Пакистанский премьер-министр Имран Хан, как и многие его коллеги по всему миру, испытывает сейчас огромные трудности перед лицом всех навалившихся на него проблем. Тем не менее, именно он может войти в историю своей страны как совершенно уникальный премьер-министр, отработавший весь свой срок. Об этом говорится в статье на сайте Foreign Policy, пересказ которой мы представляем на Голосе Ислама.
В апреле этого года пакистанский обозреватель Сухайль Варрайч смело предсказал, что правительство премьер-министра Имрана Хана может пасть в июне - менее чем через два года после его прихода к власти - если оно не предпримет никаких серьезных изменений.
Но Варрайч - лишь один из многих наблюдателей, которые в последние месяцы размышляют о том, что дни Хана на посту премьер-министра могут быть сочтены, поскольку его партия Пакистан Техрик-и-Инсаф (ПТИ) сталкивается с внутренними конфликтами, разрушительными политическими скандалами и огромными проблемами государственной политики, которые она изо всех сил пытается исправить. .
Некоторые считают, что «политическая буря… в конце концов смоет» правительство. Другие утверждают, что оно уже находится «на грани краха». Третьи говорят о возможности парламентской инициативы, которая свергнет правительство и заменит его временной администрацией.
Короче говоря, многие наблюдатели ставят под сомнение выживаемость Хана. За всю историю Пакистана ни один премьер-министр еще не проработал свой полный срок - в основном благодаря мощным вооруженным силам, которые, даже если они не управляют страной напрямую, склонны вмешиваться в политику.
Хан может быть уязвим, но он вовсе не обречен повторить судьбу предшественников. Фактически, у него есть большие шансы стать первым пакистанским премьер-министром, отработавшим полный срок - благодаря ограниченности оппозиции, некоторым личным и политическим историям успеха и, прежде всего, вооруженным силам, которые его поддерживают.
Конечно, Хан чувствует давление. Давние сообщения о внутренних разногласиях в ПТИ, казалось бы, подтвердились в конце июня, когда министр науки и технологий Фавад Чодри выступил по телевидению, чтобы подробно рассказать о спорах между министром иностранных дел Шахом Махмудом Куреши, министром планирования Асадом Умаром и старшим лидером ПТИ Джахангиром Тарином. Сообщается, что откровение Чодри побудило Куреши и Умара попросить Хана уволить его. Он этого не сделал.
Разоблачения внутренних конфликтов произошли на фоне двух крупных скандалов. В июне министр авиации Пакистана признал, что почти треть из около 900 действующих пилотов в Пакистане, в том числе многих из Пакистанских международных авиалиний, ведущего национального перевозчика, имеют поддельные лицензии и не имеют права летать. Безусловно, сторонники Хана могут утверждать, что это старая проблема, которая возникла задолго до его срока. Но это разоблачение последовало за откровением, которое нанесло более серьезный ущерб. В мае в правительственном отчете, опубликованном Комиссией по сахарной промышленности в составе Федерального агентства расследований, утверждалось, что сахарные заводы, принадлежащие Тарину и нескольким лидерам правящей коалиции, не являющимся членами ПТИ, прибегли к коррупционным и мошенническим действиям.
Оптика этих скандалов была бы ужасной для любого политического лидера. Они особенно проблематичны для Хана, который построил свой политический имидж на образе безжалостного борца с коррупцией.
Добавим, что все это происходит на фоне пандемии коронавируса и серьезного экономического кризиса, который, согласно прогнозам, приведет к снижению роста валового внутреннего продукта Пакистана до менее 1 процента (по сравнению с почти 6 процентами в 2018 году, когда Хан вступил в должность) — чрезвычайно сложная политическая ситуация для правящей партии, которая до 2018 года никогда не обладала властью в стране. Ее неопытность перед лицом таких огромных проблем подогревает репутацию Имрана Хана как «некомпетентного» политика, причем даже среди сторонников его собственной партии.
К его чести, Исламабад попытался решить проблему неопытности, назначив большое количество высококвалифицированных специальных помощников. Однако некоторые из них оказались втянутыми в полемику по вопросу о двойном гражданстве, а двое подали в отставку 29 июля.
Зловещим образом ПТИ теряет союзников. В середине июня ключевой партнер по коалиции вышел из правящего альянса. Позже в том же месяце еще один отказался присутствовать на ужине, организованном Ханом для снятия напряженности внутри его коалиции.
Да, Хан, возможно, действительно упал. Но, несмотря на все его проблемы, нет причин полагать, что он уходит.
