От различных вопросов экономики и сельского хозяйства до «закона Магницкого» и российского на него ответа, от работы кабинета министров до конца света и гражданства Жерара Депардье, от территориального деления страны и прямых губернаторских выборов до собственного здоровья и планов на будущее, от международных отношений до «Оборонсервиса», от терроризма и вопросов безопасности до женских платков – самый широкий круг вопросов обсуждался сегодняв ходе встречи президента России Владимира Путина с журналистами – одной из самых долгих за всю практику подобных мероприятий.
|
Пресс-конференция, которая проходила в Центре международной торговли на Краснопресненской набережной, продлилась 4 часа 33 минуты, чуть-чуть не «дотянув» до рекордной. В ходе пресс-конференции, в которой принимали участие порядка тысячи российских и иностранных журналистов, Владимиру Путину был задан 81 вопрос.
Одной из главных проблем северокавказского региона Владимир Путин назвал социально-экономическую ситуацию и проблемы безопасности.
Он отметил, что количество террористических актов и количество преступлений террористической направленности в стране стало в целом меньше: «Но всё-таки они совершаются, эти преступления и теракты, уносят жизни людей. Это всегда трагедия».
Вместе с тем главной проблемой президент посчитал сугубо социально-экономические вопросы: создание новых, качественных и хорошо оплачиваемых рабочих мест.
«Я уже говорил о том, что в целом по стране у нас безработица 5,2–5,3 процента, одна из самых низких в развитых странах. Но на Кавказе другая ситуация. На Кавказе 15, и 20, и 25 процентов, а среди молодёжи ещё больше. И это проблема номер один. Нужно занимать молодых людей работой, конструктивной работой, нужно давать им возможность учиться», – сказал Владимир Путин.
Об экономике и безопасности
В целом, с президентом согласны и опрошенные «Кавказской политикой» эксперты.
Так, по мнению чеченской правозащитницы, руководителя информационно-аналитического агентства «Объектив» Хеды Саратовой, наряду с другими проблемами северокавказских республик самой актуальной была и остается проблема безопасности людей.
Правозащитница напомнила, что в республиках Северного Кавказа продолжаются похищения людей и внесудебные казни, причем по ее словам, «подобные преступления не расследуются».
В пример она привела похищение жителя Ингушетии, тренера спортивного клуба Ахмеда Бузуртанова, который исчез при невыясненных обстоятельствах в Северной Осетии-Алании.
Экономист из Дагестана Амир Магомедов отмечает, что безработица в регионе действительно находится на высокой планке, которая превышает официальную статистику.
«Социальная неустроенность подталкивает молодых людей уходить в лес. Однако не только отсутствие работы влияет на смену социальных ориентиров молодежи. Тут большую роль играет и коррупция, а также социальная несправедливость. Молодых ребят из Дагестана с некоторых пор перестали призывать на службу в армию, которая являлась для них ступенью в будущем трудоустройстве, – рассказывает Амир Магомедов. – При этом я бы не согласился, что в сравнении с другими республиками Кавказа ситуация в Чечне чем-то заметно отличается. Это всего лишь иллюзия.
Жители Чечни, думаю, что не согласятся с президентом, что жить в республике более безопасно, чем в других кавказских республиках – это не так. Центром искусственно насаждается «положительный» имидж Чечни, при этом не решаются проблемы безопасности населения от действий силовых структур, коррупции и той же безработицы, о которой говорит президент России».
Перепутал понятия?
Не обошли на сегодняшней пресс-конференции журналисты вопрос о том, как президент России относится к ношению хиджабов в российских школах девочками-мусульманками.
Владимир Путин, в частности отметил, что считает хиджабы «неуместными в российских учебных заведениях».
Причем «понимание вопроса» президента России основано на мнении неких авторитетных ученых, выступавших на Международной исламской конференции.
