Сегодня на Северном Кавказе на руководящие посты в правоохранительных структурах большей частью назначаются «варяги» – люди, не являющиеся выходцами из самих республик.
В ситуации крайней коррумпированности всей правоохранительной структуры России и возможности быстрого карьерного взлета на Кавказе, эти руководители, назначенные со стороны, не проявляют должного рвения и профессионализма в исполнении своих прямых обязанностей.
И менее всего на этих должностях многие из них думают о сохранении гражданского, межнационального и межконфессионального мира, складывавшегося в регионе тысячелетиями.
Старая традиция
К примеру, прокуроры всех 7 северокавказских республик по национальности русские и, за исключением Кабардино-Балкарии, не местные, а уроженцы центральных регионов России.
Региональные министерства внутренних дел, как известно, уже давно переподчинены федеральному министерству. Эту небесспорную реформу, осуществленную во время «большого» пересмотра федеративных отношений, можно обосновать и понять. Однако и здесь реализуется принцип назначения «варягов».
Налицо недоверие к местным национальным и даже русским кадрам. В ряде республик пост главы МВД занимает человек с «большой земли». Например, в Ингушетии. А там где кресло освоил все-таки местный «счастливчик» – его первый зам обязательно «варяг».
В чем причина такого недоверия?
Попытка объяснить это недоверие и, как следствие, данную практику редкими случаями пособничества отдельных местных сотрудников боевикам не выдерживает никакой критики. В северокавказских правоохранительных органах оборотней в погонах не больше, чем в любом другом регионе России.
По крайней мере, обратного никто еще не доказал. И потом в каждой республике полиция смертным боем бьется с этими самыми боевиками. А сообщения о новых жутких преступлениях с участием российских полицейских в различных уголках страны можно услышать чуть ли не каждый день.
Но ведь никому не придет в голову не брать на руководящие посты в силовой блок Татарстана татар из-за нашумевшего убийства полицейскими казанского ОВД «Дальний» Сергея Назарова. Никто не додумается из-за Евсюкова не назначать на пост прокурора и главы ГУВД Москвы русских или москвичей. Или допустим одноклассников Евсюкова, жителей его дома и двора? Как можно использовать такой коллективный подход?
«Варяги» в деле
Конечно, на Северном Кавказе ситуация особая, сложная. Борьба с вооруженным подпольем идет полным ходом. А если назвать вещи своими именами – идет настоящая война. Но и на это в поисках оправдания сослаться не получится, так как самый успешный в стране пример борьбы боевиками – это Чечня. То есть модель, в которой сделана ставка именно на местные кадры из этнических чеченцев (и нередко на бывших боевиков).
Возможно, причины нужно искать не в «специфике» региона и его населения, а в Москве, в особенностях российской бюрократии и коррупции. Был период, когда считалось, что на Кавказ отправляют за какую-то провинность, «туда направляют неудачников».
Назначение «на Кавказ» воспринималось как «ссылка». Но с некоторых пор ситуация переломилась коренным образом. Считается, что именно здесь силовикам, как нигде в стране, можно невероятно быстро сделать карьеру, заработать денег и звезды на погоны.
На все вышеуказанные вопросы можно было бы в какой-то степени закрыть глаза, если бы эта практика все же была эффективна. Однако действительность не так радужна. Назначенные извне люди не владеют местной спецификой, что в контексте обсуждаемой профессиональной сферы и ситуации в регионе имеет особый смысл.
К тому же условия прохождения службы не особо вынуждают их познавать и основательно вникать в особенности региона. Зачастую такие назначенцы озабочены не реальной глубокой работой, а поверхностной отчетностью. Они, как временщики, просто отбывают срок и стараются не рисковать, ни во что не ввязываться.
Андрей Назаров, главный прокурор Дагестана
А с таким подходом, кроме карьерных и корыстных задач других не решить. Причем зачастую за каждым таким варягом тянется целая свита заместителей, которых он сам под себя подбирает со своей прежней работы.
Так, подобная практика уже была апробирована в свое время свеженазначенным прокурором Дагестана Андреем
Назаровым, который сразу после своего назначения импортировал с Челябинской облпрокуратуры своих коллег – Игоря Гачкина и Константина Никитина.
Таким образом, известная в стране проблема оценки работы правоохранителей здесь приобретает особую актуальность. Хорошей иллюстрацией эффективности практики назначения «варягов» может служить ситуация, сложившаяся в дагестанской Комиссии по адаптации бывших боевиков.
Дагестанский инцидент
Эта ситуация наиболее четко проявилась на заседании Комиссии, которое состоялась 21 февраля 2012 года. Работа комиссии чуть не была сорвана в результате позиции, которую занял первый замминистра МВД по Республике Дагестан Василий Салютин. Он отказался поддерживать практику по переговорам с боевиками, желающими сложить оружие, и возвращению их к мирной жизни.
