Мы знаем Джемаля как яркого поборника единства уммы. Однако сегодня проблемой для него стал суннитский характер этого объединения и пробуждения арабских стран, который наблюдается последний годы. Видимо, этот фактор сказался на объективности его взгляда.
Получается, что, по его убеждению, объединяться-то надо, но только вокруг Ирана, если же нет, то это страшная угроза. В том числе и для России. В результате Гейдар выступил против консолидации 90% мусульман, нисколько не камуфлируя (что для него весьма характерно), свои идеи.
Революция угроз?
И почему, собственно, объединение суннитского мира угрожает России? Москва, наоборот, заинтересована в многополярности, это суть нашей внешней макрополитики.
Появление сильного суннитского блока (новой Порты, как называет ее Джемаль) в лице Анкары-Каира-Эр-Рияда-Дохи нам только выгодно. Тем более, если к ним примкнут Исламабад, Куала-Лумпур и Джакарта. Сложение арабских финансов, турецкого менеджмента, пакистанского ядерного оружия сдерживания, малазийско-индонезийских технологий и производственных ресурсов обязательно сделает этот блок независимым центром планеты.
По версии Джемаля такой центр силы станет претендовать на какие-то российские территории. Но почему на эти же земли не может претендовать Иран с его экспансионистскими амбициями? К тому ж, в Тегеране хорошо помнят, что часть нынешней РФ когда-то входила в состав Персидской империи.
У Москвы и арабского мира были прекрасные отношения на самом высоком уровне. Встреча главы МИД РФ Сергея Лаврова и лидера ХАМАС Халеда Машааля
Если ты подружился с Москвой…
На самом же деле весь исламский мир заинтересован в единой и сильной России. Не только старые, но и новые элиты очень хорошо понимают, что только Москва может быть реальным противовесом США. Важность этого фактора только возрастает. Никто в арабских, суннитских столицах не собирается быть западной марионеткой – глупцов и самоубийц там нет.
Арабы готовы инвестировать огромные средства в нашу экономику. Им крайне необходимо диверсифицировать свои вложения. Чтобы не быть на крючке у Запада. Чтобы однажды по каким-то надуманным причинам все их счета не оказались арестованными и замороженными американцами.
Еще недавно у нас шла очень серьезная работа с Катаром по созданию «газового ОПЕК», с Турцией – не арабской, но видной страной суннитского блока – по «Южному потоку», с Бахрейном – по совместному банку. Мы можем и должны сотрудничать.
В конце концов, Россия никогда в своей истории не воевала ни с одной арабской страной. Мы не загоняли бомбами Ирак в каменный век, всегда, так или иначе, поддерживали палестинцев, даже принимали ХАМАС на самом высоком уровне. Вообще, очень много сделали хорошего в арабских странах в XX в.
У нас есть еще шанс стать привилегированным партнером нового арабского мира.
Не вместо, а вместе!
В этой связи совершенно непонятно, зачем обострять отношения с таким видным богословом как Юсуф аль-Карадави – гуру Арабской весны – и «Братьями-мусульманами», пришедшими или приходящими к власти во многих арабских странах. Наоборот – самое время их срочно налаживать.
Еще в ноябре 2011 года, накануне событий в Тунисе, улем был готов приехать в Россию и подтвердить свою фетву по Чечне, в которой он со ссылками на Шариат призвал всех, продолжающих военные действия, сложить оружие. Это стало серьезным дипломатическим и внешнеполитическим прорывом России, учитывая вес и влияние Карадави.
К сожалению, все заработанное с таким трудом было с легкостью пущено на ветер. По слухам, российским СМИ была дана установка «мочить» богослова как «радикала» и американского агента.
Знаменитая площадь в Каире Тахрир, которая стала провозвестником прихода к власти исламистов из движения "Братьев-мусульман"
Никто не говорит, что Россия не должна поддерживать взаимовыгодные отношения с Ираном. Даже – обязана. Но проблема в том, что нельзя допускать дисбаланса и терять арабский мир из-за Ирана и его союзника – асадовского режима.
