Победа Джо Байдена на президентских выборах в США, похоже, дает первые положительные плоды для мусульманского мира. Но не потому, что она должна стать для него каким-то благом, а скорее наоборот, потому что может заставить сплотиться его выраждующие части перед возможными общими вызовами.
Напомним, что Байден обещал приложить усилия для отстранения от власти Реджепа Тайипа Эрдогана. С другой стороны, с уходом Дональда Трампа из Белого дома наверняка закончится золотой век в американо-саудовских отношениях, а точнее, безоговорочная поддержка Вашингтоном наследного принца Мухаммада Бин Салмана, которая может смениться похолоданием в отношениях из-за нарушения им прав человека. На этом фоне в отношениях между противостоявшими в последние годы Турцией и Саудовской Аравией начали наблюдаться некоторые признаки потепления.
В частности, министр иностранных дел КСА Фейсал бен Фархан Ал Сауд опроверг информацию о негласном бойкоте королвеством турецкой продукции, неожиданно назвав отношения двух стран "добрыми и прекрасными". После этого президенту Турции Реджепу Тайипу Эрдогану позвонил король КСА Салман Ибн Абдульазиз и главы государств провели дружелюбную беседу.
Осторожным признаком того, что такое дружелюбие может пойти дальше слов, стало освобождение саудовскими властями всемирно известного йеменского ученого, доктора шариатских и медицинских наук Абдуль-Маджида Зиндани, которому позволили уехать в Турцию. Ранее доктор находился под домашним арестом в рамках кампании борьбы Эр-Рийяда с исламскими учеными, обвиненными в симпатиях к ихванам, что подразумевает поддержку Катара и Турции.
Меж тем, ближайший союзник КСА по аннтиихвановской борьбе - Объединенные Арабские Эмираты не собираются останавливаться. Если раньше организация "Братья-Мусульмане"* была признана террористической только властями этой страны, то недавно сооветствующую фетву вынес Совет Улемов ОАЭ.
При таком развитии событий саудитам вряд ли удастся усидеть на двух стульях, то есть, сохранить союзнические отношения с ОАЭ и нормализовать отношения с Турцией. И если саму по себе тему ихванов как организации в отношениях КСА и Турции можно было бы обойти стороной, то применительно к отношениям с Катаром этого не получится. Также саудитам придется определяться и по другим вопросам внешней политики, в которых они до сих пор выступали заодно с ОАЭ на антитурецкой платформе: поддержка Хафтара в Ливии, поддержка Греции в конфликте с Турцией и т.д.
В целом же, без преувеличения можно сказать, что главным критерием того, какой выбор сделают саудиты во внешней политике станет лицо их внутренней политики. Ведь все враждебные шаги со стороны КСА по отношению к Турции исходили от молодого наследного принципа Мухаммада Бин Салмана (МБС), действовавшего в связке со своим эмиратским коллегой Мухаммадом Ибн Зейдом. Поэтому невозможно себе представить, что при сохранении у власти МБС отношения Турции и Саудовской Аравии могут по-настоящему нормализоваться. Если же МБС будет отодвинут своим умудренным опытом отцом в тень и произойдет примирение Саудии с Турцией, это может стать концом не только политической карьеры МБС, но и началом конца авантюристической политики, навязанной ОАЭ Мухаммадом Ибн Зейдом.
Шансы на такое развитие событий есть, потому что Джо Байден обещал вернуться к ядерной сделке США с Ираном, из которой вышел Трамп, начавший жесткое давление на Тегеран. Это ослабление Ирана в свое время высвободило руки ОАЭ и КСА от необходимости активной борьбы с ним и позволило им переключиться на усиливающуюся Турцию и ее союзника Катар, к чему их подталкивал зять Трампа Джаред Кушнер. Поэтому, если сейчас американцы сменят гнев на милость в отношении Ирана и милость на гнев в отношении Саудии, суннитские страны региона могут снова оказаться перед необходимостью объединения своих усилий в противодействии шиитскому экспансионизму, поддерживаемому Вашингтоном. Но вряд ли это получится без устранения от власти в КСА и ОАЭ тех, кто в последние годы развязал внутрисуннитскую гибридную войну.
* - запрещены в РФ
