Обещанием из “леса” не выманить

«Лес» стремительно молодеет, все чаще уходят молодые, образованные дети из благополучных состоятельных семей. Борьба расколола общество во многих северокавказских республиках. В Кабардино-Балкарии разгорается гражданское противостояние, правозащитники и общественники бьют тревогу.

Представители различных общественных объединений обсудили на прошедшем в кабардино-балкарском правозащитном центре круг­лом столе обращение Опера­тивного штаба в КБР и спосо­бы его реализации. Однако факты и выводы на нем озвучивались неутешительные.  Помогут ли меры, предпринятые властями, вернуть мир в республику?

Прекращение кровопролития

Оперативный штаб в КБР выступил в начале недели с обращением к жителям республики,  в нем они официально подтверждают готовность создать условия для прекращения дальнейшего кровопролития.

«Оперативный штаб в КБР обращается к жителям КБР и, в первую очередь, к молодым людям, которые, поддавшись увещеваниям самозваных «амиров» и их приспешников, одурманенные лжерелигиозными убеждениями, стали инструментом в руках людей, прикрывающихся личиной «борцов за веру и права верующих», на самом деле преследующих цели личного обогащения и отторжения республики от Российской Федерации, пытаясь превратить ее в очередное место кровавой братоубийственной войны.

Оперативный штаб в КБР и органы власти в очередной раз заявляют о своем стремлении нормализовать обстановку в республике, официально подтверждают готовность создать условия для прекращения дальнейшего кровопролития путем возвращения к нормальной жизни молодых людей, решивших добровольно отказаться от противозаконной деятельности», – сказано в сообщении.

Это обращение стало главной темой обсуждения на прошедшем 25 октября круглом столе в  правозащитном центре Кабардино-Балкарии, где встретились представители различных общественных объединений.

Стоит отметить, что обращение ими было воспринято неоднозначно. Много вопросов вызывают спосо­бы и методы его реализации. Так руководитель правозащитного центра Вале­рий Хатажуков отметил: «Пока общество не станет гарантом того, что изложенные в обраще­нии обещания будут в полной мере выполняться, ничего из этого не выйдет. Нужна кропот­ливая системная работа, спо­собная преодолеть завалы не­доверия к власти, к силовикам и их методам». Он подчеркнул, что силовые структуры должны не уходить из правового поля и исключить фа­кты внесудебных расправ.

«Это настоящая гражданская война»

Комиссия по адаптации должна занимать­ся не только теми, «кто может выйти из лесу с автоматом», но проводить большую профилак­тическую работу, считает правозащитник. «Есть ситуа­ции, когда люди попадают в эти жернова по субъективным при­чинам и возможно остановить этот процесс. Родители тех, кто был убит на Ленина, 38 12 октя­бря, пришли к нам, когда в сен­тябре они и еще два человека ушли в подполье.

Мы обрати­лись в комиссию по адаптации, их «пробили» по всем учетам. За тремя из них абсолютно ничего не числилось. Что-то несущест­венное было на Рустама Тохова. Была возможность их легализо­вать, если бы они согласились», рассказывает Хатажуков.

По данным  правозащитного центра в 2011 году погибли больше 160 человек.  «Это преиму­щественно кабардинцы и бал­карцы. Сотни детей остались сиротами. Я знаю семьи в Баксане – молочные братья, вырос­ли вместе,  - рассказывает Хатажуков, –  их дети поубивали друг друга.

Теперь они стали врагами. Дети погибших поли­цейских воспитываются – хотим мы или нет – в духе: «мусульма­не – сволочи убили твоего отца». А дети мусульман – «менты про­клятые во всем виноваты». Мы закладываем конфликт на деся­тилетия вперед. Это настоящая гражданская война!».

По словам Хатажукова, неко­торые силы хотят всю вину за ситуацию в республике переложить на роди­телей членов бандподполья, упустившие детей. «Это абсолютно не так. В проис­ходящем виноваты государство и общество. Но многим чинов­никам так просто удобней», считает глава правозащитного центра.

Глава КБР Арсен Каноков на молитве в мечети

Хатажуков не одинок в своем мнении. Так, председатель обществен­ной организации «Матери КБР за права и свободы граждан» Марьям Ахматова «самой глав­ной причиной ухода в лес» на­звала «пытки и беспредел» си­ловиков: «Да, мусульмане раз­ные. Есть те, кто уходит по каким-то своим соображениям, но большинство – после того, как побывают в отделах полиции. В Баксане последний раз так уш­ли 10 человек. Им легче умереть на улице от пули, чем еще раз попасть туда. Если это не пре­кратится, я не думаю, что кто-то будет сдаваться».

Путь в подполье короток

Она обратила внимание, что забранных из дому молодых лю­дей двое-трое суток не могут найти родители, адвоката, кото­рого наняли родственники, к ним близко не подпускают: «А за трое суток молодые люди под­писывают все, что нужно. Если это будет продолжаться, все призывы – пустой звук».

Другой участник круглого стола, президент Адвокатской па­латы КБР Хабас Евгажуков от­метил, что идеологическая вой­на была проиграна еще с 90-х годов: «Но если мы будем мол­чать, количество тех, кто в лесу, будет только расти».

