Премьер Владимир Путин считает, что в России политических заключенных нет. Болотная оппозиция заявляла, что есть, и даже поручила Ольге Романовой составить список.
Сперва в нем было 40 имен. Выяснилось, что один человек уже на свободе.
Затем оппозиционеры поругались друг с другом из-за мусульман Равиля Гумерова, Тимура Ишмуратова и Фаниса Шайхутдинова, которых посадили за то, что они развозили по тюрьмам продукты, а обвинили их во взрыве бытового газопровода.
Двое из них оказались бывшими узниками Гуантанамо.
Журналисты провластных СМИ и оппозиционеры слились в едином мнении – мусульмане, да еще побывавшие в Гуантанамо, хоть в чем-то, но виноваты, поэтому политическими априори быть не могут… НТВ сняло целый фильм о том, что политзеки-мусульмане – это террористы, хоть и отпущены были американцами за отсутствием вины…
Позднее из списка политзеков Ольги Романовой незаметно исчезли еще 7 имен. А сама Ольга Романова считает, что раз нет политических статей, то, строго говоря, и политических узников нет.
Меж тем, следствие, суд и тюрьма устроены так, что политических зеков они лепят почти из каждого человека с совестью, кто попадает к ним в оборот.
Вот судьба молодого человека, 13 лет назад отказавшегося «стучать», а теперь отбывающего 3-летний срок в одиночке и в карцере – за несогласие соучаствовать в несправедливости.
Малолетка
Уроженцу Нальчика Анзору Тенгизову 29 лет. У него жена и трое детей.
В КБР, с точки зрения силовиков, самое суровое преступление – быть молящимся. Анзор таковым не был, хотя никогда не курил, не пил и не употреблял наркотиков.
Если кто-то не в курсе, для силовых структур в КБР отсутствие вредных привычек – уже повод для того, чтобы поставить парня на учет.
Но беды Анзора Тенгизова пришли с иной стороны.
В 16 лет Анзор вместе с мальчишками взял конфеты в ларьке – квалифицировали как кражу. Ему тогда дали условно небольшой срок.
Мать Анзора до сих пор не может себе простить – не досмотрела за сыном. Воспитывала сыновей одна, все силы вкладывала в старшего – хотела, чтобы тот выучился.
«На обоих сыновей денег не хватало, мы думали, старший выучится, потом и младшего поднимем», – говорит Лариса.
Старший получил высшее юридическое образование, поехал работать в Москву, а через полгода вернулся и умер от рака 28 лет от роду.
Ключевым поворотом в судьбе Анзора стало то, что следователь предложил ему, малолетке, «сотрудничать». А он отказался. Ему пообещали, что он раскается в этом, и достаточно быстро.
Когда правопорядок приходит к вам с пистолетом и матюгами
Анзору было 19 лет, когда внезапно к нему домой явился опер-уполномоченный. С пистолетом в руке, сыпя матерными ругательствами, он потребовал, чтобы Тенгизов прошел наркологическую экспертизу, хотя ни на каком учете не стоял.
Тогда Анзор схватил кухонный нож и сказал, чтобы тот убрал ствол и прекратил материться, в суматохе слегка царапнув уполномоченного по руке.
Ратующие за мифическое единое правовое поле на всей территории, не учитывают ни менталитета людей, ни удивительных нравов полиции, знайте, что это для московского уха мат – некий белый шум, на который не реагируют ни мужчины, ни женщины. А для молодого кабардинца речь следователя была недвусмысленным оскорблением его матери, которое стерпеть невозможно.
Хорошо, что суд иногда учитывает то, что мать оскорблять нельзя, даже если ты – полиция.
За то, что Анзор защитил честь семьи, он получил срок 6 месяцев условно. И снова отказался «сотрудничать».
Но пока он сидел в доследственном отделении, к нему в камеру ворвались шесть человек в масках и избили так, что у парня теперь больные почки.
Позже Анзор встретил на улице своего мучителя-следователя и побил его прямо на остановке автобуса.
По примирению сторон суда не было, но следователь пообещал Анзору, что теперь уж ему жизни точно не будет. За давностью лет обе судимости с Тенгизова сняты.
Как слепить статью?
Неподалеку от дома Анзора в ночь с 8 на 9 марта 2010 года некая группа лиц ограбила спортивный магазин «Чемпион».
