Что ожидает мусульман после "второго пришествия Путина"

На прошедшей 8 февраля встрече Владимира Путина с официальными религиозными функционерами основных конфессий страны много говорилось о светлом настоящем и будущем отношений государства российского и его "традиционных религий". Так как ислам, по официальной мифологии, рассматривается в качестве одной из них, не обошли на ней вниманием и мусульман.

Талгат Таджутдин, как обычно, пел осанны мудрому руководству государства, а его главный конкурент - Равиль Гайнутдин, - также сказав добрые слова Путину, не смог скрыть обеспокоенности шатким положением, в котором оказался он и возглавляемый им СМР. Равиль-хазрат даже пожаловался на "искусственное создание религиозных организаций мусульман". Путин, естественно, ответил, что не собирается "вмешиваться в дела религиозных организаций, государство не будет этого делать ни при каких обстоятельствах, в том числе это касается и самоорганизации внутри наших религиозных общин, имею в виду и мусульманские организации". Это естественный ответ – надо полагать, что Силантьев, Сулейменов и Гришин все это время действовали по своей воле и инициативе. Как всегда, "царь хороший, бояре плохие", значит надо помазать царя на царство еще на 12 лет и вот тогда-то уж он точно осадит самовольных злочинцев.

Ну, а если серьезно, что ожидает мусульманское сообщество и мусульманские структуры России в случае воцарения полковника КГБ на ближайшие двенадцать лет?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо понять как внутриполитический характер путинского режима, так и внешнеполитический фон, на котором он стремится осуществлять свою власть в стране.

Политически Путин является ставленником силовой олигархии, то есть корпорации чекистов, получивших доступ к власти в обмен на гарантии неприкосновенности интересов взрастившей собственную олигархию ельцинской семьи, которая передала силовикам управление страной в 1999 году. Это ни для кого не новость, но обычно этому не придают того значения и не делают из этого тех выводов, которые бы стоило придать и сделать.

Что же означает для России сосредоточение всей полноты политической власти в руках у чекистской группировки? Современный русский социолог и историк Андрей Фурсов фактически выдвинул идею о том, что историческое развитие России представляет собой чередование хронического застоя и периодически компенсирующих его модернизаций, осуществляемых репрессивным путем. Примерами таких мобилизаций Фурсов считает правление Ивана Грозного, Петра Первого и Иосифа Сталина, для которых массовые репрессии были совершенно необходимым средством решения стоящих перед имперским государством задач.

Если рассматривать сталинский режим, то хорошо известно, что его несущими конструкциями внутри страны были именно репрессивные органы: НКВД, впоследствии МГБ. В этом смысле установившийся ныне в России режим можно было бы считать неосталинистским, и он сам подает к тому немало оснований, однако, тут не все так просто. Дело в том, что чекистская корпорация, на которую опирался Сталин в годы своего правления, пережила Сталина и, по имеющимся данным, в лице своего лидера Берии в последние годы жизни "вождя народов" была заинтересована в его скорейшем уходе, а вполне возможно, что и приложила руку к этому. Что интересно: когда вскрылись архивные документы по делу кровавого палача Берии, оказалось, что после захвата всей полноты власти в марте 1953 г. он планировал самую настоящую капиталистическую перестройку по аналогии с Горбачевым. Такой вот капиталистический чекизм, который был отодвинут на несколько десятилетий антибериевским переворотом партийной верхушки в лице Хрущева и армейской в лице Жукова.

Тем не менее, хорошо известно, что в последние десятилетия советской власти КГБ, благодаря многомиллиардным суммам, отданным государством в его распоряжение для поддержки революционных движений по всему миру, становится активной частью мировой теневой экономики, тесно связанной с контрабандой оружия, наркотиков, отмыванием денег через оффшоры и т.д. Поэтому насколько в состоянии чекисты провести очередную мобилизацию - вопрос спорный. Скорее, есть основания считать, что сейчас реализуется сценарий Берии по построению в стране периферийного капитализма под контролем госбезопасности. Однако если в области экономического развития разница между двумя этими сценариями достаточно существенна, то в том, что касается внутренней политики, ее результат будет один и тот же – воспроизводство исторического алгоритма карательного управления страной.

Это важнейший момент для понимания того, что ожидает мусульман при неопутинском режиме, но не менее важен и внешнеполитический фон, на котором режим будет действовать.

Приход и укрепление чекистов во власти в "нулевые" годы происходили при чрезвычайно выгодной для них не только экономической (высокие цены на нефть), но и геополитической конъюнктуре. С нескрываемым удовольствием, порожденным имперской ненавистью к "басурманам", они сумели вписаться в дискурс планетарной борьбы с "международным исламским терроризмом", и умело пользовались плодами политики стоящих во главе этого процесса США. Это позволило им осуществить массированное применение военной силы и репрессивных механизмов для подавления герильи на Кавказе, на что Запад до последнего времени закрывал и закрывает глаза.

