В выходные дни в Карабудахкентском районе Дагестана продолжалось преследование группы из полутора десятка боевиков, едва не сбивших вертолет погранвойск ФСБ России «во время, – как сообщило МВД республики, – планового облета территории». Судя по отсутствию официальной информации о ходе операции и ее результатах, можно предположить, что «лесные» благополучно скрылись, предоставив силовикам «накрыть артобстрелом и авиацией» квадрат их недавнего пребывания.
Взрывоопасный район
Облет данного района, расположенного в самом центре прикаспийской части Дагестана, не мог быть плановым для пограничников, если бы не ряд громких событий в республике, центром которых и оказался названный район. 27 февраля в окрестностях села Какашура обнаружили пятерых расстрелянных охотников со связанными проволокой руками.
После ряда случаев, когда егеря выдавали силовикам случайно обнаруженные ими стоянки боевиков, последние через свои сайты еще два года назад предупредили, что будут казнить любых «посторонних лиц» в лесу.
Только за первую неделю марта в этом районе погибли 14 человек – 11 сотрудников полиции и трое гражданских лиц. В ближайших к району городах убит директор медучилища Избербаша Магомедрасул Гогурчунов, а в Каспийске прямо в опорном пункте полиции расстрелян полицейский и смертельно ранен предприниматель, обратившийся за помощью к сотрудникам МВД после отказа платить дань боевикам.
Но больше всего внимания привлек к себе теракт, произошедший 6 марта. Он вновь напомнил об ожесточенности гражданской войны в Дагестане. 26-летняя Аминат Ибрагимова, вдова убитого в феврале в том же Карабудахкентском районе лидера каспийского подполья и бывшего сотрудника милиции Заура Загирова, совершила самоподрыв у поста полиции в Карабудахкенте. Погибли пятеро сотрудников, двое ранены.
Наиболее расхожая версия применения живой бомбы – месть боевиков за убитого «амира» Дагестана. Лидер бандформирования Ибрагимхалил Даудов («амир» Салих) – уже десятый главарь группировки «Джамаат Шариат» со дня ее основания Расулом Макашариповым в 2002 году – был уничтожен 14 февраля с.г. в ходе спецоперации в Карабудахкентском районе.
В этот же день был убит последний член его семьи – третий сын Магомедхабиб. Двое других сыновей были ликвидированы еще в прошлом году. А конце 2010 года Салих отправил свою жену Завжат и жену арестованного боевика Зейнаб Суюнову в Москву, чтобы те подорвали себя в новогоднюю ночь на Красной площади. Тогда Завжат погибла при неосторожном обращении с бомбой в гостевом доме в Кузьминках, а ее напарницу Зейнаб арестовали по документам, оставшимся на месте взрыва.
Зато жена одного из предшественников Салихова Магомедали Вагабова (Сейфуллах), также действовавшего в названном районе, Марьям Шарипова совершила самоподрыв в московском метро на станции «Лубянка».
Одновременно с ней, с разницей в 40 минут, бомбу в вагоне метро на станции «Парк культуры» привела в действие 17-летняя Дженнет Абдурахманова (Абдулаева), вдова боевика Умалата Магомедова (Аль-Бара), которая, жертвуя собой, также мстила за смерть мужа. Погибли более 40 человек, еще 60 были ранены.
И эта тенденция – использование женщин-смертниц для проведения терактов, похоже, будет усиливаться. Характерное раньше только для Палестины, это явление начало распространяться в нулевых годах в Чечне.
Первой стала племянница Арби Бараева Хава Бараева, которая, как утверждают боевики, была изнасилована солдатами. В отместку смертница протаранила на начиненном тротилом «КамАЗе» ворота воинской части в Алхан-Юрте.
Между тем в Дагестане с начала года погибли около полусотни человек. Из них в спецоперации на границе с Чечней в ходе преследования трех групп бандподполья погибли 25 сотрудников полиции, причем подготовленных для проведения контртеррористических операций (КТО) в горно-лесистой местности. Все названные КТО проходили с применением штурмовых самолетов, танков Т-90, вертолетов Ми-24 «Крокодил», артиллерии. Д
ля проведения спецопераций нередко привлекают не так давно созданные Специальные огневые группы при непосредственном участии бойцов Центра специального назначения УФСБ и Внутренних войск МВД РФ, оснащенных самой современной техникой, включая тепловизоры, огнеметы и армейские беспилотники малого радиуса действия.
