Уже с первых дней исполнения договоренностей Лаврова и Керри по т.н. перемирию в Сирии было понятно, что лучше всего к ним подходит русская поговорка: "гладко было на бумаге, да забыли про овраги".
Начнем с "оврагов". На третий день действия или, точнее сказать, недействия "перемирия" стороны стали обвинять друг друга в неспособности его соблюдать. Американцы прямо заявили о том, что Россия неспособна придерживаться перемирия, на что сегодня отреагировала спикер МИД РФ Мария Захарова, назвавшая такие обвинения нелогичными и контрпродуктивными.
В свою очередь первый заместитель начальника главного оперативного управления Генштаба ВС РФ генерал-лейтенант Виктор Познихир еще вчера заявил, что США неспособны выполнить свою часть обязательств по размежеванию "умеренной оппозиции" и "террористов". Сегодня в том же духе высказался представитель Минобороны РФ, генерал-майор Игорь Конашенков, сказавший, что США пытаются скрыть свою неспособность размежевать "контролируемую ими умеренную оппозицию и террористов".
На этом фоне закономерно возникли вопросы о "бумаге", то есть, о том, о чем же именно договорились Лавров и Керри. Еще вчера сам Лавров говорил о том, что часть договоренностей между ним и Керри носят секретный характер и не могут быть обнародованы. "Мы не можем обнародовать эти документы, потому что они содержат достаточно серьезную и чувствительную информацию. Мы не можем допустить, чтобы они попали в руки тех, кто, скорее всего, попытается использовать их, чтобы разрушить достигнутые нами договоренности", - сказал он об этом аналоге секретных протоколов к пакту Молотов - Риббентроп.
Однако сегодня российский МИД уже изменил свою позицию. Так, во время брифинга Мария Захарова сказала об этих секретных договоренностях следующее: "Для того, чтобы избежать каких-либо неправильных трактовок, влияния вбросов этой информации на те или иные стороны конфликта, манипулирования сторонами конфликта, которые не в курсе этих договоренностей детально, вот именно исходя из этого, Москва предлагала и остается на этих же позициях сейчас — опубликовать, придать гласности этот документ".
Таким образом, мы видим, что договаривающиеся стороны не только не могут (а возможно, и не хотят) выполнять взятые на себя обязательства на практике, но и в течение суток кардинально меняют свою позицию по вопросу о невозможности или необходимости их обнародования. Выглядит это, если честно, как политический цирк.