Конфликт между кабардинцами и балкарцами возле села Кенделен, обмен упреками и обвинениями между ингушами и чеченцами из-за дележа спорных территорий, наконец, конфликт в Темясово между коренным башкирским населением и приезжими чеченскими рабочими — все это, очевидно, звенья одной цепи.
Многие лидеры мнений в исламском пространстве поспешили заклеймить все эти события как национализм или асабийю, разобщающие в данном случае именно мусульманские народы. И основания для этого есть — в обсуждениях этих проблем хватало оскорблений чужих народов и превознесения своих, а также ненависти между мусульманами на национальной почве, что категорически запрещено Шариатом. Также справедливо указывалось на то, что помалкивая при столкновении интересов с более сильным, немусульманским соперником, националисты мусульманских народов спешат отыграться на своих единоверцах, в связи с чем возникает сомнение, что именно такой поворот событий устраивает Кремль, заинтересованный в разобщении мусульман.
Проблема в том, что сегодня всему этому сторонники чисто исламского подхода на практике ничего противопоставить не могут. Во многом не по своей вине - потому что именно исламские силы, призывающие к консолидации и сопротивлению мусульман поверх национальных границ, зачищены российской репрессивной машиной в первую очередь. Однако нельзя сказать, что и националисты в последние годы так уж обласканы даже местной властью, уже не говоря о федеральной — все мы прекрасно знаем, что это не так. Многие лидеры и участники нынешних националистических протестов также подвергались репрессиям и давлению, а сами они в ряде случае были организованы через социальные сети, причем, людьми, проживающими за рубежом.
Так почему же в таком случае при более-менее схожем положении (хотя ясно, что чисто исламские силы давят на порядок жестче) националистическим активистам среди мусульманских народов по силам вывести людей на улицы, а исламским джамаатам нет? Кстати, акция солидарности с мучеником Юсуфом Темирхановым, да помилует его Аллах, при том, что в отличие от перечисленных выше она не была направлена против мусульманских народов — это тоже пример подобного рода, мобилизация в первую очередь на национальной основе. И мы видим таким образом, что национальные темы среди мусульманских народов сегодня обладают большим мобилизационным потенциалом, чем чисто исламские.
Давайте назовем вещи своими именами — после череды поражений, раздраев, дискредитации и самодискредитации исламских сил в мусульманских регионах нынешней РФ они перестали быть фактором с реальной повесткой в своих обществах. Все, что им остается в этих условиях — это сетовать на запретность национализма, демонстрирующего себя в нынешних условиях чуть ли не единственной живой силой, а также призывать мусульман отмежеваться от него.
Проблема в том, что если мусульмане никак не будут присутствовать в национальных движениях своих народов, то безраздельное лидерство в них получат немусульмане или, скажем аккуратнее, люди с полностью неисламским мировоззрением. Что местами уже и происходит, в результате чего исламский фактор с обеих сторон конфликта утрачивает возможность влиять на их участников и остужать наиболее горячие головы.
Когда мы говорим об асабии, необходимо понимать двойственность этого явления. В исламских кругах сегодня этот термин употребляется исключительно в контексте тех хадисов, которые порицают такие запретные явления как вражду, превознесение и оскорбления по национальному, племенному признаку среди мусульман. Однако как показал в своих работах исламский ученый и при этом блестящий социолог Ибн Халдун, изначально асабийя это чувство социальной солидарности, превращающее обладающих ей людей в движущую силу истории, ее субъект.
Да, асабийя может быть плохой. Но надо понимать, что зачастую альтернативой плохой асабийе является не хорошая, а ее отсутствие вообще, то есть, полные апатия, отсутствие причастности, солидарности, способности отстаивать права свои и членов своего коллектива. И в особенности это так в условиях тоталитарных или близких к тоталитарным режимов, как в путинской России, которые пытаются добиться превращения людей в безличных винтиков своей машины, лишенных каких-либо солидарностей по горизонтали.
Также предлагаю вспомнить примеры асабий не национальной основе. Например, когда за свои права поднялись дальнобойщики, некоторые «исламисты» также брезгливо смотрели на это, говоря, что это бунт рабов, у которых отняли похлебку, тогда как мусульмане должны бороться за Шариат. Но почему-то за абстрактный «шариат» желающих выходить сегодня нет, в то время, как люди готовы выходить за «похлебку», за земли, за попранное достоинство и т. д. Почему же так происходит? Может быть, потому, что Шариат вместо системы, которая эффективно регулирует все эти вопросы, многими людьми сегодня воспринимается только как набор нежизненных поучений и постоянного закручивания гаек в частной и общественной жизни?
Надо понимать, что появление и проявление любых асабий в условиях нынешнего режима — это вызов прежде всего его «стабильности», то есть, стабильности диктатуры, стремящейся загнать всех в одну колонию и разбить там по баракам и камерам. То, что люди в принципе начинают выходить против администрации или вопреки администрации — это уже симптом кризиса режима и необходимая предпосылка для его расшатывания и обвала. Что произойдет после этого — это второй, не менее важный вопрос, и понятно, что интерес исламского проекта заключается в том, чтобы мусульманские народы реализовывали свои чаяния на его основе, а не вцепились друг другу в глотки под лозунгами джахилии. Однако это вопрос именно второй, а первый и актуальный сегодня вопрос — это пробуждение подневольного населения РФ, мусульман в том числе, происходящее в рамках тех асабий по Ибн Халдуну, которые оказываются способными на это.
Национальные, социальные, региональные протесты — именно они выводят на улицы живых людей, способных на действия сегодня, а значит, потенциально — на осознанные и правильные действия завтра. Поэтому стратегический интерес исламских сил заключается в том, чтобы воздействовать на этих людей и иметь среди них авторитет и признание, а не противопоставлять себя им и свои цели их целям, толкая их таким образом во власть враждебных Исламу сил.
Коммунистический интернационализм в XX веке во многих случаях стал реальной силой именно благодаря тому, что местные коммунисты активно вовлекались в национальные движения своих народов и завоевав в них лидирующие позиции, встраивали их в интернациональный проект. Таким же образом они действовали по отношению к профсоюзному движению, женскому движению и т. д. Почему бы мусульманам не использовать этот опыт?
