|
До превращения шахского Ирана в Исламскую Республику Иран сотрудничество этого государства с Израилем было вполне приемлемо для иранских властей и активно развивалось. Исламская революция 1979 года, казалось, оборвала это взаимодействие навсегда. В октябре 1979 года, аятолла Хомейни призвал все исламские государства мира объявить священную войну Израилю, а все существовавшие до тех пор контакты между Израилем и Ираном были прерваны. Израиль не вписывался в политику международных отношений, основа которой была заложена в иранской конституции, принятой в конце 1979 года. В ее десятой главе определена следующая база курса внешней политики ИРИ: исламские принципы, братские обязательства по отношению к мусульманам мира, безусловная защита страждущих в исламском мире. В такой исламской направленности места Израилю просто нет. Сложно вообразить себе его роль и в иерархии отношений Ирана с зарубежными странами, выстроенной по следующей градации: страны-соседи, исламские государства, страны третьего мира, страны, удовлетворяющие потребности Ирана в политической, экономической, военной или социальной сферах.
После революции в ИРИ государственный статус обрела концепция шиизма, в основе которой лежит идея образования всемирного государства, в котором все люди станут членами уммы – исламской общины. Первый этап реализации этой идеи, по мнению иранских теологов, уже пройден с победой революции в Иране и его существованием в нынешнем виде. Дальнейшее развитие этой идеи было бы возможно путем экспорта революции в другие мусульманские страны с последующей глобализацией, которую Иран видит как «подчинение исламу всех остальных стран». Важнейшей преградой на этом пути был лежащий в сердце исламского мира Израиль, и задачу борьбы с ним аятолла Хомейни определил как «освобождение Иерусалима».
Причина ирано-израильского противостояния кроется еще и в том, что, столкнувшись с резким снижением уровня жизни населения, чреватым сильнейшими социально-политическими потрясениями, власти Ирана предпочли обратиться к идее внешнего врага. Израиль наилучшим образом подходил на эту роль как «нож в сердце арабского мира», окруженный исламскими государствами, союзник свергнутого шаха, а также партнер «большого дьявола» - США.
Такие резкие перемены в отношениях с Ираном не сулили Израилю ничего хорошего. В 1978 году экспорт израильских товаров в Иран оценивался почти в 100 млн дол., импорт из Ирана – в 7,8 млн дол.; почти немедленно оба перспективных для обоих государств потока были остановлены. Особенно болезненные для Израиля последствия касались доходов от реэкспорта продуктов, производившихся в Иране на базе нефти, и транзитной перекачки нефти, от которых Израиль теперь был отрезан.
Тем не менее де-факто взаимодействие между двумя государствами продолжало осуществляться, но теперь оно перешло в разряд секретных связей. Период нового всплеска эти негласные связи пережили после начала ирано-иракской войны, разразившейся в сентябре 1980 года и продлившейся более восьми лет. Введение в ноябре 1979 года американского эмбарго на поставки вооружения Ирану привело к тому, что иранские власти начали поиск новых партнеров, готовых поставлять Ирану запчасти для американского оружия. Правительство Менахема Бегина вскоре после начала войны, в марте 1982 года, в связи в новыми потребностями Тегерана в оружии стало поставлять Ирану около половины импортируемого оружия, запасных деталей и боеприпасов. Экспорт оружия в Иран осуществлялся Израилем секретно, часто через третьи страны или подставные фирмы и международные посреднические организации. Большинство поставок оформлялось через иранского бизнесмена – частное лицо, проживавшее в Афинах. По данным американской печати, в разное время Израиль ввозил в Иран оружие на сумму от 500 млн до миллиарда долларов в год. Номенклатура поставок была крайне разнообразна – от запчастей до ракет «воздух-море».
Говоря о причинах совершения этих поставок, можно вспомнить знаменитое высказывание Бен-Гуриона, озвученное во время публичных слушаний в Кнессете в 1959 году: «Делай что угодно, но так, чтобы оно было хорошо для Израиля и диктовалось требованиями его безопасности». Израилю была выгодна продажа такого количества вооружений, повлекшая поступление в государственную казну миллиардов долларов.
Кроме того, у Израиля был веский довод в пользу сохранения нормальных отношений с Ираном: целью Израиля была безопасность крупной еврейской общины на территории Ирана. Конфронтационность в отношениях двух стран представляла бы для нее серьезную угрозу. Поэтому израильские поставки оружия в Иран были своего рода сделкой: они обменивались на согласие иранских властей позволить членам еврейской общины беспрепятственно эмигрировать.
Имелась и более прагматичная цель ирано-израильских сделок: их осуществление представляло собой для Израиля поиск рычага давления на Иран, при помощи которого можно было начать процесс ослабления вероятного противника.
Во второй половине 1980-х Израиль получил предложение о поставках иранской нефти взамен оружия. Ранее Израиль был вынужден ввозить нефть из стран Латинской Америки; таким образом, ему удалось решить одну из наиболее острых проблем своей экономической повестки дня за счет Ирана.
После начала израильских поставок оружия в Иран спустя какое-то время в ИРИ произошли разительные перемены. Там стали забывать о священной войне против Израиля, ее перестали упоминать в печати. В октябре 1985 года Иран отозвал свое предложение из ООН об исключении Израиля из этой международной организации; иранские лидеры всячески подчеркивали, что война с Израилем сразу после войны с Ираком не является их целью, а первейшей задачей послевоенного периода должно стать преодоление возникших во время войны кризисных явлений.
Фактически именно этим и занялся Иран после принятия в ООН резолюции 598 и примирения с Ираком 20 августа 1988 года. Таким образом, за первые десять лет после исламской революции, которые для Ирана омрачились войной с Ираком, отношения ИРИ с Израилем начали понемногу возобновляться. Главным образом это относилось к экономической сфере – поставкам оружия и нефти. В политической сфере могли по-прежнему сохраняться разногласия – например, по поводу палестинского вопроса или в отношении Ливана, где у обеих стран существовали собственные сферы влияния. Однако в целом в связях между двумя государствами постепенно наметился позитивный тренд.