О важности и актуальности работы данной Комиссии написано много. Все адекватные специалисты уже давно пришли к выводу о том, что одними силовыми методами проблемы с вооруженным противоборством боевиков не решить. К тому же практика возвращения из «леса» успела себя положительно зарекомендовать.
Особенно широко она сработала, конечно, в Чечне. Но и в Дагестане власти начали добиваться хороших результатов. И этот пример распространяется по другим республикам – Ингушетии и Кабардино-Балкарии.
Задача этих Комиссий настолько сложная, что любой неверный шаг или слово может поставить крест на долгой предварительной работе, подорвать доверие групп риска к властям. А доверие здесь это ключевой момент и зарабатывается с трудом.
Василий Салютин, первый замминистра МВД Дагестана
О подробностях разногласий, возникших между членами Комиссии, рассказал ее руководитель депутат Госдумы Ризван Курбанов. С его слов, против удовлетворения ходатайств пяти заявителей выступили представители силового блока.
«На мой вопрос, что делают сотрудники МВД Дагестана по выводу членов НВФ из леса, первый замминистра МВД Василий Салютин ответил, что «это не наше дело», – рассказал Курбанов «Кавказскому узлу».
По его словам, он был шокирован подобным ответом не просто представителя МВД, а первого заместителя министра. «Я полагаю, что это субъективное мнение лишь одного из руководителей МВД республики, – продолжил Курбанов, отметив, что назначенный в МВД республики со стороны Салютин всего несколько месяцев работает в Дагестане.
Со слов Курбанова, тот, видимо, не разобрался, что такое Комиссия по адаптации. «На следующем заседании комиссии ему надо будет либо изменить свое отношение к этим процессам, либо вообще там не присутствовать», – выразил свое мнение Ризван Курбанов.
Причем он, в возникшем с Салютиным разногласии, напомнил ему слова Президента РФ Медведева, который сказал, что «гораздо лучше вести религиозный диалог и даже спор, находясь за одним столом, нежели заниматься этим при помощи автоматов».
Таким образом, данный инцидент с Салютиным наглядно показывает, насколько назначенный в республику человек бывает далек от ее реальных проблем, от осознания тонких этно-политических нюансов достижения национального согласия и укрепления гражданского мира.
И это, опять-таки, несмотря на то, что на встрече с главой Дагестана Магомедсаламом Магомедовым в августе 2011 года президент Медведев заявил о том, что необходимо стараться «возвращать людей из бандформирований, восстанавливать их нормальное мышление».
Говоря о ситуации на Северном Кавказе, Дмитрий Медведев сказал, что руководители республик «не должны отсиживаться за забором», а обязаны продолжать общение с разными категориями людей, которые дезориентированы и готовы совершать преступления.
«Получается, что глава государства говорит о том, что тех, кто готов, нужно всеми возможностями возвращать домой и использовать для этого все законные средства, а руководящие работники дагестанского МВД считают по-другому», – заключает Ризван Курбанов.
Осетино-башкирский случай
Такие курьезы не единичны – их можно найти в каждой республике СКФО. Еще один пример тому – глава МВД Северной
Артур Ахметханов, глава МВД Северной Осетии
Осетии Артур Ахметханов, направленный в эту республику из далекой Башкирии.
Даже являясь выходцем из республики со сложным этническим и религиозным ландшафтом, Ахметханов умудрился с непозволительной чиновнику такого ранга провокационностью, «напрячь» религиозные отношения в осетинском обществе.
Напомним, что в прошлом году после ликвидации силовиками Давида Мурашева, обвиненного в убийстве осетинского поэта Шамиля Джигкаева, написавшего оскорбительное для мусульман стихотворение, полицейский чиновник заявил во всеуслышание: «Наша основная задача – сохранить святость трех осетинских пирогов и традиционной веры».
Как поясняет газета «Настоящее время», три пирога – это ключевой обряд осетинской дохристианской и доисламской языческой религии, политкорректно именуемой «традиционной верой осетин». Конечно, право исповедовать язычество гарантировано российским гражданам Конституцией России.
Тем не менее, основной задачей МВД является охрана незыблемости российского закона, в том числе свободы совести и вероисповедания. «Но действия республиканского МВД, охраняющего «святость трех пирогов» в ситуации, когда в этой же республике проживают еще христиане, мусульмане, иудеи, выглядят как нонсенс», – отмечает издание.
Своим подобным заявлением Ахметханов фактически грубо влез в очень тонкую сферу межрелигиозных отношений в республике, где баланс между ключевыми конфессиями складывался веками.
Этим противопоставлением верующих разных конфессий «башкортностанский казачок» Ахметханов серьезно осложнил ситуацию в осетинском обществе. Сегодняшнее резкое осложнение между осетинскими субэтническими группами – дигорцами, иронцами и кударцами во многом было обусловлено и провокационным заявлением Ахметханова.
