Новая эпоха, наступившая с началом необратимых процессов на Ближнем Востоке, внесла уже значимые изменения в региональную структуру, политическую и идеологическую составляющую региона.
Политические успехи «Братьев-мусульман» в Египте и Тунисе вдохнули новую жизнь в политические религиозные силы всего арабского мира, которые долгое время находились под запретом и подвергались гонениям. Сегодня на первый взгляд может показаться, что Саудовская Аравия, являясь религиозным центром арабского мира и претендуя на политическое лидерство в регионе, является ярым сторонником политического возрождения «Братьев-мусульман», так как они сунниты, братья по вере. Однако под этим кроются растущие споры и противоречия между Саудовской Аравией и Турцией по поводу усиления регионального влияния «Братьев-мусульман», что, без сомнения, вызывает у королевской саудовской семьи отвращение к самому старому и крупному исламскому движению в мире.
Итак, по итогам первых парламентских выборов в Египте после ухода президента Мубарака партия Свободы и справедливости, созданная на базе «Братьев-мусульман», заняла 235 из 498 мест в египетском парламенте. Очевидно, что «Братья» будут играть ведущую роль в следующем египетском правительстве.
Получается, что на самом деле с политическим возрождением «Братьев-мусульман» и повсеместным ростом их влияния в регионе появляется новая сила, способная стать конкурентом Саудовской Аравии. Более того, пришедшие к власти в Тунисе и Египте «Братья-мусульмане» уже неоднократно заявляли своё желание и готовность развиваться по примеру турецкой партии Справедливости и Развития Реджепа Эрдогана, что даёт Турции реальный шанс усилить своё влияние в регионе за счёт новоиспечённых последователей так называемой «турецкой модели». К тому же премьер-министр Турции Эрдоган после прокатившейся волны революций в регионе посетил Египет, Тунис, Ливию с цель установления отношений с возрождающимися исламистскими силами.
Всё это никак не соответствует планам Саудовской Аравии. Казалось бы, Эр-Рияд должен быть доволен происходящим, так как по всему арабскому миру влияние исламских течений повсеместно растёт. Однако получающая распространение и популярность в регионе республиканская форма исламского правления серьёзно озадачивает Саудовскую Аравию, и встаёт вопрос, как это отразится на абсолютной монархии королевства.
Идеологическое и политическое разделение между саудовским политическим истеблишментом и «Братьями» уходит корнями в историю. Принято считать, что большинство саудовских граждан являются последователями идей Мухаммада ибн Абдуль Ваххаба.
«Братья» же, с другой стороны, взяли за основу своей идеологии более адаптивный подход к Исламу. Смешивая современную западную политическую мысль с исламской традицией, движение «Братьев» видело исламскую идеологию как политическое лекарство от болезней, которыми страдает мусульманский мир на протяжении последних нескольких веков. К 1928 году, когда Хасан аль-Банна основал движение «Братьев-мусульман» в Египте, оно уже имело более двух поколений исламской политической мысли в поздний период Османской империи.
В отличие от аполитичных в большинстве своём последователей ибн Абдуль Ваххаба, «Братья» активно искали способ создать исламское государство, которое бы охватило весь арабский и мусульманский мир, чтобы бороться с развивавшимся арабским светским национализмом.
Итак, независимо от того, готовы или нет саудиты к новым вызовам, «Братья-мусульмане», несомненно, переживают своеобразное «возрождение» и имеют множество возможностей усиливать и распространять своё влияние и политическую легитимность в регионе, как они это уже начали делать в 2011 году. Саудовская Аравия до сих пор пытается найти ответ на вопрос, как справиться с растущей исламской политической угрозой. Эр-Рияд не имеет другого выбора, кроме как достичь договорённости с некоторыми наиболее жизнеспособными исламскими организациями наподобие «Братьев-мусульман». Это могло бы позволить Саудовской Аравии оказывать определённое влияние на политическое развитие государств и теоретически позволило бы сплотить суннитские страны против Ирана.
Но проблема заключается в том, что если Эр-Рияд решит работать с «Братьями-мусульманами», будет только вопрос времени, когда внутри самой Саудовской Аравии появится реформистское движение. К тому же в прибрежной области Хиджаз уже существует определённая реформистская тенденция.
Возрождение политического исламизма бросает вызов традиционному саудовскому утверждению, что их политическая система, поддерживаемая улемами, является подлинной моделью управления, тогда как парламентские выборы и Ислам просто-напросто не могут сосуществовать. В действительности политический успех «Братьев» и их последователей по всему региону в определённой степени выявил устаревание саудовской модели и поднял вопросы о будущих действиях нетрадиционных салафитов, которые имеют политические амбиции.
Таким образом, вырисовывается весьма обоснованный вывод о том, что на сегодняшний день сильнейший игрок на арабской политической арене Саудовская Аравия получает в лице молодых исламских правительств угрозу своему лидерству и влиянию как идеологическому, так и политическому в регионе. К тому же перед Эр-Риядом встаёт всё более остро вопрос о поисках путей взаимодействия с «Братьями-мусульманами» и подобными им движениями, что порождает следующий, ещё более значимый для Саудовской монархии вопрос: о возможных изменениях и адаптации к условиям возрождающегося и набирающего силу политического исламизма.
Ведь, выступая в поддержку практически всех «революций», прошедших и идущих в странах со светскими режимами, Саудовская Аравия тем самым проявляет солидарность с основными требованиями протестующих, которые включают требования демократических прав и свобод, равенства и уважения, чем сам Эр-Рияд похвастаться никак не может. И получается, что абсолютные монархии Персидского залива выступают за демократизацию. Смешно? Противоречиво? А это вполне может стать фатальной ошибкой, с которой начнутся изменения и в странах Персидского залива.
