкара могла бы признать все эти проблемы, отметив что это были общие беды всего Ближнего Востока в эпоху национализма и колониализма, и настаивая на том, что действительно объединяет народ Ливана (тем более мусульман) с народом Турции и других пост-османских стран. В этом смысле куда мощнее прозвучало бы напоминание о том, что не только лишь светско-националистическая Турецкая Республика, но и Ливан сам по себе, с его уникальным конфессиональным устройством, владеет огромным османским наследием.

Заявления же в духе турецких дипломатов лишь льют воду на мельницу тем, кто утверждает, что Османская империя была режимом турецких оккупантов. У Турции имеется огромный набор инструментов, благодаря которым возможно ее лидерство на Ближнем Востоке, и особенно на пространстве бывшей Османской империи. Так зачем этот потенциал отталкивать ради какой-то чисто националистической гордости?

В конце концов, именно общие англо-саксонские корни — язык, правовая традиция и т. д. — помогают единству США, Британии, Австралии и Новой Зеландии. И Лондону нет нужды болезненно реагировать, когда в США отмечают победы американского оружия над Британией, или когда в какой-нибудь стране Британского Содружества в день независимости вспоминают о злодействах Британской империи в позапрошлом веке.

Сказав все это, отметим, что скорее всего здесь ничего уже не изменить. Для турок, при всех разговорах о стратегической глубине и общем османском пространстве, Османская империя это национальная Турция, только до Ататюрка. Для других народов тоже. Ни те ни другие не готовы к отказу от национальных мифов или хотя бы их обдуманной интеграции в общее имперское пространство. Да, есть неплохие отношения между отдельными государствами Ближнего Востока и Балкан. И слава Богу. Но все эти страны остаются национальными государствами, чьи отношения зависят от взаимной выгоды, и почти не зависят от общих исторических корней и наследия.

Долгие уже годы показали, что нео-османизм, о котором так много говорили, так и остался мертворожденным ребенком. Тот факт, что Давутоглу, приложивший руку к созданию этой концепции как никто другой, сейчас скорее всего будет исключен из правящей партии, с которой ассоциируют это понятие, лишь подчеркивает глубокий символизм прощания с нео-османизмом.

Автор: Якуб Хаджич
подписаться на канал
Комментарии 0