На этом фоне удивляют комментарии силовиков относительно весеннего обострения терроризма в Дагестане. «Звериный аппетит «лидеров» бандподполья не дает им покоя в гонке за местом «амира» Дагестана», – сообщили агентству «Росбалт» в МВД. «По нашим данным, у них нет даже единого лидера», – сказал Интерфаксу источник в силовых структурах.
Во-первых, «амир» Дагестана назначается совещанием (шурой) Имарата Кавказ во главе с Доку Умаровым – после публичного признания «амира» погибшим (ставшим шахидом) через свои интернет-ресурсы.
Решение оформляется специальным постановлением Доку Умарова, а беспрекословное подчинение новому лидеру вилаята (региона) вменяется шариатским уставом. Этим обстоятельством объясняется отсутствие какой-либо борьбы за власть в подполье и раскола в ней.
Во-вторых, локальные группировки, нередко имеющие полуавтономный или самостоятельный характер, знают наперед всю цепочку будущих своих «амиров» на случай, если верхушка «общины» будет ликвидирована.
Давно прошли времена, когда обреченный на уничтожение «амир» отдавал перед смертью последние распоряжения по мобильному телефону. Ссылки пропагандистов от МВД на «звериный аппетит» «лидеров бандподполья» также не состоятельны в ситуации, когда любой из новоиспеченных «амиров» Дагестана знает о единственной своей привилегии – руководить и быть убитым меньше чем за год.
Свадьба через джихад
Комментарии силовиков говорят лишь о попытках закамуфлировать реальные причины роста экстремизма в республике. Силовики предпочитают не замечать даже нового явления – появления групп радикальных женских общин, чей социальный протест жестче мужского. Даже согласие на замужество они готовы дать лишь в случае, если молодой муж сразу же отправится на джихад.
Зато весьма показательно, что в конце января в дагестанской комиссии по адаптации боевиков наметился раскол. Один из членов комиссии – первый замминистра внутренних дел Василий Салютин – публично заявил, что профилактика экстремизма – не дело силовиков.
Его позиция сводилась к тому, что правоохранители рискуют жизнью и тратят ресурсы на поимку преступников, а комиссия их чуть ли не освобождает. В качестве доказательства он привел случай с имамом соборной мечети Ростова-на-Дону Наилем Бикмаевым, прошедшим через комиссию в прошлом году. По словам Салютина, он вернулся к пропаганде экстремизма.
Между тем глава комиссии, ныне депутат Госдумы Ризван Курбанов, не исключая рецидивов, заметил, что Салютину, направленному для работы в Дагестан всего полгода назад, необходимо либо изменить свою позицию, либо выйти из состава комиссии, так как профилактика преступлений – задача, которую президент Дмитрий Медведев назвал приоритетной.
Деятельность комиссии воспринимается как необходимая мера профилактики и возвращения из леса к мирной жизни, несмотря на то что с момента создания в ноябре 2010 года через нее прошли всего 40 человек.
Среди них нет ни одного закоренелого «лесного», в основном к мирной жизни вернулись несколько парней, поджигавших на свой страх и риск «алкогольные» магазины, шестеро граждан Казахстана, сдавшихся при первых же выстрелах, сын ростовского имама.
И, конечно, перепуганные мальчишки, один из которых разрыдался, не выдержав нравоучений возмущенного отца, присутствовавшего на заседании комиссии по адаптации.
Все проблемы Дагестана – в полном отсутствии государственно-конфессиональных отношений, а без целевой политики в сфере религии успеха достичь просто невозможно. Никто не пытается решить эти проблемы или хотя бы озвучить их.
В Дагестане нет даже отдельного ведомства по религиозным вопросам, несмотря на то что 80% паломников и столько же культовых сооружений и вузов приходится на республику, где проживают лишь 7% российских мусульман.
При этом в Дагестане обостряются причины, ведущие к пополнению рядов подполья. Очевидно, что важнейшая из них – вооруженный социальный протест в условиях, когда иными путями изменить ситуацию в республике не удается и не удастся. Любой протест квалифицируется властью как экстремизм, после чего закручиваются гайки всевозможными способами.
В молодежной среде протест приобретает религиозную окраску прежде всего ввиду доминирования религиозного фактора. И, что особенно важно для понимания ситуации, – на Кавказе в отличие от оппозиции в российских губерниях исторически имеются альтернативные концепции государственности.
«Хватит торговать должностями»
В Дагестане за последние несколько лет, а то и десятилетие, нет ни одного реализованного социального или экономического проекта, республика вязнет в крови, имидж Дагестана окончательно испорчен «художествами» на федеральных выборах с анекдотическими показателями.
