Безопасный Узбекистан опасен для всех

Смерть президента Узбекистана Ислама Каримова породила некий консенсус мнений, отчасти, видимо, вызванный позицией «О мертвых или хорошо или ничего». В глазах читателей СМИ стараниями «экспертов» Каримов, деятельность которого ранее освещалась весьма неоднозначно, превратился в мудрого лидера государства, сохранившего стабильность и ставшего препятствием к скатыванию страны в пучину войны и остановившего ползучую исламизацию, последовательного  борца с международным терроризмом и крепкого хозяйственника. Новый лидер государства Шавкат Мирзиеев уже заявил о преемственности курса Каримова, что, насколько внешне можно судить, вызывает удовлетворение и у российских властей.

Вместе с тем, уход лидера должен не только и не столько придавать новое измерение политической мифологии, связанной с его именем, но и служить основанием для подведения итогов, пусть даже весьма нелицеприятных, намечать проблемы, оставленные им, и находить пути их решения.

Итак, на 2016 год, по данным World Happiness Report,  Узбекистан является самой счастливой страной в СНГ. В стране декларируется низкий уровень общеуголовной преступности, власти в качестве одного из главных своих достижений декларируют создание атмосферы стабильности, безопасности и общественного спокойствия. Но что лежит в основе этого спокойствия и безопасности, которое, как известно, бывает, разным, например, кладбищенским?

Действительно, в начале 90-х годов прошлого века, Узбекистан был неспокоен.  Народ, уставший от советской диктатуры, требовал демократии, бурно расцветали политические партии, появлялись газеты самой различной идеологической направленности, заявила о себе религия, народ стал возвращаться от советского атеизма к своим мусульманским корням,  голос религиозных деятелей приобрел вес. Люди, задышавшие в полную грудь воздухом свободы, перестали бояться открыто высказывать свое мнение и заявлять о своих правах. Пришедший к власти президент Ислам Каримов на первых порах проявил себя защитником демократических идеалов.  Он заявил о себе как о защитнике светского пути развития государства, чем заслужил поддержку опасавшихся исламизации влиятельных иностранных игроков, в том числе России, русскоязычное население голосовало за него как за цивилизованного лидера, который обуздает узбекский национализм, Ислам Абдуганиевич нашел общий язык даже с такими влиятельными лидерами исламской оппозиции, как Тахир Юлдашев и Джума Намангани, убедив их в том, что он, как истинный мусульманин, не имеет ничего против введения в стране шариата, и будет постепенно вести к этому дело.

Но цыплят, как известно, считают по осени. А началась она скоро, наступив на смену короткому, почти полярному, демократическому лету. Предлогом для «завинчивания гаек» стали теракты, произошедшие в 1999-м году в Ташкенте. Ответственность на них власти первоначально возложили на исламскую партию Хизб-ут-Тахрир, обладавшую к тому моменту значительным политическим весом, но потом, очевидно осознав нелепость подобных обвинений в адрес организации, отрицающей террористические методы борьбы, и на счету которой до сегодняшнего дня нет ни одного подобного преступления, в организации взрывов обвинили «Исламское движение Узбекистана». Спецслужбы получили фактически неограниченные полномочия, маховик репрессий стал раскручиваться. Под предлогом зачистки политического поля от исламистов, стали уничтожаться фактически любые противники режима, зачастую весьма далекие от религии. Были арестованы и брошены в тюрьмы по сфальсифицированным уголовным делам десятки тысяч граждан – как реальных оппозиционеров, так и, что намного чаще – людей, вся вина которых заключалась в том, что они имели неосторожность высказать критику в адрес властей, а нередко и тех, кто не имел никакого отношения к политике, но чей бизнес и финансовое положение представляли интерес для сотрудников спецслужб. Система подавления, став предельно аморальной от своей безнаказанности, перестала сдерживаться чем-то, кроме личных интересов ее представителей. Пиком государственного произвола стала кровавая бойня в Андижане, когда 13 мая 2005 года войсками был открыт огонь по многолюдному митингу в защиту 23 местных предпринимателей, подвергшихся репрессиям со стороны правоохранительных органов. Как установлено в ходе соответствующих расследований получивших отражение в посвященных событиям докладах ООН, люди, в том числе женщины и дети, расстреливались на заблокированной войсками площади Бабура шквальным пулеметным огнем с БТРов, огромное число жертв (точное число остается неизвестным, но по усредненным оценкам составило не менее 500 человек, хотя многие исследователи доводят цифру до нескольких тысяч). Тысячи людей стали в результате событий стали беженцами, отправившись в соседнюю Киргизию. Бессмысленная жестокость андижанской резни, безусловно, преследовала единственную цель – продемонстрировать хватку власти и ее готовность ни перед чем не останавливаться. Эта решительность была блестяще продемонстрирована позднее. На любую критику со стороны иностранных правительств и организаций власти отвечают стандартными фразами: «внутреннее дело Узбекистана», «борьба с терроризмом», «неправда», «нет доказательств». Впрочем, к сожалению, критика со стороны западного сообщества, существенно ограничена экономическими и политическими соображениями – введенные против Узбекистана после событий в Андижане санкции вскоре были сняты.

