На рубеже 2010–2011 годов муфтии в России менялись, что называется, как перчатки, буквально со скоростью одного в неделю. Появился «Всероссийский муфтият», назначен муфтий Москвы от ЦДУМ (им стал Альбир Крганов) и, наконец, подал в отставку муфтий Татарстана Гусман Исхаков. Из череды этих, с позволения сказать, назначений и перестановок лишь уход Гусмана-хазрата Исхакова является событием, которое повлечет за собой целый шлейф явных и неявных последствий. Но и все остальные упомянутые эпизоды точными штрихами раскрывают общий смысл картины, которую мы сегодня наблюдаем в исламском общественном поле, а именно — кризис института Духовного управления мусульман и муфтиев.
О «духовках» и том, что в них «печется»
На сленге, принятом в обиходе российского интеллектуального мусульманства, духовные управления мусульман коротко называют «духовками», то ли в смысле замкнутости, закрытости этих организаций, то ли с намеком на то, что любому таланту, живой мысли в стенах этих учреждений нестерпимо душно. Управление внутренними делами мусульман руками самих мусульман, возглавляемое фактически государственным министром в чалме, было изобретением еще османских халифов и было перенесено на русскую почву Екатериной Великой (она же «эби-патша»). Формулировка «духовное управление» официально появилась в уставах советской эпохи.
Последние несколько лет мы наблюдаем очевидный кризис духовных управлений регионального уровня как института: в понимании общины это духовный чиновничий аппарат, занятый, по аналогии со светским чиновничеством, сбором взяток в виде садаки и в последнюю очередь пекущийся об интересах простого мусульманина; в понимании власти — непрозрачный и низкоэффективный формат регулирования мусульманских вопросов.
Активизировавшийся в 2009–2010 гг. процесс дробления муфтиятов (появление третьих духовных управлений в Мордовии и Ульяновской области, регистрация новых общин в Самарской области под шапкой «Казанского муфтията», отделение от КЦ МСК муфтията Ставропольского края, отстранение муфтия Сибгатуллы Сайдуллина с «уводом» общин из ведения ЦДУМ, учреждение муфтията в структуре ЦДУМ по Москве), а затем создание Российской ассоциации исламского согласия, претендующей на роль четвертого главного муфтията страны, и последовавший этому «обмен любезностями» между СМР, ЦДУМ и РАИС вообще ставит само существование ДУМов на грань фарса, циркового представления. Народ всей этой возни не понимает и ее действующим лицам не доверяет, власти на местах смотрят на эту чехарду сквозь пальцы, ну а движущий класс общества — элита и бизнес — попросту смеется.
Пока еще не слишком громко, но настойчиво и с постоянством звучат в российской умме мысли о ликвидации муфтиятов как формы самоорганизации конфессиональной жизни мусульман и замене их на палитру всевозможных научных, культурных, просветительских, общественных центров, не подчиненных общей иерархической структуре.
Модернизация как способ выжить
Муфтияты живут вчерашним днем, не учитывающим угрозы дня сегодняшнего. На наш (и не только) взгляд, последствием именно этого и стала отставка Гусмана Исхакова: этап собирания и умиротворения для татарстанской уммы был пройден, назрели новые сверхактуальные задачи — создание качественной интеллектуальной составляющей, налаживание диалога с новыми технократическими элитами во власти и крупном бизнесе, привлечение симпатий молодого поколения элит (бизнесменов и общественников среднего звена), но команда ДУМ РТ как будто «застряла» в 2005–2006 гг. Массированная информационная атака ноября–декабря 2010 го обнажила этот факт. А ведь единогласное переизбрание Гусмана-хазрата на четвертый срок случилось менее года назад в торжественной, даже помпезной обстановке в присутствии президента Татарстана Минтимера Шаймиева. Глядя на то, как проходил тогда съезд ДУМ РТ, мне подумалось: а были бы результаты открытого голосования такими же впечатляюще единодушными, если бы делегаты собрания не состояли преимущественно из имамов пенсионного возраста?
Разумеется, муфтият муфтияту рознь, у кого-то общин далеко за тысячу, а у других — в пределах десяти. ДУМ РТ, безусловно, является одним из сильнейших звеньев этой сети, но именно поэтому ситуация с массированной информационной атакой и последующей отставкой муфтия в Татарстане знаковая, раскрывающая основные болевые точки этого института. А одни из основных — мышление реалиями вчерашнего дня и отсутствие молодых кадров, достойных прийти на смену.
Обозначенные проблемы не следует рассматривать в контексте «ленивых, вороватых и бездарных мулл», это, скорее, объективные болезни роста, неизбежно вызванные общественными трансформациями последних десятилетий. Но от этого факта они не становятся менее острыми и тем более не снимают с нас ответственность. ДУМы как институт имеют на сегодня только два пути развития — полная деградация и вырождение либо глубокое переформатирование с опорой на социальную базу в лице активного и эффективно интегрированного в обществе мусульманского «среднего класса» и социально ответственный бизнес. Это та самая модернизация, о необходимости которой не устает повторять глава государства.
