Вчера Турция была в очередной раз потрясена громким убийством молодой женщины. Через пять дней после того, как Пынар Гюльтекин была объявлена пропавшей без вести, ее тело обнаружили в лесной местности в юго-западной провинции Мугла.
Сообщается, что 27-летняя студентка, изучавшая экономику, была убита своим бывшим партнером по имени Джемаль Метин Авджи. Отвергнутый любовник (который, к слову, женат и имеет ребенка) пригласил девушку к себе в загородный дом на ужин и попытался уговорить ее вернуться к нему. Она отказалась, после чего он ее избил и задушил до смерти.
Тело Пынар было найдено похороненным в бочке в лесу около Муглы. Авджи был задержан, и хотя он первоначально отвергал обвинения, но все же признался в убийстве после того, как появилась видеозапись с камеры безопасности, показывающая его возле места захоронения.
По словам Авджи, он не хотел убивать девушку, но не сдержался из «ревности».
Пынар Гюльтекин стала одной из почти 120 женщин, которые были убиты в Турции в этом году. Феминистские организации заявляют, что в Турции происходит самый настоящий «феминицид».
И вот здесь стоит обратить внимание на то, как различные левые и феминистические активисты и организации представляют этот «феминицид». Красной нитью через все публикации проходит мысль о том, что виной «войны с женщинами» в Турции является консервативное ориентированное на семью правительство и «реакционное» общество. Говоря прямо, виноват Ислам. Дескать, эти самые исламские консервативные ценности приводят к «убийствам чести» и прочему насилию против женщин.
Проблема, которую секулярные противники исламских семейных ценностей упорно пытаются не замечать, заключается в том, что регулярными участниками таких историй оказываются классические «белые турки» - секулярные и вестернизированные.
Например, достаточно лишь поверхностного взгляда на социальные сети убийцы Пынар, чтобы понять, что перед нами не просто секулярный турок, но и стойкий сторонник Мустафы Кемаля, кемализма и кемалистской Республиканской народной партии (СНР). Это отметили пользователи твиттера, запустившие хэштег #PınarınkatiliCHPli (“убийца Пынар — СНР-шник”).
«Белые турки» были вовлечены и в историю убийства другой жертвы «феминицида», ставшей символом всего движения против насилия — Шуле Чет. 23-летняя студентка была сброшена с 20-го этажа одного из самых роскошных комплексов Анкары. В изнасиловании и убийстве обвинили бизнесмена Чагатая Аксу.
Таких историй в Турции много. Во многих случаях убийства случаются в состоянии алкогольного опьянения — однако, можно быть уверенным, что секулярные активисты никогда не потребуют ограничить продажу алкоголя.
«Оглушительное молчание» секулярных активистов в случае с Авджи тем более поражает, поскольку эти самые активисты смаковали например партийные предпочтения насильников и убийц студентки Озгеджан Аслан в 2015 году. Тогда едва ли не каждый турецкий левак заметил, что на странице убийцы в Facebook размещены материалы в поддержку националистической партии MHP. Некоторые не ограничивались намеками, а прямо писали, что студентку (курдского происхождения) изнасиловали и убили, руководствуясь турецкой «ненавистью» к курдам и консервативной антиженской моралью.
Но как же предлагают бороться с «феминицидом» левые активисты? Сейчас они требуют защитить Стамбульскую конвенцию, от которой турецкие власти готовы отказаться, о чем мы упоминали недавно. По их словам, лишь соблюдение конвенции способно защитить турецких женщин от убийств турецкими мужчинами. Разумеется, тут уместен вопрос — а что, без Стамбульской конвенции турецкое законодательство разрешает семейное насилие? Или убийство перестало быть преступлением? И почему социальное и культурное поведение вестернизированных "белых турок" (прямо скажем, весьма далекое от консервативных норм) не всегда сдерживает их от убийственной ревности?
Если по их же собственным словам уровень антиженского насилия вырос за последние годы, то почему ситуация до подписания конвенции в 2011 году была лучше, чем стала сейчас? Они скажут, что конвенция плохо применяется, но тогда в чем отличие этой конвенции от родного турецкого законодательства, которое точно также направлено против семейного насилия и дискриминации? На самом деле понятно, что за Стамбульскую конвенцию они держатся вовсе не потому что якобы она лучше всего защищает от насилия, а потому что она продвигает уничтожение семьи.
В общем, если подводить итоги, то можно сказать следующее — в Турции безусловно есть проблема семейного насилия и убийства женщин, хотя называть это явление «феминицидом» - безусловно натяжка. И совсем уж двуличной и лицемерной является попытка списать убийства на консервативные основы турецкой мусульманской нации и турецкого правительства.