Глава республики Магомедсалам Магомедов стал президентом обещаний – из года в год говорится только о планах: подписано, обсуждено, намечено, будет… Информационной политикой, идеологией занимаются предприниматели, которые еще недавно торговали золотом и сантехникой. Основной информационный ресурс Дагестана – президентский сайт – в важнейшем для региона разделе «Религия» последний раз обновлялся более двух лет назад.
В середине декабря был расстрелян учредитель наиболее влиятельного в Дагестане еженедельника «Черновик» Хаджимурад Камалов. Его убийство напоминало публичную казнь, а отсутствие влиятельных политиков, которые взяли бы на себя контроль над расследованием, наводит на мысль об известности и недоступности для следствия заказчика преступления. Данное дело изначально воспринималось в Дагестане как политический глухарь.
Два публичных замечания президенту Дагестана на его встречах в Сочи – от Дмитрия Медведева («хватит торговать должностями») и на недавней встрече – от Владимира Путина («а у меня другая информация по Дагестану») на деле обернулись цензурированием независимой прессы и попытками привязать ее к административному ресурсу. Под прицелом власти оказался неудобный своими публикациями еженедельник «Настоящее время», в отношении которого инициирован ряд проверок.
В Дагестане резко возрастает число последователей нетрадиционных направлений в религии, в том числе и в христианстве. После дробления епархий на Северном Кавказе в 2010 году Русская православная церковь перестала быть главенствующей христианской организацией в регионе. Не сумев адаптироваться к новым формам работы с паствой, РПЦ становится невольным катализатором продолжающейся эмиграции славян из региона.
Разочарование властью произошло и на уровне внерелигиозных общин – в связи с беспомощностью руководства Дагестана повлиять на выдавливание властью и силовиками дагестанцев из Ставропольского края и Астраханской области.
А также в связи с уступкой двух российских анклавов Азербайджану 3 сентября прошлого года – без оказания обещанной помощи в обустройстве и без выплаты компенсации более чем 500 согражданам, брошенным на произвол судьбы.
Вброс в прямом эфире
Проблемой остается исчезновение людей. С ноября прошлого года в Буйнакске и Махачкале прошло три митинга с религиозными лозунгами против похищения людей и беспредела силовиков. Юнус-Бек Евкуров в середине февраля признал, что «в 2011 году в Ингушетии было похищено восемь человек. Среди них по пятерым мы видим следы спецслужб и силовых структур».
«Когда рано утром приезжают на БТР, «Уралах» и другой военной технике и забирают людей, глупо утверждать, что это сделали не силовые структуры, а это дело рук Доку Умарова», – отметил Евкуров. Аналогичная ситуация и в других национальных субъектах юга России, только в Дагестане цифры куда серьезнее.
Отсутствие гражданского контроля над силовиками обернулось в Дагестане периодическими избиениями ОМОНом заключенных в СИЗО-1, обвиняемых в участии в незаконных вооруженных формированиях, рецидивами глумления над Кораном, как, например, в последнем случае – в ходе проверки паспортного режима 27 февраля в селении Татляр Дербентского района. Тогда поразили неловкие попытки властей защитить вандалов: «книжка сама упала», «ее хранили в курятнике», «погрызли мыши».
К известным проблемам с клановостью и коррупцией, превышением служебных полномочий силовиками, похищениями людей в последнее время прибавились новые, свидетельствующие о равнодушии верхов к ситуации в нестабильном крае.
Прошедшие выборы в Госдуму и выборы президента РФ обернулись для Дагестана обидными прозвищами в среде московских и питерских демонстрантов – «бараны» – из-за указанных властями 92% сторонников «Единой России» и Владимира Путина. В российском политическом сленге в оборот запущен феномен «Тарумовские выборы» – когда вброс пачек бюллетеней ведется в прямом эфире!
Эти и многие другие подобные действия или бездействия властей низвели ее авторитет до нуля. Молодежь – основная база дагестанского вооруженного подполья – оказывается в положении, когда она не в состоянии законными путями повлиять на ситуацию в республике. Временщики-предприниматели, правящие в республике, не в состоянии повлиять на силовые структуры, подчиняющиеся федеральному Центру.
Они не желают вести доступную им работу по профилактике преступлений, устранению причин, ведущих к росту терроризма, отказываются от прямого диалога с молодежью, замораживают работу уже созданных площадок для обсуждения спорных моментов конфликтующих сторон.
В такой ситуации, не соглашаясь с удушающей атмосферой кланово-коррумпированной системы, молодежь и видит для себя альтернативу в построении более справедливого, на их взгляд, общественного устройства на основе шариата – путем вооруженного сопротивления существующей власти.