Следствие ведут…
Алексей Саврулин, глава Следственного комитета Дагестана
Другой «варяг», и по совместительству глава Следственного комитета Дагестана полковник Алексей Саврулин является классическим примером нежелания разбираться с проблемами по существу, принципиального отстаивания сложившихся в правоохранительных органах взглядов и правовой практики.
До своего назначения Алексей Саврулин работал старшим следователем по особо важным делам 1 отдела управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления Следственного Комитета России по ЮФО.
В этой связи особый интерес представляет его интервью «Новой Газете». Например, журналист спросил у Саврулина об основаниях подписания им постановления о кремации 95 тел убитых во время нападения на Нальчик в 2005 году еще до его перевода в Дагестан.
Воспользовавшись не совсем правильной постановкой вопроса, он заявляет, что такого документа не существует, а его подпись стоит под постановлениями о прекращении уголовных дел за смертью указанных боевиков.
Саврулин умалчивает, что согласно действующему законодательству, именно «постановление о прекращении уголовных дел за их смертью, наступившей в результате пресечения совершенной ими террористической акции» и является основанием для погребения. И что примечательно, это не обязательно кремация.
Более того, он считает, что Нальчикский городской суд, который признал незаконным его постановление, не имел права принимать такое решения, так как это компетенция Верховного суда. «Люди участвовали в нападении и были уничтожены с оружием в руках, по делу проведены экспертизы, и в соответствии с законом о похоронном деле Верховный суд Российской Федерации подтвердил законность принятого решения», – полагает Саврулин.
Его не смущает, что спустя 4 года после нападения был задержан Мурат Карданов, тело которого, в соответствии с этими экспертизами, было, якобы, кремировано под номером 82. Глава дагестанского СУ объясняет это тем, что в нападении участвовали четверо Кардановых, и, вероятно, образцы изъятой у родственников крови перепутали.
Когда на кону стоят жизни людей, когда причастность большей части убитых именно к боевикам не была доказана полностью, когда решается вопрос о непозволительном для мусульман сожжении тел, руководитель следственной группой проявляет удивительное равнодушие в проведении по-настоящему честного и досконального расследования этой чудовищной трагедии.
Кроме того, сразу после своего назначения в Дагестан, Саврулин, как прогнозировала газета «Черновик», подобно назначенному в республику со стороны прокурору Андрею Назарову должен был избавиться от доставшихся ему в наследство заместителей из числа местных кадров. И заменить их завезенными им своими ставленниками.
Весьма показателен в этом отношении ответ Саврулина «Новой газете» на просьбу прокомментировать увольнение его заместителя Шамиля Мутаева. Ответ Саврулина о судьбе его внезапно уволенного подчиненного поражает: «Не вдавался в подробности увольнения, – ответил он, небрежно добавив – Насколько я знаю, он уволен по собственному желанию».
Еще более удивителен его ответ по делу об избиении сотрудниками Хасавюртовского РОВД адвоката Сапият Магомедовой. Напомним, что после избиения сами же силовики обвинили ее в нападении на РОВД, избиении сотрудников и несанкционированном проникновении на территорию отдела.
Журналист «Новой газеты» прямо спросил Саврулина: «Любое РОВД в республике — это потенциально опасный объект для нападения боевиков, и уровень его охраны соответствующий, каким образом женщина 41 килограмм весом могла преодолеть ее?»
Ответ Саврулина не заставил себя ждать: «Охрана объектов ориентирована на боевиков, а не на женщин». То есть, он, фактически, заявил, что находящийся чуть ли не в условиях прифронтовой полосы Хасавюртовский РОВД охраняется такими полицейскими, которых в состоянии избить хрупкая женщина. Сказать, что для Кавказа подобная позиция должностного лица нонсенс – не сказать ничего.
Ворох проблем
Такие примеры можно привести почти по каждой республике. При этом стоит отметить, что остаются неудовлетворенными просьбы некоторых глав национальных республик об аналогичном направлении местных кадров на руководящие должности в других регионах России.
Более того, есть основания говорить о существовании по всей стране негласного указания не брать в правоохранительные органы представителей некоторых северокавказских национальностей. Даже на рядовые должности.
А с учетом того, что Министерство обороны России прекратило призыв юношей из некоторых республик СКФО, выводы напрашиваются печальные. Какой смысл силовыми методами приводить в покорность кавказских мятежников, если в то же время Центр своими непродуманными назначениями показывает остальному населению, что государство не воспринимает их как своих полноценных граждан, демонстрирует свое коллективное недоверие.
Не пришла ли пора начать разрабатывать в каждой республике региона свою собственную модель, опирающуюся на местные кадры, как это было в свое время реализовано в Чечне? Она должна предполагать предоставление главам северокавказских республик более широких полномочий и самостоятельности.
По крайней мере, это будет на порядок эффективней, чем нынешняя практика назначения «варягов», не заинтересованных в реальном сохранении хрупкого мира в регионе.