«Вы знаете, ведь в нашей культуре (когда я говорю – «нашей», я имею в виду традиционный ислам) никаких хиджабов нет. Я уже говорил об этом как-то публично, могу повторить еще раз и вспомню сейчас: я как-то присутствовал на одном крупном мусульманском мероприятии – Международной исламской конференции. Мы являемся наблюдателями в этой организации – по моей инициативе, кстати сказать, мы туда вступили в качестве наблюдателей», – высказался президент РФ.
Арабский никаб. Даже в Саудовской Аравии и странах Персидского залива так одеваются далеко не все женщины. Кавказкам же его никто и не предлагает
«Что мы делаем? Мы запрещаем нашим девочкам и женщинам учиться. Мы одеваем их в паранджу. Мы сами создаем условия для того, чтобы мы отставали в своем развитии. Это ошибка. Так нельзя делать», – процитировал Путин слова религиозного деятеля, имя которого и гражданство не было названо.
«А мы у себя будем внедрять чуждые нам традиции? Зачем?», – задался вопросом В. Путин.
В Духовном управлении мусульман Дагестана отметили, что выступление президента не слышали. Но комментируя ситуацию на Ставрополье, где с недавнего времени введен запрет на посещении школы в хиджабах, отметили, что «есть каноны религии, которые предполагают определенный вид одежды для женщин».
Аварка в нижнем и верхнем платках, широкой накидке.Селение Хиндарх близ селения Гуниб (Дагестан). 1883 г.
«Религия ислам предписывает женщине скромное поведение и достойный внешний вид, выражающийся в запрете оголять те части женского тела, которые недопустимы для взгляда других мужчин. Не понимаю, что нехорошего в том, что девочки приходят в школу в платках, ведь хиджаб и паранджа – это совершенно разные виды одежды», – отметили в Духовном управлении.
Мусульманский общественный деятель Замир Кулиев, в свою очередь, предположил, что президента России ввели в заблуждение, спутав понятия «хиджаб» и «паранджа».
«В исламе есть много видов женской одежды, среди которых никаб, паранджа и хиджаб являются наиболее распространенными. При этом если никаб и паранджа в той или иной степени закрывает лицо, то хиджаб оставляет лицо открытым», – поясняет Кулиев.
Еврейка. Ахалцих. Джавахк. Грузия. Фотограф Д.А. Никитин. 1881 г.
По его словам, в России никогда не шла речь о том, чтобы мусульманки закрывали лицо,«речь идет о хиджабе».
«Я так думаю, что президента России просто неправильно проинформировали о том, чего добиваются мусульмане на Ставрополье. Сама ситуация запрета мусульманским школьницам одевать на занятия платок – это всего лишь эпизод в общероссийской антиисламской политике. По сути дела идет нарушение прав верующих», – отмечает эксперт.
По его словам, сейчас в России людям, соблюдающим нормы ислама, пытаются искусственно создать образ бандита. При этом общественный деятель, выразил свое негодование, почему на ситуацию на Ставрополье сквозь пальцы смотрят российские мусульманские религиозные деятели.
Вариант путаницы не исключила и глава благотворительного фонда «Солидарность» Лилия Мухамедьярова.
«Владимир Путин либо намеренно вводит нас в заблуждение, либо на самом деле не знает, чем отличается женский головой платок от традиционной одежды арабов – никаба. Он в своей реплике спутал два понятия. У нас-то споры в средних школах, особенно в Ставропольском крае, идут как раз относительно женского головного платка.
Кабардинки
В этом женском головном платке девочкам запрещают ходить. Владимир Владимирович, блестяще отвечая на все вопросы по экономике, демонстрируя эрудицию, хорошую память на цифры, по вопросу о хиджабах слукавил, либо его ввели в заблуждение относительно определения никаба и хиджаба, – сказала она. – Никаб- это одежда, традиционная для жителей восточных стран, которая закрывает лицо. Но у нас в России вы не найдёте девушек в такой одежде – может быть, очень редко и в высокогорных сёлах.
У нас девочки носят платки, которые иногда называют хиджаб. Сейчас права этих девочек на образование в ставропольских школах ущемляют. Это ущемление прав на свободу совести, вероисповедания и правильного образования. Ответ Владимира Путина нас совершенно не удовлетворил».
