Выборы, одновременно прошедшие в Украине и Турции, ознаменовались схожими результатами - в обеих странах действующие лидеры потерпели чувствительное поражение, хотя потери партии Эрдогана, конечно, не так критичны, как результат Петра Порошенко, набравшего в первом туре всего 16,8% против 30% у комика Владимира Зеленского. Да и местные выборы, все-таки не так важны, как президентские - результаты первых Эрдоган еще в принципе может переиграть, а вот если Порошенко проиграет во втором туре своих, это будет означать почти гарантированный конец его политической карьеры.
Тем не менее, о сходстве этих результатов все-таки можно говорить. Ведь нравятся они кому-то или нет, при всех их неудачах и отдельных провалах, перед нами лидеры в общем-то исторического масштаба, которым приходилось решать соответствующие задачи.
Реджеп Тайип Эрдоган фактически принял роды новой Турции, после неоднократных выкидышей, которые не смогли предотвратить его предшественники: Аднан Мендерес, Тургут Озал и его учитель Неджмедин Эрбакан. В отличие от них всех Эрдоган стал лидером, которому удалось решить сложнейшую и смертельно опасную задачу - демонтажа системы государственной исламофобии, опирающейся на идейно сплоченные круги военных, бюрократов и судей. Несмотря на отдельные подвижки в этом отношении, начиная с Мендереса и особенно при Тургуте Озале, до Эрдогана сознательные и соблюдающие мусульмане находились в своей стране на правах маргинализированного большинства, пораженного во многих гражданских и гуманитарных правах. И именно Эрдогану удалось постепенно, шаг за шагом демонтировать эту систему антиисламского апартеида, нейтрализуя при этом сопротивление могущественнейших кругов внутри страны и за ее пределами.
Петр Порошенко в отличие от Эрдогана не шел к реализации политического проекта новой Украины большую часть своей сознательной жизни, однако, ему было предопределено встать во главе своей страны в период ее радикальнейшей, тоже идеологической трансформации. Постсоветская Украина, так и привязанная пуповиной к Москве, в 2013 году решила пойти на ее разрыв, который оказался и болезненным, и кровавым. Фактически, в 2014 году, когда гибридные сепаратисты, пользуясь параличом центральной власти, после захвата Крыма "вежливыми людьми" пробовали повторить эту историю в одной области Украины за другой, на кону стоял вопрос о ее сохранении как государства, скорое упразднение которого предвкушали его враги. Конечно, заслуга не только и не столько Порошенко, но и всего украинского народа, в первую очередь его самоотверженных сынов и дочерей, добровольцев, в том, что Украине в этот момент удалось устоять, собраться и остановить расползание гангрены "русского мира". Однако нельзя недооценивать роль в этом процессе и формального главы государства, которому удалось добиться его международного признания и восстановления деятельности его институтов, а также верховного главнокомандующего, под руководством которого была воссоздана и начала давать отпор врагу украинская армия.
В обоих случаях многое не было сделано, хотя, конечно, следует отметить, что в силу других вводных данных страны и большей длительности нахождения у власти турецкому лидеру удалось добиться на порядок большего в части экономического, инфраструктурного, технологического и т.п. развития, чем украинскому. Тем не менее, совершенно очевидно, что мегаломанские надежды, возлагаемые на него многими его сторонниками, вроде воссоздания Халифата, превращения Турции в плацдарм мирового политического Ислама и т.п., не оправдались. Так же и в Украине были разочарованы те, кто после Майдана ожидал ее превращения в процветающую, динамично развивающуюся страну уровня, если не Западной, то хотя бы передовых стран Восточной Европы.
Во многом схожим является и положение, в котором находятся обе страны в части рисков, возникающих в случае потери власти их лидерами.
В Турции в целом, конечно, уже есть больше оснований надеяться, что и после ухода Эрдогана или потери власти его партией, восстановления старых дискриминационно-исламофобских порядков не произойдет. Впрочем, и здесь страхи подобного рода еще остаются небезосновательными, ведь если представители основных оппозиционных партий всячески демонстрируют свою лояльность Исламу и соблюдающим мусульманам, то протестная улица и тусовка особо не скрывает своего отношения к ним и желания вернуть старые порядки. Тем более это верно в отношении, возможно, последнего рудимента инициированной и свернутой самим же Эрдоганом неоосманской внешней политики - турецкого присутствия в Сирии, которое является гарантией от разгрома последних очагов суннитских повстанцев силами режима, России и Ирана.
А вот в Украине в случае победы противника Порошенко во втором туре выборов отказ от антиколониального курса, заданного Революцией Достоинства, если не неизбежен, то очень вероятен. А значит, высоко вероятна и гражданская война в стране - как в Турции в 2016 году миллионы мусульман не собирались мириться с угрозой реванша, так и сегодня в Украине ее патриоты не будут молча смотреть на капитуляцию перед Кремлем, обессмысливающую жертвы, принесенные их близкими и товарищами за прошедшие годы.
Учитывая все это, и оба этих лидера, и их сторонники наверняка еще продолжат борьбу. Но за что именно - вот вопрос. Попытка вечно цепляться за власть в условиях электоральной демократии и развитой гражданско-партийной системы мало того, что производит весьма жалкое впечатление, так еще и неэффективна - ни Турция, ни Украина не являются странами, где пройдет сценарий с пожизненным президентством, узаконенным лидером нации и т.п.
Совсем другая история, если речь идет о борьбе для исключения возможности реванша, то есть, отката к старым порядкам, историческую задачу демонтажа которых решали оба лидера. Такая постановка вопроса вполне уместна, но надо понимать, что задача эта не может быть вечно завязана на одного человека и даже на одну партию, если речь идет о современной многопартийной стране. Ответственность лидера в такой ситуации заключается в том, чтобы оставаться во власти не меньше, но и не больше, чем это необходимо, в том числе, для подготовки смены себе из тех, кто сможет эффективно решать эти исторические задачи на новом этапе истории страны.
