Русские мусульмане: феномен, состояние, перспективы

Недавние события показали, что этнически русские мусульмане являются гражданским авангардом всех вообще мусульман России

То, что этнически русские мусульмане существуют, давно известный факт. Исследователи, однако, расходятся в оценках его социологической  природы и, самое главное, перспектив.

Со своей стороны, я поделюсь об этом своими соображениями как непосредственный участник процесса.

Первые известные русские мусульмане постсоветской России дали о себе знать в начале 90-х годов прошлого века, когда для граждан России стало возможно свободно выбирать себе любую религию. Удивляться тут совершенно нечему: в то время люди массово шли в протестантизм, экзотические восточные религии, буддизм, католицизм, доморощенные религиозные движения. Ислам же является одной из ведущих мировых религий, и в том, что стали появляться и русские, выбирающие именно его, а не какую-то другую религию, ничего удивительного нет.

Проблемность принятия и приживаемости ислама в русской среде имела и  имеет исключительно исторический и этнополитический характер – Россия всю свою историю традиционно воевала с исламским миром, а русские привыкли воспринимать ислам как религию ряда окружающих их народов, отношения с которыми всегда были непростыми и в очередной раз  обострились после крушения СССР. Это обрекало тех первых русских  мусульман на выбор одной из двух социальных ролей: межэтнических мигрантов, то есть людей, ориентированных на переход из русского этноса в один из мусульманских через приобщение к его культуре и брак, либо "белых ворон", сохраняющих свою этнокультурную идентичность и в силу этого не понимаемых до конца ни среди новых единоверцев, ни среди старых соплеменников.

Однако, как учил классик, количество рано или поздно переходит в качество, и с накоплением численности таких "белых ворон", а также с появлением среди русских мусульман ярких личностей, их превращение в претендующее на самостоятельность явление становилось только вопросом времени и соответствующего толчка.

Первыми ласточками стали возникающие локальные  инициативы и объединения, инициируемые русскими мусульманами: община "Дагват аль-Ислами" в Омске (А. Степченко), культурный центр русских мусульман "Ихлас" в Алма-Ате (А. Сенчинов) и особенно община "Прямой путь" в Москве (А-В. Полосин, И-В. Порохова). Однако непосредственным импульсом для консолидации русских мусульман как самостоятельного феномена стал приход в ислам в "нулевых" годах новой генерации русских мусульман – выходцев из русского националистического движения, которое в тот момент переживало разброд и шатание. Вопреки превратным представлениям, это не была какая-то одна группа националистов, принявших ислам, напротив, из таких людей, разбросанных по разным регионам и начавших обнаруживать друг друга, стала возникать закваска новой общности людей, которые мыслили себя как русские и как мусульмане одновременно и нераздельно.

12 июня 2004 года по инициативе именно таких людей удалось создать Национальную организацию русских мусульман (НОРМ), в которую объединились четыре региональные организации (все перечисленные, кроме "Прямого пути", который присоединился несколькими годами позже, и московский джамаат "Бану Зулькарнайн"). К НОРМ можно относиться совершенно по-разному, но одно очевидно для всех – именно эта организация в свое время стала локомотивом развития русских мусульман как самостоятельного феномена внутри российского мусульманского сообщества и придала ему своей активностью совершенно другой вес. В этом смысле даже те русские мусульмане, которые изначально не поддерживали НОРМ или перешли к нему в оппозицию позже, все равно так или иначе стали выгодоприобретателями от его деятельности, потому что многие исламские СМИ и организации стали наперегонки привлекать к своей деятельности русских мусульман во многом в противовес НОРМ, стремясь купировать растущий феномен русских мусульман или позиционировать себя его попечителями.

Но, конечно, русские мусульмане продолжали оставаться и развиваться как более широкое явление, нежели НОРМ, которая не только не охватила их всех, но со временем объективно стала сужаться из-за отпочкования несовместимых течений и кристаллизации организационного ядра на однородной теологической и политической платформе.

Однако основным водоразделом внутри феномена русских мусульман остаются, пожалуй, даже не теологические расхождения, а отношение  к собственной идентичности и ее перспективам. В этом смысле русские  мусульмане четко делятся на два основных лагеря: на тех, кто считает себя индивидуальными членами исламской уммы и, в частности, тех или иных ее теологических течений (салафиты, суфии и т.д.), и на тех, кто убежден, что русские мусульмане должны быть коллективным субъектом исламской уммы, подобно тому, как им являются мусульманские народы.

Первые, даже если и видят у русских коллективное будущее в исламе, то связывают его исключительно с принятием ислама все большим количеством русских людей и автоматическим ростом их численности и веса в  исламской умме России.

