Если накануне первого тура мало кто из серьезных экспертов рисковал однозначно утверждать, кто победит в турецких президентских выборах, то накануне второго все больше аналитиков склоняются к тому, что эту схватку выиграл действующий турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган.
Причина такого прогноза заключается в том же, в чем накануне первого тура состоял главный риск для Эрдогана - в состоянии оппозиционной коалиции. Несмотря на откровенную слабость выбранного ее кандидатом Кемаля Кылычдароглу, на которую указывали все и изначально, риск для Эрдогана заключался в том, что из-за недовольства его политикой (разными ее аспектами у разных групп) оппозиции удастся консолидировать протестный электорат левых и правых, секуляристов и части религиозных мусульман, турецких националистов и курдов.
И отчасти это действительно произошло. Но Кемалю Кылычдароглу не удалось мобилизовать этот электорат до такой степени, чтобы победить в первом туре, а вот то, как он себя начал вести для того, чтобы победить во втором туре, явно раскалывает эту протестную коалицию и стремительно уничтожает его шансы выиграть.
Надо отдать должное Кылычдароглу в том, что начиная в свое время как политик на антирелигиозном секуляристском лагере, он сумел уйти от позиционирования себя в этом качестве и обратиться к религиозным избирателям и союзникам, благодаря чему это противостояние не приобрело характера явной и однозначной дилеммы "сторонник Ислама против противника Ислама". Однако Кылычдароглу не сумел уйти от другой важнейшей для турецкого общества дилеммы: между турецким национализмом и курдским фактором.
Да, его разворот к риторике радикального национализма с целью заручиться поддержкой избирателей Синана Огана перед вторым туром выборов был направлен против беженцев, то есть, в первую очередь арабов, афганцев и т.д., что вроде бы не представляет собой угрозы для курдских граждан Турции.
Однако во-первых, это оттолкнуло от него и от участия в коалиции часть ее мусульманских сторонников, как произошло с рядом видных представителей Партии Будущего Ахмета Давутоглу заявивших о выходе из нее на том основании, что и эта партия, и широкая оппозиционная коалиция создавались совсем не ради той политики ненависти, к которой сейчас прибег Кемаль Кылычдароглу.
Во-вторых, союз, заключенный между Кемалем Кылычдароглу и одним из двух ведущих ультранационалистов Умитом Оздагом (Синан Оган напротив заявил о поддержке Эрдогана) с высокой вероятностью оттолкнет курдского избирателя и еще некоторую часть бывших сторонников широкой оппозиционной коалиции. Причина этого заключается в том, что Кылычдароглу принял условие Оздага о возможности вмешательства центральных властей для отстранения от должностей мэров-курдов, выбранных при поддержке Рабочей Партии Курдистана, несмотря на то, что одним из пунктов соглашения оппозиционной коалиции было расширение местного самоуправления. Это отталкивает не только многих курдских избирателей, но и часть других оппозиционеров, возмущенных нарушением принципов коалиции - если Кылычдароглу это делает уже сейчас, для решения своих электоральных задач, то что же будет потом, когда/если он получит полномочия президента? И хоть руководство политического крыла Рабочей Партии Курдистана несмотря на разочарование его поведением призвало избирателей все же голосовать за него, чтобы победить Эрдогана, их авторитета может не хватить, чтобы убедить в этом своих избирателей.
При этом, теряя поддержку части курдов, Кылычдароглу может не приобрести и тот ультранационалистический электорат, на который расчитывал своим разворотом к нему. Как из-за решения Синана Огана о поддержке Эрдогана, так и из-за общей непопулярности его кандидатуры у представителей этого политического лагеря.
Таким образом, если судить чисто политически, то Реджеп Тайип Эрдоган уже выиграл эти выборы. Правда, надо помнить, что окончательное решение будет не за политологами, а за электоратом, а ему зачастую, как взбалмошной женщине присуще принимать решения вопреки логике. Впрочем, уже совсем скоро можно будет увидеть, насколько его убедили два основных кандидата.
