В американском Нью-Йорке пожарник-мусульманин дал положительный результат на коронавирус после того, как три еврейских подростка преднамеренно чихнули (по сути плюнули) ему в лицо. Об этом сообщает издание New York Post.
Сообщается, что Омар Саттар подвергся настоящей биологической атаке со стороны группы хасидов в Бруклине. 33-летний мужчина осматривал пожарный гидрант, когда 18 марта к нему подошли три еврейских подростка-хасида.
В письме начальнику департамента пожарной службы в Нью-Йорке Томасу Ричардсону лейтенант Кейси Кословски утверждает, что группа «насмехалась» над Саттаром, и «спрашивали его, не боится ли он коронавируса».
По сообщению New York Post, троица оплевала Саттара, а затем кинулась бежать наутек.
В письме говорится: «После неоднократных попыток держать дистанцию от мальчиков, один из них чихнул ему в лицо и убежал».
Через четыре дня Саттар начал страдать от симптомов, похожих на симптомы гриппа, и прошел тестирование на коронавирус.
Ему дали медицинский отпуск 24 марта в ожидании результатов, которые пришли 27 марта.
Далее в письме Кословски говорится, что, хотя не может быть уверенности, что именно этот инцидент привел к болезни Саттара, он свидетельствует о «неуважении» по поводу карантина в Нью-Йорке.
Письмо гласит: «Хотя мы не сможем сказать, является ли этот положительный результат теста COVID-19 прямым следствием предыдущего инцидента, мы знаем, что граждане [района] Боро-Парк по-прежнему игнорируют чрезвычайную политику штата.
«В то время, когда личное пространство и социальное дистанцирование находятся на рекордно высоком уровне, для борьбы с этим вирусом потребуются кумулятивные усилия всех, в том числе жителей Боро-Парк».
Пожарный департамент Нью-Йорка (FDNY) заявил, что это письмо «не официальное», а пресс-секретарь Джим Лонг сказал Post, что «мы не можем комментировать достоверность отчета».
Здесь стоит пояснить читателям, что такое район Боро-Парк. Этот район в юго-западной части Бруклина является домом для крупнейшей общины ортодоксальных евреев за пределами Израиля. Здесь проживает более 250 000 хасидов и харедим. Про него говорят как про «сердце ортодоксального-иудейского Нью-Йорка», настоящее еврейское местечко (штетл) вроде тех, что существовали некогда в Восточной Европе. Поэтому, деликатность пожарного департамента вполне объяснима. Однако, «неуважение» о котором идет речь в письме Кословски, уже широко обсуждается в американском обществе, включая самих евреев.
Бывший депутат Бруклинского собрания Дов Хикинд, который сам является ортодоксальным евреем, сказал, что описанный в письме инцидент является «болезненным и возмутительным».
Он осудил «меньшинство» в религиозной общине, которая отвергает социальные ограничения во время коронавирусного кризиса. В частности, один такой инцидент включал массовое собрание хасидских евреев в Бруклине на похороны раввина, умершего от коронавируса.
Хасидская община пренебрегала правилами социального дистанцирования и в воскресенье провела не менее двух массовых похоронных церемоний на улицах Бруклина.
Полиция пыталась разогнать толпу, приказав присутствующим покинуть этот район. По мнению властей, ортодоксальные районы подвержены более высокому риску заражения вирусом из-за их более тесных сообществ.
В четырех особенно ортодоксальных районах Бруклина уровень заражения коронавирусом особенно высок, согласно данным, опубликованным министерством здравоохранения этого города на прошлой неделе.
Ну и еще несколько слов об Омаре Саттаре, потому что его семейная история тоже играет немалую важную роль в обсуждение инцидента. Дело в том, что Омар является старшим сыном Ахмада Абдель-Саттара, который был соратником радикального египетского шейха Омара Абдель-Рахмана - вдохновителя взрыва во Всемирном торговом центре 1993 года, в котором погибли шесть человек.
В 2005 году Ахмад Саттар был осужден за оправдание насилия и заговор с целью убийства евреев.
Ахмад Саттар, которому сейчас 60 лет, был приговорен судьей федерального суда Манхэттена к 24 годам тюрьмы.
Его сын, Омар Саттар, которому в то время было 18 лет, написал судье письмо с просьбой о снисхождении к его отцу.
Он писал: «Я знаю, что он не совершал никаких преступлений и не планировал. Я чувствую, что несправедливость была совершена. Мой отец - человек честности и доброты, он не станет никого обижать или даже думать об этом».