Несмотря на то, что русские мусульмане и впрямь стали более заметны в исламской общественной жизни России, в силу ее устройства эта ставка не заработала и не может заработать. Связано это с тем, что после начала закручивания гаек в государственно-исламских отношениях с середины "нулевых" годов и без того клановый характер структур, патронирующих мусульманскую активность в стране, стал заметно более выраженным. Как мы уже не раз писали, Кремль сделал ставку на максимальную консервацию наиболее костных и архаических элементов мусульманского сообщества России, сдерживание развития и туземную маргинализацию исламского присутствия в социальной жизни страны. Выход русских мусульман на ведущие и просто заметные позиции в исламском сообществе России полностью противоречит этой парадигме, потому что репутационно, социально и интеллектуально вытаскивает российский ислам из гетто национальных меньшинств. Поэтому с того момента, как на поверхности исламской активности страны стали оставаться только наиболее конъюнктурные структуры, роль русских мусульман в них начала закономерно снижаться, несмотря на то, что их общая численность продолжает поступательно расти.

Русские мусульмане активно переводят, выполняют организационные  задачи, иногда даже пишут статьи, но в отличие от середины "нулевых"  годов, когда к ним было привлечено внимание из-за всплеска активности НОРМ, сегодня их не увидеть среди "фронтменов" организаций первого плана, допущенных к медийной засветке и политическому признанию в РФ. Как следствие, русские мусульманские индивидуалисты-общественники либо начинают "киснуть" и отходить от бурной активности (иногда даже от ислама, но это редко), либо закономерно ассимилируются и роднятся с теми кланами и народами, которые задают тон в общинах или организациях, в которых они участвуют.

На этом фоне резко выделяются те, кто выбрали для себя противоположный путь – становления в качестве коллективной общности. Да, надо это признать, общности в условиях России маргинальной, потому что русских мусульман как самостоятельное явление не признает ни "Система" (власть РПЦ МП), ни, по сути, ее агенты на мусульманском поле: официозные религиозно-бюрократические структуры и прикормленные общественные организации и СМИ. Не желающие и не могущие встраиваться ни туда, ни туда без потери своего "я", русские мусульмане являются общиной отверженных, представители которой, не найдя себя в общественно полезной деятельности, то и дело регулярно оказываются в "экстремальных ситуациях".

Тем не менее, как бы их врагам и пропагандистам государственной антиисламской политики ни хотелось представить это таким образом, русские мусульмане уже далеко не сводятся ни к прислуживающим одиночкам, ни к "отмораживающимся" экстремалам. С того момента, как в 2004 году сложилась консолидированная русская мусульманская община, прошло уже почти восемь лет. В масштабах истории это мизер, но в масштабах человеческой жизни это немалый срок, и те из русских мусульман, которые за это время не отсеялись и не отошли от своих основополагающих установок, успели не только закалиться и скрепить единство между собой, но и передать эстафету следующему поколению своих последователей.

В той же НОРМ, от которой отошли многие не вписавшиеся в ужесточающуюся линию организации люди, появилось новое поколение  молодежи, которое пришло уже именно на эту линию и которое было воспитано в качестве учеников выстоявшего в отборе ядра ее ветеранов. Кто-то уже успел не только создать семьи, но и родить и воспитать по нескольку  детей, так что сегодня уже растет не только второе демографическое поколение русских мусульман, но и вплотную встает вопрос о планировании третьего, то есть подбора будущих супруг и супругов для этих подрастающих ребят и девчушек.

Русские мусульмане, осознавшие, что для них нет достойного места в официозном российском исламе и не желающие исчезать в экстремальных альтернативах ему, полагают, что единственный способ выжить и сохраниться в это междувременье – это держаться вместе, общаться, помогать друг другу, свататься, рожать детей, воспитывать их и знакомить друг с другом. Это трудный путь, морально подъемный лишь для стойкого меньшинства, которое не ждет быстрого чуда, а кропотливо работает на успех будущих поколений.

В каком-то смысле русская мусульманская община развивается по той же логике, по которой исторически формировались и развивались "другие русские": староверы, субботники, молокане, духоборы, штундисты и т.п., сохранявшие и закаливавшие свою идентичность в добровольной изоляции от окружающих.

Для желающих выстоять и взрастить свою общность русских мусульман определенный "сепаратизм" сегодня так же неизбежен, но это вынужденная самоизоляция, конечно, не может носить такого характера, как у "русских сектантов". Мы прекрасно понимаем, что, с одной стороны, добровольно  превратившись в архаичные реликты, они все равно сегодня ассимилируются в урбанистическом обществе, с другой стороны, ислам – это открытая, динамичная мировая религия, нацеленная на призыв к ней максимального количества окружающих. И сегодня русские мусульмане не самоустраняются от происходящих в обществе процессов, больше того, недавние события показали, что они являются гражданским авангардом всех вообще российских мусульман, притягивая к себе граждански активных и адекватных мусульман других национальностей.

Однако при неопределенности сроков, которые может занять процесс гражданской трансформации России, который приведет, помимо прочего, и к трансформации ее исламской жизни и к повышению в ней роли русских мусульман, наиболее разумной для них представляется "стратегия длинных действий". Русские мусульмане будут планомерно взращивать свое клановое и общинное ядро, укрепляя его интеллектуально и социально, и одновременно с этим вовлекаться в процесс общегражданской борьбы россиян за свои права и свободы, чтобы сделать возможной и эффективной "капитализацию" своих поколенческих "инвестиций".