Дагестанское общество радикализировалось. Произошло то, о чём предупреждали в своё время эксперты, говоря об опасностях нерешения, замораживания принципиальных проблем республики. Эти проблемы годами находились за горизонтом понимания их значимости. Именно поэтому за весь постсоветский период в Дагестане не был решён ни один из этнонациональных или духовно-политических вопросов. Между тем, становится всё более очевидно, что ни дагестанское, ни российское общество в целом, не будет более мириться с подобным положением вещей, и уже сегодня политическому истеблишменту предстоит многое переосмыслить касательно будущего Дагестана, иначе уже завтра может быть поздно.
Система издержек и противовесов, созданная ещё при председателе Госсовета Дагестана Магомедали Магомедове в начале 90-х гг., как будто сохраняла хрупкий политический и управленческий баланс на этнической основе. Используя разногласия и противоречия национальных движений, официальным структурам в лице старой дагестанской элиты удалось вытеснить их из поля зрения общественно-политической жизни республики. Однако это не привело к ожидаемым результатам, лишь предав властной иерархии очевидный этнический окрас.
Касаясь этого вопроса, профессор Казбек Султанов отмечал: «Сегодня в Дагестане эскалация корпоративных интересов заняла непозволительно значительное место на политическом поле республики. Торжество кланового эгоизма, возведённого в ранг политической практики, обернулось понижением уровня общедагестанской идентичности. Принцип этнодоверия, подменяя собой идею гражданского равноправия, превратился в двигатель отрицательной кадровой селекции».
Как оказалось, дагестанская система издержек и противовесов была пригодной лишь для перераспределения политических и финансовых ресурсов среди наиболее амбициозных этнокланов, тогда как в тени кланово-клиентельных отношений и общей криминализации политической жизни назревал глубокий социальный кризис.
Варясь в собственном соку на протяжении 90-х гг., Дагестан оказался вне видимости федерального центра. Занятая внутриэлитарными разборками, официальная Москва не обратила внимания на происходящие в республике процессы. На фоне этнополитического конфликта в Чечне для дагестанской элиты достаточным было систематическое выражение своей верности общероссийским идеалам федерализма. Таким образом, отношения между элитами центра и региона сложились по принципу «покорность взамен на бесконтрольные финансовые вливания и полную свободу управленческого творчества».
Касаясь ситуации в Дагестане, С. Маркедонов писал: «Почти иррациональная пророссийская ориентация Дагестана в постсоветский период — до сих пор неразгаданная проблема в отечественной политологии». Возможно, модель «верность в обмен на карт-бланш» и является тем ответом. Неслучайно, из года в год бюджет Дагестана всё более и более становился зависимым от федеральных дотаций на фоне общего спада производственных показателей. Последнее обстоятельство послужило причиной резкого ухудшения благосостояния большинства жителей республики и не менее резкого обогащения стоящих у власти и «верных» интересам народа представителей властной элиты.
Социально-политический кризис нашёл своё отражение в росте религиозной экстремистской активности с сепаратистским уклоном. Именно эта проблема сегодня, в большей степени, беспокоит Москву. Однако ни бесконтрольная финансовая помощь, ни усиление силового присутствия — не способны решить эту проблему. В условиях, когда официальная власть теряет свойства легитимности, а в народе бытует представление о несправедливости существующего порядка, дагестанское общество становится менее терпеливым и в целом радикализируется. Нет смысла бороться с симптомами, оставляя за скобками саму болезнь. Приоритет силовых методов уже сегодня показал свою, мягко говоря, неэффективность.
Плюс ко всему, резкие колебания в идеологической сфере, сопровождающиеся разломом традиционных устоев и агрессией чуждых ультралиберальных ценностей, спровоцировали ответную реакцию. В результате, идеологическая борьба в республике приобрела ярко выраженную окраску. В этих условиях молодое поколение республики было брошено на произвол, и уже сегодня становится жертвой отсутствия должного внимания.
По сути дела дагестанская политическая элита оказалась не в состоянии самостоятельно построить такие институты, которые бы отвечали интересам всех дагестанцев. Не было соответствующего опыта в реализации принципов демократической и открытости власти. Поэтому сегодня официальная политическая жизнь напоминает фасад здания, в тёмных коридорах которого существуют параллельные теневые структуры, играющие решающую роль в жизни республики и подменяющие собой существующую в стране политико-правовую систему.
К сожалению, на сегодняшний день нет таких сил, которые могли бы сломить создавшуюся тенденцию и направить Дагестан к выходу из кризиса. Нет общепринятой идеологии, которая заполнила бы вакуум своим содержанием и очертила бы горизонты дальнейшего развития. Вместо идеологии висит ширма, за которой кроется непримиримая борьба различных центров сил. Нет базовой доктрины развития дагестанского социума в современных условиях. Как отмечал тот же Казбек Султанов: «Мы как будто застряли в промежутке между ностальгическим традиционализмом и поиском адекватного ответа на запросы времени… Налицо дефицит интеллектуальной смелости, которая требует другого стиля мышления: называя вещи своими именами, заглядывать за привычный горизонт и формировать в общественном сознании представление о том, каким должно быть свободное и гражданское дагестанское общество…».
Между тем, вопрос завтрашнего Дагестана носит философско-политический характер. Поэтому Дагестану просто необходимы силы, которые бы аккумулировали вокруг себя всех тех, кому небезразлична судьба республики. Именно этим силам предстоит решить базовые духовно-политические вопросы, среди которых можно выделить следующие:
- Противостояние «старой элиты» в лице руководящих этнических кланов, и «новой элиты» в лице набирающих силу элит «этнических меньшинств» Дагестана;
- Противостояние «унитаристов» и «федералистов»;
- Противостояние религиозной и секулярной концепций;
- Внутримусульманское противостояние между традиционалистами и салафитами.
От решения этих проблем зависит, каким будет Дагестан, когда наступит завтра.