Однако внешнеполитическая конъюнктура стала стремительно меняться с весны 2011 года, когда демократическая администрация США (напомним, что укрепление Путина во власти пришлось на годы правления республиканцев) не только не стала препятствовать пробуждению политического ислама на Востоке, но и во многих случаях косвенно способствовала этому. Для Кремля это, конечно, стало неожиданной и, полагаю, до сих пор не до конца осознанной по глубине последствий проблемой. Если еще недавно чекисты претендовали на статус союзника мирового гегемона в борьбе с исламским фундаментализмом, то после истории в Сирии Россия в одночасье противопоставила себя как либеральному западному миру, так и "демократическому исламу". Западный и исламский мир, если и не примирились, то сделали решительный шаг в эту сторону, тогда как Россия осталась за рамками этого процесса с враждебной и Западу, и суннитскому миру шиитской осью (Иран – Сирия – ливанская "Хезболла").

Теперь о перспективах мусульманских общин и структур в России. Понимание исторической логики опричного режима и внешнеполитических вызовов, с которыми ему придется и уже приходится столкнуться, позволяет нам с высокой долей вероятности предполагать, что как только у власти будут развязаны руки от противостояния с оппозицией, которую ей теми или иными методами удастся нейтрализовать, на исламском поле России будут предприняты следующие меры.

1. Аппаратная зачистка исламского пространства России

Ключевым в этом отношении является решение "проблемы Совета муфтиев России". Совет воспринимается Кремлем как пережиток старой, допутинской эпохи, когда в ключевых для государства сферах и отраслях могли существовать руководители, позволяющие себе оспаривать политику власти по тем или иным вопросам. Это относится к крупному бизнесу, телевидению или региональной власти, в которых шаг за шагом нынешняя власть наводила свой порядок, исключающий инакомыслие. Шейх Равиль Гайнутдин ассоциируется с такой фрондой в сфере религии, с какой Лужков, Шаймиев и Россель ассоциировались в сфере региональной политики.

Два принципиальных момента изначально делали СМР в его нынешнем виде плохо совместимым с путинской системой: покровительство исламским лидерам вроде Нафигулы Аширова (даже несмотря на сдачу при необходимости некоторых из них, как это было с Али Евтеевым) и оспаривание государственной политики привилегированного отношения к РПЦ МП с настаиванием на равном отношении государства к двум ведущим конфессиям. Рано или поздно эта несовместимость спровоцировала бы Кремль на решительные шаги, и СМР сам ускорил этот процесс честными публичными заявлениями о дискриминации в России мусульман, причем, сделанными перед явно "вражескими" аудиториями: на приеме у саудовского посла и в интервью татарской редакции "Радио Свобода". Такого русская самодержавная власть, тем более, в ее опрично-чекистском изводе, никогда и никому не прощает.

Поэтому вопрос "переформатирования" СМР будет решен практически сразу после того, как и если путинцы сумеют нейтрализовать нынешнюю политическую оппозицию. При этом технических вариантов может быть два. Либо, как это было в ДУМ Татарстана, Равиля Гайнутдина вынудят уйти с поста председателя СМР и передать Совет в руки послушного Кремлю и РПЦ МП преемника, который проведет в СМР планомерную зачистку под устраивающий Кремль формат. Либо в итоге СМР будет просто ликвидирован, возможно, с предварительным расколом и уводом из-под его контроля большинства муфтиятов.

2. Административно-правовая зачистка исламского пространства

Одновременно со взятием под контроль последней фрондирующей централизованной религиозной организации мусульман (СМР) будут поставлены вне закона и все остальные "неофициальные" исламские организации. Надо пояснить, что нынешний ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" еще позволяет гражданам создавать религиозные группы без регистрации, которые могут осуществлять религиозно-просветительскую деятельность наряду с религиозными организациями, у которых просто на порядок больше таких прав.

Естественно, такое положение дел в чекистской системе недопустимо – война незарегистрированным религиозным группам на практике объявлена уже давно, теперь наступает время подвести под нее законодательную основу. Наряду с отменой "религиозных групп" планируется ввести обязательную аттестацию государством функционеров религиозных организаций, осуществляющих проповедническую и иную религиозную деятельность. То есть фактически речь идет о полном огосударствлении религиозной деятельности в РФ, включая ее исламскую часть.

3. Идеологическая зачистка исламского пространства России

Если первые два пункта исламской политики по "плану Путина" закономерно вытекают из сущности опричного режима, то последний пункт определяется не только ею, но и той внешнеполитической конъюнктурой, о которой было написано выше.