Переформатирование существующей системы муфтиятов с расширением сфер деятельности, с концептуальным с осмыслением своих задач в перспективе на десятилетия, укрепление этой системы изнутри — только это способно остановить развал худо-бедно сложившейся системы муфтиятов и баланса между ними. В противном случае — каждый месяц жди новостей о все новых и новых общинах-раскольниках, всероссийских муфтиях. А ведь этот процесс (разрушение сложившегося порядка в каждом отдельно взятом регионе), судя по всему, еще только начался, технология обкатана, а поля для деятельности предостаточно.
Мы встаем на защиту духовных управлений не с позиций «муфтият ради муфтията», а потому, что только посредством этого института можно развивать умму в таком огромном многонациональном и поликонфессиональном государстве, как Россия. ДУМы, как ни крути, суть автономия, позволяющая российским мусульманам самим регулировать духовную жизнь, брать инициативу в свои руки, возрождать и создавать культурное и духовное пространство. Альтернатив муфтиятам нет, если только не считать альтернативой полный разброд и хаос.
Чалма не по размеру
Еще одна назревающая проблема — вопрос о том, кто придет на смену современному поколению муфтиев бухарской формации. Первым в новейшей истории оставил свой пост Умар-хазрат Идрисов, тогда это выглядело, скорее, исключением, нежели закономерностью. Но с уходом Гусмана Исхакова ситуация меняется, невольно задумываешься о том, кто же следующий. Ряд региональных муфтиев, особенно в структуре ЦДУМ, в довольно солидном возрасте, и время, когда им придется освобождать свои кресла, не за горами.
В идеале вновь приходящие муфтии должны иметь и светское, и религиозное высшее образование, одинаково хорошо владеть русским, арабским языками и языком титульной нации своей республики (или языком наиболее крупно представленного в регионе мусульманского этноса), быть сведущим в богословии, но в то же время иметь современное мышление, позволяющее эффективно работать в век менеджеров и технократов у власти.
Но посмотрим на вещи реально. Мы имеем что имеем, и выбирать приходится из этого. Среди современных исламских деятелей выделяется несколько поколений. Первое — старшее поколение, чье религиозное становление пришлось на застойные брежневские времена. Это в основном выходцы из религиозных семей села, получившие образование в подпольных медресе или медресе «Мир и Араб». Они проделали колоссальную работу по восстановлению религиозной жизни в 1990 х. В последние годы их роль по объективным причинам неуклонно идет на спад, однако, несомненно, будет очень высоко оценена будущими поколениями.
Среднее поколение функционеров — это люди, чье религиозное мировоззрение зачастую сформировано под влиянием религиозных родителей, но не в застойную эпоху, а в 1980 е, среди них довольно много рожденных в городе и соответственно получивших лучшее образование. Религиозное образование это поколение получало не только в медресе «Мир Араб», но и в ходе всевозможных краткосрочных стажировок в различных зарубежных образовательных центрах. Они сделали стремительную карьеру в 1990 е, а в данное время состоят на ключевых постах в духовных управлениях.
Молодое поколение исламских деятелей — это выпускники самых первых открывшихся в советскую и постсоветскую эпоху мектебе и медресе, которые постигали религиозные знания уже без каких бы то ни было легальных препон и при наличии усердия и соответствующих амбиций имели возможности уехать в зарубежные исламские вузы на полный курс обучения, чем многие из них и воспользовались. В отличие от старшего и среднего поколений, которые впервые приобщились к религиозным знаниям в довольно зрелом возрасте (уже имея семьи, детей, налаженный быт), данное поколение Ислам воспринимало сквозь призму юношеского максимализма и романтизма, однако впоследствии продемонстрировало прагматичный подход к религии и способность приспособляться к жизненным реалиям. Данная генерация имеет по два образования — религиозное и светское, сферу своей реализации видит не только и не столько в религиозном служении, сколько в общественной и просветительской деятельности, зачастую совмещая эти две ипостаси.
По логике вещей именно представители третьего поколения должны занимать места уходящих муфтиев, однако операция «Преемник» должна начать готовиться много ранее подачи заявления об уходе. На деле получается, что полноценной замены уходящим муфтиям среди молодых не найти: то ли не проходят по цензу возраста и опыта, то ли настолько эффективно научились обустраивать собственное благополучие под прикрытием исламской деятельности, что бразды правления уммой им вручать опасно. Но уходить на второй цикл бухарских муфтиев — тоже опасная тенденция.
Смотри: Ответ на материал «Чалмы на полку?». Кто же и зачем создает ДУМы – спойлеры.