Проверка узбекской и мировой общественности на прочность с успехом прошла. Умело лавируя между Россией и Западом, согласно русской поговорке «ласковый теленок двух маток сосет», узбекские власти вновь стали полноправными и уважаемыми партнерами, получили экономическую, военно-техническую помощь, инвестиции, сотрудничество по линии спецслужб и правоохранительных органов. Умело играя на безотчетном страхе российских властей перед исламской политической альтернативой, под предлогом  «сотрудничества в борьбе с экстремизмом и терроризмом», узбекские спецслужбы фактически получили карт-бланш от российских коллег для борьбы с реальной и мнимой оппозицией на территории России. Тысячи узбекских граждан, годами живущих и работающих здесь, вся вина которых заключалась в том, что они, выпав из-под пристального надзора на родине, расслабились и позволили себе вольные публичные высказывания, вдруг оказались фигурантами уголовных дел, расследуемых в Узбекистане. При этом особое внимание уделяется тем, кто имеет мужество выступать в СМИ. Так, 3 октября 2016 года, по запросу узбекских правоохранителей в Москве был задержан Фаррух Нурматов, ранее давший интервью телеканалу «Дождь» на тему преступлений узбекских спецслужб. Фарруху не помогло даже то, что, давая интервью, он скрывал свое лицо.

В стране, в которой долгие годы не совершалось ни одного теракта, стали возбуждаться тысячи уголовных дел о членстве в террористических и экстремистских организациях, реальных и мнимых. Тысячи узбекских граждан оказались в розыске, причем, что интересно, зачастую за преступления, якобы совершенные ими в России. Россия же, в рамках «сотрудничества», в нарушение собственных законов, предпочитает не проводить расследование подобных фактов и давать им правовую оценку, а выдавать узбекских граждан на родину. В тех случаях, когда выдача официальным путем по каким-либо причинам затруднена (например, по причине соответствующих решений Европейского суда по правам человека, занимающего категоричную позицию о недопустимости выдачи в Узбекистан по политическим делам), узбекские «коллеги» не гнушаются ничем, в том числе похищениями и убийствами. При этом, по словам Джона Дальхизена, директора программ Amnesty International в Европе и Центральной Азии, "Российские власти не просто закрывают глаза на пытки и отсутствие правосудия в Узбекистане, они ему в этом даже помогают". В качестве одного из наиболее вопиющих примеров можно привести случай похищения узбекского кинопродюссера Мирсобира Хамидкариева, который, после судебного отказа в выдаче, тем не менее, согласно данным, установленным в том числе ЕСПЧ, при содействии российских властей был передан СНБ Узбекистана, которая вывезла его на родину, где он подвергся традиционным в таких случаях пыткам и был осужден на длительный срок. Всего месяц назад, в августе 2016 года, сотрудниками узбекских спецслужб, под безучастные взоры сотрудников полиции и приставов из здания Краснопресненского суда был похищен правозащитник Рахмидин Камолов. При этом подобные дела далеко не являются единичными, сформировалась целая система похищений людей. Несмотря на то, что многие из таких случаев получили огласку, а решениями ЕСПЧ Россия оказалась обязана выплачивать компенсации за выявленные злоупотребления властей, никто должной ответственности не понес.

К сожалению, похищениями дело не ограничивается. Убиты узбекские активисты – Зафаржон Халилов, Фуад Рустамходжаев, Исомитдин Акбаров. Неоднократно совершались нападения на правозащитника Бахрома Хамроева. Справедливости ради стоит отметить, что узбекские спецслужбы чувствуют себя вольготно не только в России, но и в «дальнем зарубежье» - так, в Турции погиб узбекский имам Мирзаголиб Хамидов, в Швеции совершено покушение на другого имама – Обидхона кори Назарова. Правда, в отличие от России, в этих странах виновники следствием были установлены – как и предполагалось, ими оказались лица, связанные со спецслужбами Узбекистана.

