Еще 10 лет назад было сложно представить уголовное дело о терроризме, которое строилось бы в основном на показаниях одного свидетеля. Тогда силовики помимо открытых свидетелей утруждали себя еще и т.н. «секретными» свидетелями. Но реальность последних лет с громкими делами «Нового величия», «Сети» (сообщества, признанные запрещенными в России) или других подростковых сообществ, говорит о том, что сейчас карательный конвейер стал гораздо проще и бесхитростнее. Для организации террористического дела достаточно одного провокатора и просто переписок. И, как правило, фигурантами становятся молодые люди, которые еще не самоутвердились, или люди в социально пограничном состоянии.
Сжечь за квитанции «БашРТС»
Именно к последней категории относится житель Нефтекамска 32-летний Эрнест Шамсияров. Военный суд Центрального военного округа в Екатеринбурге продолжает рассмотрение его дела по обвинению в подготовке проведения террористического акта, а также пропаганде и содействию в террористической деятельности.
При изучении пресс-релизов УФСБ РФ по РБ, материалов дела и беседах с адвокатами Шамсиярова не покидало ощущение, что само дело явилось результатом дурости, подлости и репрессивных тенденций в стране.
Фабула сама по себе звучит просто. В июле 2020 года ФСБ заподозрила нефтекамца в том, что он планировал поджечь здания администрации города и местного филиала теплоснабжающей организации ООО «БашРТС», забросав их бутылками с «коктейлем Молотова». В пресс-релизе УФСБ говорилось, что у задержанного изъяли компьютер и средства связи, «содержащие информацию о подготовке к террористическому акту, а также видеозаписи изготовления и предварительных испытаний зажигательных смесей».
На первых кадрах после задержания Шамсияров говорит, что действительно собирался разбить бутылки с зажигательной смесью на митинге неподалеку от административных зданий. Но своим мотивом назвал хулиганские побуждения. Позднее фигурант откажется от признательных показаний. В итоге через год пребывания в СИЗО и расследования в обвинительное заключение вошли несколько статей. В июне 2021 года Шамсиярову предъявили окончательное обвинение по ч.1. ст. 30 ч.1 ст. 205 УК РФ («Приготовление к террористическому акту»), ч.1.1 ст. 205.1 («Содействие террористической деятельности») и ч. 2 ст. 205.2 («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма с использованием интернета»).
При этом, если с приготовлением к террористическому акту все более или менее понятно, все же «коктейль Молотова» по факту был, то остальные статьи не только идут «в нагрузку», но и обосновывают террористический характер действий нефтекамца.
И в деле появляется основной свидетель, показания которого вызывают множество вопросов. Житель города Агидели Н. в начале 2020 года обратился в отдел ФСБ по г. Нефтекамску. Якобы с осени 2019 года Шамсияров вел с ним переписку и агитировал за запрещенную в России и признанную террористической организацию ИГИЛ. Далее, как следует из обвинительного заключения, Н. даст показания об изготовлении Шамсияровым в июне 2020 года огненной смеси.
Хулиганство или теракт?
За год нахождения под следствием Эрнеста Шамсиярова успели провести через психиатрическую экспертизу, которая признала его вменяемым. Собственно, сам фигурант и его адвокаты Рамиль Гизатуллин и Нияз Мансуров не отрицают факт совершения деяния. Но защита интерпретирует их иначе. К моменту их совершения Шамсияров потерял работу, не мог нормально устроиться, брак трещал по швам. Понятно, что его психоэмоциональное состояние было не лучшим, копились злоба и раздражение. По версии защиты, эти злоба и раздражение носили не религиозный, а социальный характер. Именно поэтому объектом стало БашРТС, которое в последние годы вызывает вопросы у большей части населения республики. К слову, близкие обвиняемого утверждают, что он никогда не был особо религиозным, не ходил регулярно в мечеть и не соблюдал намаз. Ко всему этому он уже придет позже в СИЗО. Таким образом, действия Шамсиярова обуславливаются социальными факторами, а акция с зажигательной смесью мотивируется хулиганскими побуждениями.
Однако у следователей иное мнение. Планируемую акцию у зданий администрации Нефтекамска и БашРТС они считают логическим завершением убеждений Шамсиярова в поддержку запрещенной организации ИГИЛ. В основе этой версии: переписка, просмотры в соцсетях, записи телефонных переговоров, а также скрытые записи, сделанные свидетелем Н. По мнению защиты, очень часто первую скрипку в разговорах играл именно свидетель, что показывает его неоднозначную роль. Например, как участник боевых действий свидетель сам предлагает помощь в изготовлении «коктейля Молотова» подсудимому.
Адвокаты Шамсиярова считают, что обвинение в вовлечение в террористическую деятельность абсурдно, так как фигурант не признан членом запрещенных организаций. А в другой части обвинений считают нефтекамца жертвой провокации. Нияз Мансуров отмечает, что по всем признакам Н. мог сыграть роль внештатного сотрудника спецслужб. Если в ходе суда будет найдено подтверждение информации о том, что именно данный свидетель осуществлял переводы средств на приобретение компонентов огненной смеси, а также консультировал подсудимого, то будет очевидно подстрекательство и провокация.
Все дело построено на показаниях одного человека, которого я подозреваю в работе на спецслужбы. Я не думаю, что дело связано как-то с БашРТС и протестной тематикой на фоне цен. Если бы это было так, то это был бы показательный суд в Уфе как над анархистом. А тут придумывается исламская тематика, суд проводится в Екатеринбурге. Это дежурная «палка», и у меня нет веры в российское правосудие. Будем обращаться в ЕСПЧ, — прокомментировал еще один защитник Алмаз Набиев.
Уже 1 декабря суд продолжит рассмотрение дела. Логично не брать на полную веру версии как обвинения, так и подсудимого. С одной стороны, видно усиление репрессивных тенденций, упрощение правовых практик и какие-то чудовищные дела с незрелой молодежью. Интересы спецслужб здесь очевидны.
С другой же стороны, какие-то действия Эрнеста Шамсиярова действительно имели место быть, но тут вопрос интерпретаций. Вероятность того, что судьи ЦВО в погонах будут считать действия фигуранта глупой, дурной ошибкой потерявшего себя человека, очень невелика. Тем более судьи не будут «кусаться» с ФСБ и обращать внимание на такие мелочи, как провокации своей же агентуры.
Читатель же должен себе зарубить на носу, что любое его неаккуратное или необдуманное действие в сегодняшних условиях может легко привести к обвинению в тяжких преступлениях.
