Столкнувшись с беспределом российской полицейщины, представители продвинутого российского столичного общества начали рассуждать - откуда же все это взялось и за какие такие грехи постигло жителей "почти европейских городов"?
Одни из них, такие как Олег Кашин, как мы помним (https://golosislama.com/news.php?id=35880) в подобных рассуждениях не считали нужным стесняться двойных стандартов и аморальности, полагая, что методы, которые допустимо использовать ко всяким там "дикарям" на покоренных окраинах, нельзя применять именно к "русским европейцам".
В отличие от него Кирилл Мартынов, редактор отдела политики "Новой газеты", понимает, что есть такой феномен как "бумеранг насилия", который будучи запущенным куда-то, потом имеет обыкновение прилетать обратно. И в своей опубликованной вчера статье "От пропаганды к дубинке: как Украина вернулась к нам" пытается объяснить, откуда же прилетел этот бумеранг.
Впрочем, несмотря на то, что ответ автора на этот вопрос виден уже по названию статьи, справедливости ради отметим, что в ее начале он что-то пытается рассказать и про Кавказ. Получилось, на наш взгляд, неубедительно, потому что вместо рассмотрения применявшихся уже на нем "практик силовиков", о которых он рассуждает в статье, он как-то произвольно перескочил к Украине, начав обосновывать, что нечто экстраординарное произошло только там.
Например: "Насилие было реимпортировано с территории Восточной Украины в Москву в виде двух практик. С одной стороны, это конкретная полицейская жестокость, с которой мы сталкиваемся на улицах Москвы еженедельно. Если раньше людей пытали в полицейских участках, так сказать, в приватной обстановке, то теперь избиения становятся публичными — стесняться больше нечего. Разве что на всякий случай те, кто бьет, скрывают лица: будто бы это не конкретный человек с дубинкой, а все государство обрушивает свою мощь на граждан".
То есть, по мнению, господина Мартынова публичными и демонстративными репрессивные методы силовиков, впервые стали во время конфликта в Украине. Боимся спросить - а уничтожение Грозного со всем его мирным населением, чеченским и русским, силами российской авиации и артиллерии, было недостаточно публичным и демонстративным для господина Мартынова?
Или когда на глазах у сотен очевидцев неугодных силовикам ребятам, во многих случаях отрицавшим свою причастность к вооруженному подполью, заваривали двери, и потом на глазах у всех, несмотря на желание сдаться, расстреливали их из крупнокалиберных пулеметов, попутно снося дома, где их блокировали - это насилие недостаточно публичное и демонстративное?
Мартынов продолжает: "С другой стороны, идет интенсивный импорт символического насилия — того, которое, с одной стороны, дегуманизирует оппонентов власти, превращает их в массу без лиц, «майдаунов», а с другой — дает обоснования для любой жестокости в отношении этой массы".
Но разве до "майдаунов" схожие методы годами уже не применялись по отношению к "ваххабитам", причем, номинально на самой российской территории и по отношению к российским гражданам? Так почему же тогда господин Мартынов не хочет признавать, что до того, как безжалостная машина обрушилась на жителей российской столицы, она была обкатана не только в Украине, но и вдоволь поорудовала в мусульманских частях России?
"Мы не смогли остановить конфликт с Украиной, и теперь война приходит к нам домой", - заключает редактор отдела политики "Новой газеты", и вывод этот и правильный, и нет.
То, что вы сожалеете, что не сумели остановить войну в Украине, это, конечно, хорошо. Но вообще-то вы, господа, ошиблись ровно на 20 лет, которые отделяют начало войны в Украине в 2014 году, от первой войны, с которой все и началось и которая теперь приходит к вам (нам) в дом - в 1994 году, в Чечне.