В ту ночь Анзор, который целый месяц лежал дома с травмами ног, поехал к зубному, спустившись с палочкой к машине.
Однако его арестовали и дали 3 года за кражу, к которой он вообще никакого отношения не имел. Более того, все украденные вещи воры вернули. Хозяева магазина никаких претензий не имеют.
У Анзора были справки и выписки из журнала стоматолога – ни врача суд не стал слушать, ни справки принимать во внимание. Его нет на камерах слежения, его никто не видел из свидетелей. А срок 3 года по 158 статье есть.
В ходе следствия его били и пытали током. На всякий случай при аресте подкинули гранату и пять патронов – но сделано это было так топорно, что понятые отказались от показаний.
Как превратить наказание в ад
По окончании следствия Анзора Тенгизова перевели в СИЗО-1 города Нальчика – теперь это знаменитое на Кавказе узилище.
Год назад это СИЗО возглавил прославившийся далеко за пределами тюрьмы Владимир Попов, переведенный из Красноярского края.
Этот специалист по тюрьмам считает, что до суда он вправе вершить судьбами подсудимых, избивая их и издеваясь, кидая в карцер и лишая свиданий, а после суда он «гарантирует» им настоящее возмездие.
Анзор Тенгизов – не первый, кому Попов угрожал сделать так, чтобы отбытие срока в любой тюрьме стало для осужденного адом.
Сидя в СИЗО, Анзор несколько раз возвысил голос, когда сотрудники в масках врывались в камеры к молящимся мусульманам, избивали людей и рвали Кораны.
Анзор заступился за пожилого подследственного, когда при нем, по его свидетельству, в камеру вошел начальник УФСИН по КБР полковник Василий Федоров, скинул с полки старика и стал его избивать ногами.
За свое «непослушание» Анзор 4 месяца провел в карцерах, был лишен свиданий – лишь 30 минут вместо положенных 2,5 часов раз в два месяца. (Лишение свиданий – заурядная практика СИЗО – 1 Нальчика в отношении подсудимых). Его избивали так, что тюремщики оставили его почти на месяц в СИЗО после вынесения приговора, чтобы сошли следы истязаний.
В тюрьме у него обнаружился гепатит С (не от проверок ли на наркотики получают это заболевание те, кто от наркотиков далек?), у него больные почки и гастрит. Так как судимости с него сняты, он считается «первоходкой», и должен по закону отбывать наказание в республике. Поначалу его и вывезли в колонию в КБР, а затем, не известив родных, этапировали в Удмуртию в колонию общего режима, где сразу же поместили в карцер.
Начальник СИЗО Попов пообещал Анзору, что в его сопроводительных бумагах в колонию будет указано, что он не подчиняется режиму, и его нужно изолировать – на языке тюремщиков эта угроза означает, что человек будет отбывать срок в самых жестоких условиях.
С 17 января до 9 марта он содержался в карцере колонии общего режима в поселке Каркалай (Удмуртия). Жена перевела на его имя 10 тысяч рублей, чтобы он мог покупать продукты в тюремном ларьке – ни копейки до Тенгизова не дошло.
Сейчас он ожидает этапирования в заведение, называемое на тюремном языке ЕПКТ, а в просторечии – крытая тюрьма, где год он проведет в карцере.
Повторю: этот человек – не террорист, не рецидивист, не убийца, не насильник и не наркоман, но он «виновен» в том, что отказался «стучать» и не согласился молча смотреть на беззакония тюремщиков над людьми, которых еще даже не осудили.
При его болезнях это означает, что человек выйдет на волю инвалидом, если доживет: подъем в 5 утра и нахождение в холодной камере без возможности присесть до вечера, лишение свиданий, передач и денежных переводов.
Всю свою жизнь этот парень работал: в совхозе, пока тот не развалился, пек пряники, клал плитку, делал отопление, работал в Москве на стройке, работал в Абхазии на стройке…
Он ничего не крал, никого не убил, не употреблял наркотики.
И вся его вина в том, что 13 лет назад он отказался «сотрудничать» и до сих пор проявляет несогласие с несправедливостью тюремщиков – чистая «политика» по меркам всех тюрем мира.
Сколько таких политических зеков в России, о которых ничего не знает ни президент, ни премьер, ни Ольга Романова, ни уполномоченный по правам человека Владимир Лукин?