Политическая оппозиция Пакистана может быть воодушевлена проблемами Хана, но ей не хватает возможностей и желания организовать массовое движение, которое приведет к его отставке. Она разделена - напряженность существует между двумя основными оппозиционными партиями, Пакистанской Мусульманской лигой-Наваза (ПМЛ-Н) и Пакистанской народной партией. Пакистанские аналитики предлагают несколько причин, по которым оппозиция не решится мобилизовать массы для агитации за смещение Хана. Например, это нежелание чрезмерно противодействовать правительству, которое проводит расследование коррупции среди высокопоставленных лидеров оппозиции. Кроме того, многие оппозиционные лидеры все еще надеются, что в дело вмешается армия, которая якобы должна разочароваться в Хане и понять, что в 2018 году она поставила не на того лидера.
Соответственно, заявление, сделанное 27 июля лидером оппозиции Мауланой Фазлур Рахманом, о том, что оппозиция вскоре опубликует стратегию по свержению правительства, скорее всего является символической надеждой, а не отражением реальности. Между прочим, прошлой осенью Фазлур Рахман уже возглавлял большой антиправительственный марш на Исламабад. Этот протест, который не смог объединить всю оппозицию и продлился всего две недели, скорее всего, был вызван в большей степени давней вендеттой против Хана, чем сильным и всеобщим желанием оппозиции сместить премьер-министра.
И хотя Хан может быть нерешительным и неопытным, он остается любимцем пакистанской армии. В стране, где поддержка армии является фактически непременным условием удержания власти, это ключевой фактор. Что характерно, Хан не сопротивлялся постоянно растущему влиянию армии на государственную политику, включая сферу внутренней политики, обычно управляемую гражданским руководством. Это резко контрастирует с тем, что произошло в период правительства во главе с бывшим премьер-министром Навазом Шарифом из ПМЛ-Н, когда Шариф и военные столкнулись из-за политики, в результате чего Шариф был лишен должности Верховным судом Пакистана в 2017 году. .
С одной стороны, нежелание Хана сопротивляться усиливающемуся влиянию вооруженных сил на политику можно рассматривать как признание того, что его правительство неопытно и хочет использовать всю помощь, которую может получить в тяжелый момент, когда Пакистан сталкивается с некоторыми из самых серьезных политических проблем за последние годы. Но Хан также, в отличие от Шарифа, и сам поддерживает политику армии. Он внес коррективы в несколько областей, по которым могут возникать разногласия между правительством и армией. Хан, например, уменьшил свою поддержку движения Паштун-Тахафуз, гражданской организации, резко критикующей вооруженные силы. До вступления в должность он был гораздо более решительным сторонником движения.
Хан еще больше нравится военным из-за того, что помогает улучшить, хотя и скромно, проблемный имидж Пакистана за рубежом - немаловажное дело для военных, стремящихся изменить мировое восприятие страны. Хан, возможно, является самым харизматичным гражданским лидером Пакистана со времен покойной премьер-министра Беназир Бхутто. Как и Бхутто, он хорошо знает обычаи мира, и особенно Запада, благодаря своим знаменитым дням в крикете. Восторженная общественная похвала, которую он получил от влиятельных лидеров в Вашингтоне во время визита в июле прошлого года, безусловно, понравилась военным. Он понравился и международным СМИ, и аналитикам, подчеркивающим «примирительную» роль Хана во время кризиса с Индией в феврале 2019 года, а в последнее время он получил одобрение из нескольких столиц в отношении предложенного им плана, предусматривающего списание долгов для развивающихся стран во время пандемии коронавируса.
Выступление Хана за границей помогает смягчить влияние разрушительных для имиджа событий дома. К ним часто относят т.н. «капитуляцию перед могущественными религиозными сторонниками жесткой линии», и жесткие репрессии против инакомыслия.
Кроме того, Хан помогал своему делу дома в последние дни через публикацию новых данных, показывающих снижение числа новых случаев COVID-19 и смертей. Билл Гейтс и официальные лица ООН приветствуют Пакистан в качестве примера успешного реагирования на пандемию.
У Хана есть недостатки, но он по-прежнему остается самым безопасным выбором для военных. У него совершенно нет альтернативы - ни внутри ПТИ, ни тем более внутри оппозиции, с которой у военных плохие отношения.
Безусловно, премьер-министр не живет в вакууме. У него осталось три года - вечность, учитывая нестабильность пакистанской политики. И за это время может случится что-то такое, что существенно ухудшит положение Хана.
Но пока что армию все устраивает. Она оказывает глубокое влияние на политику, не будучи обремененной прямой обязанностью удерживать власть. И у нее есть гражданский партнер-единомышленник, который готов подчиниться генералам и может взять на себя вину, когда что-то пойдет не так.