По его словам, между сило­выми структурами идет «опре­деленная гонка» – кто больше раскроет преступлений, и дош­ло «до маразма», любое общение со своим знакомым – поздоровался, подвез куда-то (даже не подозревая о его це­лях) или дал 500 рублей – рас­ценивается как пособничество терроризму: «Чтобы доказать это, просто подбрасывают па­троны и гранаты, причем одни и те же. У нас есть случаи в судах, когда за одну гранату (номера совпадают) пытаются осудить разных людей. Других открыто забирают, начинают избивать только за то, что они соседи, од­ноклассники, пытаются полу­чить показания и вынуждают также уйти в подполье».

Еще один способ вовлече­ния в подполье: человека про­сят подвезти или в чем-то по­мочь. Он становится свидете­лем преступления – и вынужден уйти на нелегальное положение.

Где гарантии?

Оперативный штаб  призывает выходить из подполья и напоминает, что «в соответствии с примечанием к статье 208 УК РФ (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем) лицо, добровольно прекратившее участие в незаконном вооруженном формировании и сдавшее оружие, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Однако правозащитники настроены не столь оптимистично. Они обращают внимание на случаи, когда гарантии данные добровольно сдавшимся нарушаются.

Хабас Евгажуков рассказал о трех жителях КБР, которые доб­ровольно сдались в 2010. При­сяжные в июне 2011 признали их виновными по некоторым пунктам обвинения и пришли к выводу, что они заслуживают снисхождения. Суд приговорил их к 4 годам, хотя мог вынести наказание в 8-15 лет.

Вместе с тем Евгажуков отметил, что все трое находились под подпиской о не­выезде, следственный комитет был не против того, чтобы им вынесли условное наказание, такого же мнения первоначаль­но придерживалась и прокура­тура: «Но в последний момент, видимо, вмешалась неведомая сверхъестественная сила из Москвы». Советник Уполномоченного по правам человека в КБР Мустафа Таукенов сообщил, что омбудсмен обратился к Владими­ру Лукину с просьбой направить президенту России прошение о помиловании трех вышеназван­ных жителей КБР.

С другой стороны,  «во время спецоперации не предпринимают мер, чтобы участники бандподполья сда­вались, не задействуют ро­дителей. При такой ситуации бу­дут уходить, и этому процессу конца и края не будет, – опасается Ахметова, – самое страшное – уходят совсем мо­лодые. Они безбашенные, у них и характер другой».

Член Общественной палаты КБР издатель Мария Котлярова также заявила, что общество не знает всей правды о том, как проходят спецоперации и насколько «справедливо и законно погиба­ют эти люди»: «Мы не знаем, кто такие «люди, занимающиеся джихадом». Я только слышу од­но и то же: с одной стороны, это обыкновенные бандиты, с дру­гой, когда их убивают, мне не встречались люди, которые го­ворили бы о них плохо.

Наобо­рот, когда их обрисовывают, возникает образ ангела. Точно так же бывает, когда погибнет полицейский. Это тоже очень порядочные люди. И у тех, и у других дети. Они даже живут ря­дом, их дети ходят в один садик. Матери встречаются там, испу­ганно смотрят друг на друга».

Чтобы обращение Оперативного Штаба сра­ботало, этот процесс не должен замыкаться на органах власти и  силовых структурах, он должен проходить под общественным контролем, считает профессор КБГУ Мурат Хоконов. «В противном слу­чае нет никаких гарантий, что в отношении сложивших оружие будут применяться правовые методы. Только общественный контроль, публичное обсужде­ние и озвучивание фактов могут быть гарантией от деструктив­ного развития событий», подчеркнул он.

В каждой структуре, куда могут обратить­ся те, кто хочет сдаться, нужно назна­чить конкретных должностных лиц, возложив на них персо­нальную ответственность, считает представитель Координаци­онного Совета адыгских обще­ственных объединений Муаед Чеченов.

Что происходит там….?

По словам Хатажукова, в по­следнее время фиксируются факты ухода молодых людей «в лес» не по причине грубых нару­шений их прав – уходят осоз­нанно, следуя идеологии воору­женного джихада: «Это должно насторожить все общество.

Вместе с тем при наличии мно­гочисленных научных структур у нас не проводится никаких ис­следований. Нам неизвестен социальный портрет этих моло­дых людей, причины их ухода. Не занимается этим и Духовное управление мусульман».

Указала на бездействие Духовного управления в этом направлении и Марьям Ахметова: «Мы их просили разъяснять молодежи, что такое джихад, но они и этого не де­лают».

Правозащитники из разных общественных организаций практически в один голос говорят о том, что никто доподлинно не знает ни что толкает молодых людей уходить в подполье, ни  как на самом деле проходят спецоперации.

Мария Котлярова призывает структуры, занимающиеся этой проблемой, дать ясную картину происходящего: «Общество не может судить по каким-то полу­намекам. Где у нас конфликто­логи? Я не владею ни одной цифрой, ни одним доказатель­ством того, почему эти люди там находятся. Я только слышу: уходят все более молодые и, кстати, все более благополучные и обеспеченные.

Обострен­ное чувство справедливости толкает их туда, где они занима­ются не тем, чем надо. Значит, у них нет возможности занимать­ся тем, чем надо. Это безрабо­тица, невозможность получить образование или после его по­лучения устроиться на работу. Я за обращение, но нужна полная ясность. Тогда общество будет знать, на какой базе им сплачи­ваться, за что бороться и против чего выступать. Иначе граждан­ская война не закончится ни завтра, ни послезавтра».