Обращение Надиры Исаевой

Уполномоченному по правам человека в РФ Лукину В. П.

Председателю Комиссии при Президенте России по содействию развития гражданского общества Федотову М. А.

Руководителю ПЦ «Мемориал» Орлову О. П.

Члену Комиссии при Президенте России по содействию развития гражданского общества Ганнушкиной С. А.

Шефу Московского бюро «Human right watch» Севортьян А.

Прошу вас предотвратить завуалированную форму убийства моего мужа, целенаправленно проводимую администрацией ФКУ ОИК-2 ИК-1 г. Соликамска (более известного как «Белый Лебедь»).

Как бы ни звучало резким и не носило обвинительный характер моё заявление, факты не оставляют сомнений в основательности моих выводов.

Мой муж, Абдулкаримов Абдулхалим Усманович, 1971 г.р., был этапирован в это учреждение 28 мая 2010 г. и сразу же водворен в изолятор ПКТ (помещение камерного типа) на полгода. Со слов мужа, в ОИК-2 ИК-1 среди камер, предназначенных для отбывания наказания в виде ПКТ и ЕПКТ, есть две – три особые – в них сажают исключительно тех заключенных, кто не угоден по тем или иным причинам администрации учреждения. В этих камерах низкая температура воздуха даже летом.

Приведу их описание со слов мужа: «Холодно было так, что я вынужден был отжиматься, чтобы как-то разогреть тело после пробуждения в 5 утра согласно распорядку. Нары поднимали к стене, запирали их на замок до 21 ч. В течение дня согреваться приходилось по-разному: присев на корточки и прильнув к низко установленной батарее сначала одним боком, потом другим, замерзавшим за это время; делая отжимания; добывая огонь из подручных средств, варить кипяток (таким образом за 6 мес. моего пребывания там я сжег многие процессуальные документы по моим уголовным делам, а также письма жены). Чай и кофе в ПКТ и ЕПКТ не положены. Электрические розетки в стене отсутствуют. Питание скудное Убранство камеры – бетонный стол и железный стул. Свет – круглосуточно горящая тусклая лампочка».

1 сентября 2010 г., спустя три месяца его пребывания в ПКТ, я приезжала к мужу на короткое свидание. Он был худой, бледный, с заторможенной реакцией и признаками дистрофии. Показывал мне пожелтевшие пальцы рук, кожа которых огрубела из-за необходимости добывать огонь и варить кипятком методами, пригодными для экстремальных ситуаций необитаемого острова.

С тех пор, как он вышел из ПКТ в декабре 2010 г., все наши с ним усилия были сконцентрированы исключительно на том, чтобы второго ПКТ уже не было. Шансы оказаться там были велики, так как система водворения в карцеры и изоляторы в ОИК-2 ИК-1 поставлена на конвейер. Еженедельно по четвергам там собирается «дисциплинарная» комиссия, которая с потолка решает, кого из заключенных посадить в ПКТ (ЕПКТ), а кого нет. Говорю «с потолка», потому что поточный характер и правовой нигилизм в деятельности этой комиссии очевидны. Подтвердить это готовы некоторые заключенные (в их числе мой муж), если им будут предоставлены гарантии безопасности. Имена их, по известным соображениям, называть я пока не буду.

Пофигизм администрации ОИК-2 ИК-1 в отношении норм УИК РФ могу продемонстрировать на примерах.

– На 28 мая 2010 г., когда он был водворен в первый раз, он подлежал операции. На тот момент у него были две грыжи: паховая и вентральная в брюшной полости. Водворение заключенного, подлежащего операции, в изоляторы, ПКТ или ЕПКТ, согласно ст. 117 УИК РФ и совместного Постановления Минюста и Минздравсоцразвития России, ЗАПРЕЩЕНО.

– 23 июня 2010 г., он был водворен на 7 суток. Нарушение закона повторилось: он подлежал операции на ушивание вентральной грыжи брюшной полости.

Более того, именно в этот четверг, 23 июня 2011 г., как мне удалось позднее выяснить, руководство колонии (начальник и его заместители) находились в г. Перми на коллегии краевого ГУ ФСИН по Пермскому краю. Соответственно, решение принимали исключительно оперативный блок колонии. Самого заседания и комиссионного решения как такового не было (!).

– В понедельник, 5 марта 2012 г., случилось то, чего я больше всего опасалась: после провокации со стороны оперативных работников ему образовали новое нарушение, под предлогом которого дали полгода режима ПКТ. Как мне удалось узнать, специально под мужа высвободили ту самую морозильную камеру, в которой он уже сидел…

Ранее, четыре месяца назад, после моих долгих уговоров, он согласился на операцию по ушиванию вентральной грыжи. До того он 8,5 лет постоянно носил пояс, но предпочитал не оперироваться в условиях тюрьмы. Операция большая, ему нанесли 15 швов в области брюшной полости. И вот теперь его опасения о том, что оперироваться нежелательно, так как восстановиться ему не дадут и все равно придется сидеть по полгода – год в морозильниках «Белого Лебедя», оправдались.

Отдельно хочу оговорить предмет, по поводу которого, очень вероятно, и пойдут спекуляции со стороны администрации колонии. Речь идет о мобильном телефоне. Оперативные сотрудники якобы изъяли телефон у Абдулкаримова, на чем и строилось обвинение Комиссии. Подробнее об этой провокации мог бы рассказать сам Абдулкаримов, если к нему допустят правозащитников или представителя ОНК.

Но даже если исходить из версии оперативников, которые в реалиях российской УИС, непогрешимы и всегда правы, возникает вопрос: а как выживать заключенному, который понимает, что его медленно убивают? Как сообщать на волю о том, что происходит за колючей проволокой, если письма цензурируются и жалобы заключенных не выходят за пределы колонии? Что вы предпочтете: жизнь и здоровье или инструкцию? Для меня ответ очевиден. А для вас?

Завершаю свое обращение просьбой.

Прошу вас обеспечить независимый общественный контроль над незаконными действиями администрации ОИК-2 ИК-1 и принять все возможные меры – в меру вашей компетенции – к восстановлению нарушенных прав Абдулкаримова Абдулхалима. В первую очередь прошу вас направить для встречи с ним правозащитника или представителя ОНК. У меня есть опасения, что он объявил голодовку в связи с незаконными действиями администрации учреждения.

Прошу также вас обратить особое внимание и дать правовую оценку действиям штатного врача ОИК-2 ИК-1 Горбачева Александра Сергеевича, выдавшего угодное оперативникам  медицинское заключение о том, что Абдулкаримов Абдулахлим Усманович по состоянию своего здоровья ГОДЕН к отбыванию наказания в условиях морозильных камер ПКТ.