Призыв Джемаля поддерживать Иран, «рассекающий суннитский Ислам», скорее, обусловлены не интересами России, а интересами той части иранской элиты, которая в своих экспансионистских планах (которые арабы считают империалистическими) никак не собирается учитывать пожелания других центров силы уммы, и искать компромиссный вариант интеграции исламского мира. Гейдар сам признает, что у Тегерана сегодня остается один единственный канал для входа в арабское пространство – Сирия. Поэтому он так за нее и держится.
Преодолеть невозможность
Тегерану надо в нынешней ситуации искать свое место в формирующемся новом исламском мире и больше заниматься внутренними проблемами, а не пытаться диктовать свои условия соседям.
Арабская весна имеет четкий суннитский характер. Наблюдается попытка сформировать военно-политический блок Анкара-Каир-Эр-Рияд-Доха. Это новая перспективная сила в регионе. Противопоставлять себя ей и вообще арабским народам, суннитскому миру, поднявшимся во имя лучшей доли, – не дальновидно.
Россия, как мировая держава, арбитр, должна поддерживать отношения со всеми сторонами процесса. Нам следует складывать, что называется, яйца в разные корзины и не делать, по крайней мере, однозначных ставок на тех, у кого перспектив все меньше, например на Асада. Более того, уже достаточно очевидно, что Иран ведет свою игру, которая не всегда совпадает с российскими интересами.
Соединительные функции России
Наши отношения с Тегераном строятся на военно-техническом сотрудничестве и взаимном желании противостоять Западу перспективой реального союза. Кстати, началось это еще в середине 90-х, при Ельцине, и с тех пор приобрело долгосрочный тактический, но не стратегический характер.
Из-за этого временного брака по расчету Москва в арабских столицах, особенно в странах Залива, начинает представляться ключевым стратегическим союзником Тегерана, который своим экспансионизмом и напором, своими претензиями на ядерное оружие и лидерство в регионе, пугает все окружающие страны.
Первые свободные парламентские выборы в Египте выразили волю и чаяния народа
В такой ситуации давать дополнительные козыри и основания тем, кто говорит, что Москва стала союзником шиитского иранского империализма и противником суннитского пробуждения, крайне невыгодно. России, как важному игроку в регионе, следует прагматически выступить в роли посредника, сближающего позиции и устраняющего конфликтные зоны в суннитского-шиитских, арабо-иранских отношениях.
Иран усилился из-за политики США в Ираке при Буше. Это нельзя не учитывать. Многие эксперты в этой связи отмечают нарастание противоречий между арабами и Ираном.
Но нельзя, как предрекает Джемаль, утверждать, что на Большом Ближнем Востоке неизбежна война, тем более ядерная. На мой взгляд, в регионе складывается классический региональный суннитско-персидский баланс сил. Как это было у Османов с Сефевидами в поздний период. И влияние внешних игроков я бы не стал тут переоценивать.
Сегодня России требуется срочно найти входы в новую арабскую элиту, возможности работать в новой ситуации, созданной Арабской весной. У Москвы есть еще союзники и искренние друзья в Заливе.
Что делать. И что не делать…
Россия держится не столько за Асада лично, сколько за нашу базу в Тартусе и рынок сбыта оружия. Ей должны быть даны гарантии соблюдения ее интересов при любом раскладе. Арабо-российский диалог на таком уровне в силу отсутствия соответствующих механизмов идет пока плохо.
Но нам самим, в Москве, не надо обманываться: правящий в Сирии режим находится на грани падения. Выступая против устремлений подавляющего большинства народа этой страны, мы фактически противопоставляем себя сирийцам, а также всему арабскому миру, переживающему Весну.
