Книги влияют «на изменение субъективной реальности личности, ее системы ценностей и убеждений»

В Оренбургской области запрещены сразу 65 мусульманских книг. В федеральный список экстремистских материалов попали такие важные для мусульман тексты, как сборники хадисов «Сады праведных» и «40 хадисов имама ан-Навави». Совет муфтиев России осудил это решение. Правозащитники считают это следствием несовершенства российского «антиэкстремистского» законодательства, которое нужно срочно менять.

Во вторник стало известно, что в федеральный список экстремистских материалов Минюста внесены несколько десятков книг, имеющих большое религиозное значение для мусульман. Как оказалось, решение о признании 65 исламских текстов противоречащими законодательству было принято Ленинским районным судом Оренбурга еще 21 марта, рассказал «Газете.ру» адвокат Рустем Валиуллин, представляющий интересы одного из издателей, которые выпускали книги, оказавшиеся теперь под запретом. Как пишет «Кавказский узел», в числе экстремистских оказались книги и брошюры всех крупнейших российских издательств исламской литературы: UMMAH (принадлежит ООО «Издатель Эжаев Э»), «Новый свет», «Ансар», «Сад», «Диля». В том числе запрет наложен на сборник хадисов «Сады праведных» и «40 хадисов имама ан-Навави», на богословские тексты азербайджанского ученого, автора перевода Корана на русский язык Эльмира Кулиева «На пути к Корану» и на книгу известного российского богослова Шамиля Аляутдинова «Путь к вере и совершенству» (прим. так же запрет был наложен на ''Истории о  пророках от Адама до Мухаммада. Со слов Ибн Касира'', "Жизнеописание пророка Мухаммада" Ибн Хишама, "Крепость мусульманина. Из слов поминания Аллаха, встречающихся в Коране и Сунне", «Жизнь Пророка» Сафи ар-Рахман аль-Мубаракфури, кстати эта книга на конференции Лиги Исламского Мира, состоявшейся в Пакистане в 1396 году хиджры, была признана лучшей из 171 представленной на этот конкурс. Материалом для данной книги послужили труды улемов, историков, мухаддисов и исследователей минувших веков и нашего времени. В книге приводится огромное количество сообщений, неизвестных не только широкому кругу читателей, но и многим специалистам.)

В решении суда говорится, что запрещенные тексты воздействуют «на изменение субъективной реальности личности, ее системы ценностей и убеждений», а также взаимоотношений в обществе.

Кроме того, суд счел, что тексты, распространение которых теперь находится под запретом, оказывают «подсознательное воздействие на механизмы веры».

Все книги, которые в итоге стали предметом судебного разбирательства, попали к оренбургским прокурорам после обыска, который местные полицейские провели у жителя Оренбурга Асылжана Кельмухамбетова. В 2011 году Кельмухамбетова осудили по ч. 1. ст. 282 УК (организация деятельности экстремистской организации) за создание областной ячейки международного движения «Нурджулар», а тексты, найденные у него в квартире, было решено запретить.

Адвокат Рустем Валиуллин подал апелляционную жалобу в Оренбургский областной суд на решение нижестоящей инстанции. «Это провокация против мусульман. Власти медленно, но верно привлекают к ответственности людей, исповедующих ислам, и запрещают литературу, которая дорога этим людям», — заявил Рустем Валиуллин. Он не исключает, что, если бы запретили «какие-нибудь две книги, никому было бы не интересно, но, когда речь зашла о 65 текстах, у всех лопнуло терпение».

Он указывает, что судебный процесс проходил с многочисленными нарушениями.

Согласно протоколу заседания, на нем присутствовали всего четыре человека: судья, прокурор, представитель Минюста и секретарь.

«Никто из издателей и переводчиков этих книг не присутствовал в суде. При этом само заседание длилось около всего 20 минут, хотя в материалах дела несколько томов», — недоумевает Валиуллин. В своем решении, как рассказал адвокат, суд ссылается на экспертизу, которую провели преподаватель Российского государственного гуманитарного университета Светлана Яковлева и преподаватель Московской православной духовной академии, религиовед Юрий Максимов

Запрет мусульманских книг уже раскритиковали в Совете муфтиев России. «Запрещение религиозной литературы воспринимается нами как попытка возрождения тотального идеологического контроля. Совет муфтиев России решительно заявляет, что подобная практика недопустима в условиях демократического общества и всеобщего стремления к соблюдению свободы слова и вероисповедания и является тревожным знаком для граждан России», — говорится в официальном сообщении СМР.

«Впервые исламские книги запрещаются в таком количестве. Это решение буквально взорвало мусульманскую общественность: новость обсуждают в мечетях, в блогах, на форумах, несмотря на то что на дворе середина июня и все готовятся к встрече священного месяца Рамадан», — заявил «Газете.Ru» первый зампред Духовного управления мусульман Европейской части России (ДУМЕР) Дамир-хазрат Мухетдинов. В ДУМЕР, по его словам, уже приходят анонимные листовки с воззваниями к духовным лидерам российских мусульман объединяться и выходить на акции протеста. «Но мы стараемся решить проблему цивилизованным путем: сейчас я пишу письма в администрацию президента, в Общественную палату, чтобы понять, какие в России есть инструментарии, чтобы приостановить процесс запрета литературы», — отметил Мухетдинов. Сам по себе запрет, который Гизатуллин называет «безграмотным и непродуманным решением», очень сильно ударит по жизни мусульман. «В числе запрещенных есть даже учебные пособия, по которым учатся в начальных, средних и высших исламских учебных заведениях: это, к примеру, книга «Сады праведных». Нам придется менять учебные планы, изымать книгу из школ, общественных и личных библиотек. Такие решение провоцируют мирных граждан выходить на акции протеста», — убежден представитель ДУМЕР.

Директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский предполагает, что экспертиза, на основании которой суд принял решение о внесении мусульманских книг в список Минюста, была необъективной.

«Максимов раньше курировал портал «Православие и ислам». Этот портал был дискуссионным и довольно острым. Сам Максимов довольно последовательный критик ислама, поэтому об объективности говорить, скорее всего, не приходилось», — отметил «Газете.Ru» Верховский. Помимо этого Верховского настораживает и то, что о судебном решении общественность узнала лишь спустя три месяца. Впрочем, замечает эксперт, «власти так делают довольно часто, когда понимают, что их решение может спровоцировать скандал».

По мнению Александра Верховского, в России нужно менять «антиэкстремистскую» политику, в первую очередь ликвидировать список экстремистских материалов при Минюсте.

«Мы единственная страна в мире, у которой есть нечто подобное. Это многое объясняет», — считает он. При этом необходимо реформировать институт судебных экспертиз, уверен эксперт. С экспертными заключениями, от которых во многом зависит исход судебного процесса, должны выступать только компетентные эксперты, в первую очередь религиоведы. «У нас же по делам об экстремизме принято привлекать лингвистов и психологов, которые в религии ничего не понимают», — подчеркивает Верховский. Но эксперт должен представлять ту религию, «которую изучает», чтобы заключение было объективным.

В Минюсте прокомментировать решение Ленинского районного суда не смогли. В прокуратуре Оренбургской области ничего говорить также не стали, попросив отправить запрос, но при этом признали, что по поводу судебного решения на сайте надзорного ведомства не появилось ни одной новости.