26 апреля 2012 года в Общественной палате Российской Федерации прошли слушания на тему «Применение и возможность совершенствования законодательства об экстремизме применительно к религиозно-общественным процессам.Ответственность за осквернение почитаемых верующими предметов». Они были инициированы членом ОПРФ, председателем Отдела Московского патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества протоиереем Всеволодом Чаплиным.
Протоиерей Всеволод настаивал на том, что запрет призывов к насилию как таковой недостаточен и что необходим запрет определенных идеологий, неотвратимо ведущих к такому насилию (в качестве примера приводился нацизм), и,соответственно, их основополагающих текстов. В современном мире, где возросла роль негосударственных акторов, роль идеологий тоже резко возрастает.
Поскольку в качестве основания для противозаконных действий могут служить и вероучительные книги, прот. Всеволод предложил рассмотреть вариант хронологического ограничения на возможность запрета книг, например, - моментом окончания Второй Мировой войны, с которого и начинается современная система защиты прав человека.
В законе или каких-то разъяснениях должна быть проведена четкая грань между легитимной религиозной полемикой и преступными высказываниями,подстрекательскими или оскорбительными, так как суды сами не могут в этом разобраться.
Он также обратил внимание на слабость и явную недостаточность существующего наказания за оскорбление религиозных чувств (ст. 5.26 КоАП), что заставляет искать более эффективные механизмы. Сейчас же религиозные чувства защищены гораздо слабее, чем светские (имелись ввиду уголовные санкции за осквернение могил или государственных символов).
Юрист Игорь Понкин заявил, что государство недостаточно защищает русских и христиан в сравнении с другими этническими и конфессиональными группами, и одновременно использует антиэкстремистское законодательство совершенно произвольным образом (был приведен пример признания «гопоты» социальной группой). Понкин предложил упорядочить правоприменение с помощью консультаций с лидерами «общин» и конфессий. Он также предложил перенести оскорбление религиозных чувств из КоАП в состав части 1 ст. 282 УК.
Директор Центра «Сова» Александр Верховский, отвечая прот. Всеволоду, отметил, что составить список«плохих» идеологий все равно не удастся, так как они очень вариативны. Не поможет и хронологический критерий отсечения для запрета религиозных текстов(хотя здравый смысл, конечно, на стороне такого подхода), так как есть же новые религии, которые тоже должны быть защищены законом.
Федеральный список экстремистских материалов должен быть упразднен, так как он все равно совершенно не выполняет свои функции, не говоря даже о сопутствующих нарушения прав граждан. Требуется другой подход – высказывание(книга, листовка, выступление) может быть сочтено криминальным только в зависимости от содержания призыва, но вне зависимости от того, как оно составлено. Можно составить крайне опасный подстрекательский призыв и только из цитат из Библии, но и книга аль-Ваххаба сама по себе не является составом преступления, что бы ни делали многие его последователи.
Отдельной проблемой является использование экспертизы в «экстремистских»делах. Проведение экспертизы в делах, связанных с религией, в отличие от большинства других, имеет смысл, так как здесь может использоваться специфический язык. Но тогда и эксперты нужны другие – религиоведы, а не психологи и лингвисты, как это делается сейчас.
Что касается защиты религиозных чувств, то не стоит идти по пути расширения уголовных санкций, так как общество будет захлестнуто огромным валом уголовных дел. Лучше усовершенствовать гражданское законодательство, чтобы дать гражданам возможность подавать иски в защиту достоинства неопределенного круга лиц,например, своих единоверцев.
Директор Правозащитного центра Всемирного русского народного собора Роман Силантьев считает, что смысл Федерального списка экстремистских материалов – в усложнении жизни экстремистских группировок. Поэтому, по его мнению, запрещать легко возобновляемые тексты (сайты, листовки и т.д.) не имеет смысла, а вот запрещать основополагающие тексты очень важно. В качестве примеров он привел книгу «Книгу единобожия» аль-Ваххаба, книги Саида Нурси и книги Рона Хаббарда.
В качестве успешного запрета Силантьев припомнил «листовку муфтия Аширова»,запрещенную в 2008 году, так как этот запрет подорвал отношения Нафигуллы Аширова с региональными властями. Под «листовкой» понимается заключение муфтия о деятельности партии «Хизб ут-Тахрир»
Руководитель аппарата Совета муфтиев России Харис Саубянов высказался за ужесточение антиэкстремистского законодательства. Он полагает, что идет наступление на основы российского общества – «сперва спецоперация на Болотной площади, потом нападки на Русскую православную церковь» - и им надо жестко противостоять.
Первый заместитель начальствующего епископа РОСХВЕ, епископ Константин Бендас, напротив, считает, что конфликт, разгорающийся сейчас вокруг РПЦ, надо гасить, так как он сам по себе дестабилизирует ситуацию в обществе.
Напомнил о памятке для полиции по работе с религиозными объединениями,выпущенной в свое время Общественной палатой, и предложил ее расширить и переиздать.
Вячеслав Недоростков, представлявший на слушания Следственный комитет,предложил создать в федеральных округах консультативные советы из специалистов-гуманитариев и представителей религиозных организаций – для анализа экстремистских материалов в интернете.
Сотрудник аппарата Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы и координатор движения «Георгиевцы!» Степан Медведко, полагает, что менять законодательство вообще преждевременно. Следует обеспечить неотвратимость наказания (в качестве положительного примера был приведен арестPussy Riot), а уж если этого окажется недостаточно, обращаться в созданную в Думе межфракционную депутатскую группу «В защиту традиционных ценностей».
Еще несколько ораторов затрагивали болезненный вопрос об экспертизе, в частности, ветеран антифашистского движения Евгений Прошечкин и Инна Загребина, поставившая вопрос о неурегулированном статусе внепроцессуальной экспертизы.
Несколько ораторов развивали тему заказного и спланированного характера кампании против РПЦ. В частности, об этом обстоятельно говорил политтехнолог Георгий Федоров, член Общественной палаты и исполнительный директор Ассоциации«Гражданский контроль».
Протоиерей Всеволод Чаплин не стал делать окончательных выводов из слушаний, хотя большинство собравшихся в той или иной форме поддерживали его точку зрения, а предложил продолжить дискуссию.
Что же касательно Чаплина, то я слышал как он на одной из конференций отстаивал эту позицию, о запрете религиозных течений, на практике из которых случаются получаются боевики. Он однозначно говорил про салафизм.
Примечательно, что не один из этой обоймы "знатоков" о которых говорится в материале, ничего не понимают в исламе, а претендуют на курирование темы и контроль над ней...