В итоге может оказаться так, что у России вообще не окажется союзников в исламском мире. Иран, скорее, сблизится с Китаем, чем с нами. Иранцы затаили множество обид на странные выходки наших чиновников, и речь идет не только о запрете в России книги аятоллы Хомейни. А арабский, суннитский мир еще больше будет вынужден сблизиться с Западом.
Это будет полный провал курса Владимира Путина, объявленного в 2003 г. в Малайзии, на сближение с исламским миром. Он и так имел с тех пор немного практического наполнения, в основном звучали громкие, знаковые заявления.
Видимость слышимости
У тех же американцев широкая сеть лоббирования, влияния и согласования интересов в арабском, мусульманском мире. Они работают с самыми широкими солями общества и сторонами конфликта.
Кстати, с Ираном у США не только жесткое противостояние, но и длительная история договоренностей. Иран-контрас (а некоторые специалисты утверждают, что Тегеран получал также поддержку не только от США, но и от Израиля), сотрудничество по Ираку, Афганистану.
Арабский мир уже никогда не будет прежним. И это необходимо учитывать Москве
У нас же – полубюрократическая Группа стратегического видения, которая уже несколько лет даже не собиралась. В основном это направление обслуживают разного рода ветераны дипломатической и разведывательной службы, что говорит об остаточном принципе формирования и наполнения этого направления внешней политики.
Российская внешняя политика, особенно в исламском мире, в основном носит бюрократический характер. Мы работаем только с властью, но не с контрэлитами, не с обществом. У нас практически нет никаких связей. Поэтому мы до конца и поддерживаем даже обреченные режимы, т.к. они остаются (точнее мы сами их таковыми делаем) для России единственным входом для работы в регионе. И даже если ситуация меняется, вопреки нашей воле, Москва очень долго приспосабливается и все время сетует и ищет врагов, вместо того, чтобы реагировать.
Мы начинаем говорить с обновляющимся арабским миром на разных языках. Перестаем совсем слышать и понимать друг друга, смотрим на происходящее в мире по-разному.
Мы сжигаем мосты, они – флаги…
Дошло до того, что на улицах городов Сирии жгут российские флаги. В Ливии протестующие взяли штурмом наше посольство и, вместо российского, водрузили флаг сирийской оппозиции, а в Иордании бойкотируют товары из нашей страны.
Москва стала олицетворением той силы, за счет которой держится Асад и его репрессивная власть. Россию обвиняют в том, что она дала Башару «лицензию на убийства мирных граждан». И такие чувства испытывают миллионы людей по всему арабскому и мусульманскому миру.
Подобное происходит впервые. Российские флаги в странах исламского мира не жгли даже в самые тяжелые дни Второй Чеченской кампании.
Вместе с Россией в списке главных внешних опор Асада Китай и Иран. В СМИ сообщают даже об участии 15 тыс. иранских военспецов и снайперов «Хизбуллы» в подавлении волнений в Сирии. Это не говоря уже о дипломатической, военно-технической и финансовой поддержке. Были также сообщения о помощи Асаду со стороны Израиля, который также опасается падения предсказуемого режима.
Так что обвинения сирийской оппозиции в том, что она получает помощь из вне, точно также можно адресовать и властям. Причем даже в больше степени.
Что удивительно, в своем неприятии Арабской весны и рассуждениях о ней Джемаль сблизился со своим давним оппонентом Евгением Сатановским, бывшим главой Российского еврейского конгресса. Сунниты, по его словам, представляются эдакими слепыми глупенькими котятами, которые бьются головой о стены без водительства, наполненного сокровенным знанием и видением.
Поэтому неудивительно, что обсуждение Сирии «В контексте» вызвало столько нареканий. Был проиранский Гейдар, позиционировавшийся как представитель исламского мира, депутат от КПРФ (точка зрения России) и противостоящие им либералы-западники. Не было еще одного, очень важного элемента – голоса суннитского мира.
Но это уже не к Джемалю.