Фактически сегодня происходят два разнонаправленных процесса. Первый – политическая консолидация суннитского большинства мусульман (90 % исламского мира) на платформе "Арабской весны" и арабо-турецкого союза при попытках Запада если не оседлать этот процесс, то наладить в его рамках диалог с умеренными исламистами, с одной стороны. С другой стороны, противостояние этому процессу шиитского Ирана и его союзников вроде сирийского алавитского режима, к которому присоединились Россия и отчасти Китай.

Называя вещи своими именами, сирийский вопрос стал поворотной точкой, в которой Россия открыто противопоставила себя пробуждающейся исламской умме, ее суннитскому большинству. А это означает, что российские мусульмане, исторически являющиеся суннитами, в качестве части мировой исламской уммы не могут рассматриваться Кремлем иначе как "пятая колонна".

Конечно, времена нынче такие, что ни в лагеря, ни в депортацию, как черкесов в XIX веке, всех российских мусульман отправить не получится. Но можно попытаться сделать другое – изолировать российских мусульман от мировой исламской уммы и создать собственную, подконтрольную государству "умму" как "мусульманский" аналог РПЦ МП.

Кадровых и административных мер для этого мало – нужна идеология, которой является т.н. "традиционный ислам". Мы неслучайно закавычиваем это понятие, так как в отличие от остального исламского мира, где под "традиционным" исламом подразумевается ашаритско-матуридитская школа богословия и четыре классических школы исламской юриспруденции (мазхаба), российский "традиционный ислам" есть нечто принципиально иное. Определение ему дал его идеолог и архитектор кремлевской исламской политики, сподвижник Кирилла (Гундяева) Роман Силантьев: "Для России традиционен Ислам, который лоялен государству, когда его представители готовы воевать за свою страну, даже ведя войну с единоверцами".

По сути, речь идет о том, что усилия государства будут направлены на то, чтобы создать в Россию искусственную российскую умму, изолированную от всемирной исламской уммы, и искусственный российский "традиционный ислам", отрезанный от ислама, который исповедуется во всем мире.

Это, в свою очередь, означает, что мусульмане, исповедующие тот ислам, который исторически существует во всем мире, мусульмане как представители всемирной исламской уммы, будут де-факто и де-юре поставлены в России вне закона. Российским студентам могут запретить получать образование в зарубежных исламских вузах (то есть, в реальных центрах исламского знания), продолжатся аресты и бессудные убийства исламских проповедников, запреты исламской литературы, и, как следствие, из страны будет все больше эмигрировать людей с активной исламской позицией.

Ключевой вопрос, однако, заключается в том, способна ли такая политика принципиально увенчаться успехом и какими могут быть ее исторические последствия для России?

Запуская в действие описанный план, чекистские стратеги не без веских оснований рассчитывают вписать его в глобальный тренд конфронтации Запада с исламом. Более того, по ряду позиций они хотят стать в нем законодателями мод. Недаром и норвежский террорист-исламофоб Брейвик в своем манифесте высоко отзывался о политике Путина, и в ряде европейских стран (таких как Франция, с ее традициями воинствующего секуляризма) стали обсуждаться планы такого же огосударствления местного ислама, как это имеет место в России.

Однако с началом Арабской весны демократическая администрация США то ли по своей воле, то ли под давлением обстоятельств начала принципиально иную политику, основанную на взаимодействии на Ближнем Востоке с исламскими политическими движениями суннитского происхождения. Россия же сделала ставку на обреченный режим Асада, тем самым превратившись в красную тряпку для арабского суннитского мира, что в определенном смысле воспроизводит ситуацию с началом Афганской войны, когда в борьбе против СССР объединились и Запад, и исламский мир.

Так или иначе, в этом ли тренде или вопреки ему, всемирная исламская умма в наши дни генерирует механизмы своей глобальной консолидации, активно используя инструменты западной цивилизации вроде социальных сетей, неправительственных организаций, медиа, финансовых институтов и т.д. И изолировать мусульман России от них можно только одним способом – изолировав от глобализирующегося мира саму Россию, превратив ее в материк чекистского чучхе, в котором нет ни Интернета, ни социальных сетей, ни кабельных каналов, ни возможности ездить для учебы, сотрудничества или работы за границу.

Готовы ли отечественные стратеги государственного искоренения ислама в России пойти так далеко? И понимают ли они, что в противном случае их попытки изолировать российских мусульман от глобальной исламской уммы не только обречены на провал, но и могут обернуться катастрофическими последствиями для России, как афганская авантюра оказалась ловушкой-катастрофой для СССР?