Конечно, если спецслужбы ведут себя столь уверенно за рубежом, то что и говорить о ситуации в Узбекистане. «Тинчлик», «спокойствие», термин, которым так любят оперировать власти в качестве достижения, обратной стороной имеет то, что имеет название «Жаслык». Это – не что иное, как лагерь смерти в Каракалпакии, расположенный на месте бывшего острова Барсакельмес в Аральском море, название которого по иронии судьбы переводится как «Пойдешь – не вернешься». И это именно так. В Жаслыке, как и в других лагерях, безгранично практикуются пытки, издевательство, убийства, «ломка» со стороны администрации и сотрудничающих с ней осужденных. При этом необходимо заметить, что подобные методы являются не исключениями из правил, а системными и одобряемыми со стороны властей самого высшего уровня, о чем свидетельствует фактически полное отсутствие эффективных проверок злоупотреблений и наказания виновных. Фактически, в Узбекистане воссоздана система ГУЛАГа, причем не исключено, что по своей бесчеловечности она превосходит ту систему, что имела место в СССР. Ильхом Ибодов, Достон Абдурахимов, Махмуджон Хасанов, Икромжон Низамов, Зухриддин Рахимов, Джавлиддин Ганиев – вот имена лишь некоторых из жертв узбекского ГУЛАГа, тех, чьи тела родственники получили со следами издевательств и пыток. 

Естественно, подобное издевательство над самими понятиями законности и демократии (а Узбекистан номинально является демократическим правовым государством), в тех случаях, когда истинное положение вещей не удается утаить, оправдывается «стабильностью» и «борьбой с экстремизмом и терроризмом». Причем, что самое печальное, похоже, что эти фальшивые оправдания благосклонно принимаются за рубежом. На практике же, как это часто происходило в истории, за подобной ширмой происходит не борьба с реальным радикализмом, а установление тиранического режима, уничтожение демократии и оппозиции (в том числе конструктивной), подавление инакомыслия. 

Как следствие этого, в условиях полной зачистки политического пространства Узбекистана, почти сразу же со смертью предыдущего президента, был совершен конституционный переворот.  8 сентября 2016 года на совместном заседании законодательной палаты и сената Олий Мажлиса Узбекистана временно исполняющим обязанности президента был назначен премьер-министр Шавкат Мирзиеев. Никого не смутило то, что это решение противоречит Конституции страны, поскольку согласно 96 статьи, исполняющим обязанности президента должен стать глава парламента Узбекистана.  Шавкат Мирзиеев, чувствующий себя президентом Узбекистана, уже заявил, что продолжит курс бывшего президента Каримова. И в этом можно не сомневаться, зная некоторые особенности его биографии. Его любовь к сквернословию, рукоприкладству, самоуверенность и жестокость стали притчей во языцех в Узбекистане. По многочисленным свидетельствам, еще в свою бытность хокимом (губернатором) Джизакской области, Мирзиеев завел свои зинданы, в которых содержались неугодные ему лица. О его причастности к гибели преподавателя Джизакского педагогического института, избитого им в припадке ярости, до сих пор говорят в Узбекистане. Впрочем, первые показательные шаги Мирзиеевым уже сделаны. По поступающей информации, помещена в психиатрическую лечебницу дочь бывшего президента Гульнара Каримова, чей рассудок якобы помутился от скорби по отцу, восстанавливаются в должностях чиновники, ранее снятые по обвинениям в коррупции, прежде всего Абдулла Арипов.

Так что можно с уверенностью говорить, что государство перешло в надежные руки, и система, выстроенная Каримовым, будет прогрессировать и дальше, а с ней литься слезы вдов и матерей жертв режима. Однако, если Каримов, будучи действительно опытным и хитрым аппаратчиком советской закалки сумел удержать власть и государство в состоянии относительной стабильности и поддержать баланс между существующими силами, то относительно наличия таких способностей у Мирзиеева нет никакой уверенности. Тотальная развращенность и коррумпированность властей, разрастание силового аппарата, полное пренебрежение правами человека, традициями и религией подвластного населения, усиление репрессий, государственное беззаконие, как показывает практика, пробуждают силы, еще более смертоносные и разрушительные.