Мы уже упоминали на «Голосе Ислама» об акции протеста, устроенной родителями молодых боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК) в турецком Диярбакыре, у офиса Демократический партии народов (ДПН), которая считается многими экспертами чем-то вроде легального крыла РПК. О том, какую роль эта акция может сыграть в стратегии Анкары по борьбе с РПК пишет колумнист Al-Monitor, бывший офицер турецкой армии Метин Гюрджан.
За почти четыре десятилетия кровавого конфликта с РПК Анкара использовала различные контрстратегии, чтобы помешать РПК достичь своих политических целей, начиная от репрессивных, таких как борьба с терроризмом и железный кулак, и заканчивая более адаптивными, такими как учитывание популярных настроений в борьбе с повстанцами и разрешение конфликтов, в том числе так называемый «мирный процесс» с 2013 по 2015 год.
Сегодня Анкара, похоже, перешла к более амбициозной стратегии ликвидации РПК как института, а не просто предотвращения достижений ее политических целей, опираясь на внутриполитический климат, который обеспечивает беспрепятственный подход против РПК и новые военные возможности, такие как вооруженные беспилотники, «умные» боеприпасы, ударные вертолеты Т-129, тактическая баллистическая ракета «Бора», системы противодействия СВУ, 155-мм штурмовые гаубицы, радары и системы круглосуточного наблюдения. Напомним, что РПК, которая взялась за оружие в 1984 году, считается Анкарой и большей частью международного сообщества террористической группировкой.
Цель новой стратегии можно охарактеризовать как полное уничтожение РПК и всех ее вспомогательных организаций в Турции не только в военной сфере, но и в политической, социокультурной и экономической областях. Стратегия направлена на то, чтобы изменить описание «курдской проблемы Турции» - традиционное описание проблемы в популярном турецком дискурсе - на «проблему РПК среди курдов Турции» - новое описание, которое широко обсуждается в настоящее время в Анкаре.
Самая важная часть новой стратегии состоит в том, чтобы сломить давление РПК на ДПН, в которой доминирует курды, - третью по величине партию в парламенте Турции, и заставить ДПН дистанцироваться от РПК и трансформироваться. В результате, в последние месяцы ДПН испытывает все большую напряженность на фоне растущих обвинений в том, что она набирает боевиков для РПК, оказывает финансовую и материальную помощь группировке и сотрудничает с городскими боевиками РПК.
Выступая не так давно в Стамбуле, президент Реджеп Тайип Эрдоган пообещал держать лидеров ДПН в тюрьме, особенно Селахаттина Демирташа, бывшего сопредседателя ДПН, который остается наиболее влиятельной фигурой партии после почти трех лет за решеткой, обращаясь к сторонникам ДПН через сообщения, переданные его адвокатами в социальных сетях. Эрдоган ранее называл Демирташа «террористом» и возлагал на него ответственность за кровавые курдские беспорядки в Диярбакыре, крупнейшем городе преимущественно курдского юго-востока и в других частях страны в октябре 2014 года из-за бездействия Анкары против ИГИЛ*, которое в то время осадило сирийский курдский городок Кобани прямо через границу.
«Эти люди проникли даже в парламент. Наша нация никогда не забудет, как они призывали людей на улицы и убили 53 человека в Диярбакыре», - сказал Эрдоган 21 сентября. «Мы не можем освободить этих людей. Если мы освободим их, наши мученики привлекут нас к ответственности в вечном мире». Как видно из замечаний Эрдогана, Анкара стала изображать руководство ДПН террористами.
В августе правительство сместило недавно избранных мэров Диярбакыра, Мардина и Вана — все члены ДПН — и заменило их попечителями. Напряженность на юго-востоке усилилась из-за сидячей забастовки возле здания ДПН в Диярбакыре, которую начали курдские женщины, утверждая, что их несовершеннолетние сыновья и дочери были вынуждены вступить в РПК.
Забастовка продолжается уже три недели, и семьи призывают ДПН вернуть их детей, которые, как они утверждают, были доставлены в лагеря РПК в горах с помощью ДПН. «Как бывший военный офицер, служивший на юго-востоке, я могу засвидетельствовать, что РПК часто гонит несовершеннолетних юношей в горы против воли их семей, вводя их в заблуждение различными обещаниями» - замечает Гюрджан. Другими словами, семьи правы. В знак солидарности министры, политики, журналисты и другие знаменитости посетили сидячую забастовку, которая проходила в условиях жестких мер безопасности. Короче говоря, протест пользуется полной поддержкой Анкары.
По состоянию на 21 сентября 34 семьи присоединились к кампании «Я хочу вернуть моего ребенка». По словам Анкары, семьи «преодолели стену страха перед РПК в регионе».
Хотя некоторые отдельные протесты против методов принудительной вербовки в РПК имели место в прошлом, сидячая забастовка отмечает первые коллективные действия семей и, очевидно, пользуется сильной поддержкой со стороны Анкары. То, что семьи направляют свои требования к ДПН, помогает Анкаре усиливать общественное давление на партию поверх политического и военного давления. Протест вызвал поддержку подавляющего большинства населения, включая курдов.
Источники в Анкаре сообщили Al-Monitor, что у властей есть существенные доказательства того, как ДПН помогала набирать боевиков для РПК, и оказывала финансовую и политическую поддержку группировке, что повышает вероятность того, что ДПН будет объявлена вне закона, если она не сможет «дистанцироваться от вооруженной борьбы и терроризма».
Недавно РПК взяла на себя ответственность за взрыв на обочине дороги 12 сентября возле города Кульп в провинции Диярбакыр, в результате которого погибли семь лесных рабочих и 10 получили ранения, утверждая, что жертвы были информаторами и сотрудниками государства, шпионящими за действиями РПК в этом районе. Расследование взрыва, вызванного самодельным взрывным устройством, привело к задержанию главы местного отделения ДПН, мэра Кульпа - также члена ДПН - и старшего администратора муниципалитета, контролируемого ДПН. Вскоре мэр был отстранен от должности и заменен попечителем.
Чтобы противостоять кампании против ДПН, в курдских кварталах пропагандируют истории о матерях, чьи дети были случайно убиты из-за использования бронетехники, используемой турецкими силами безопасности в городских операциях на юго-востоке с лета 2015 года. Таким образом происходит противостояние матерей - новое явление в конфликте между Турцией и РПК.
Стратегия Анкары по принуждению ДПН отмежеваться от РПК в сочетании со слухами о возможном закрытии партии - большой шаг, последствия которого следует тщательно рассмотреть.
Ключевой вопрос в исследованиях терроризма заключается в следующем: нужно ли сдерживать вооруженного негосударственного субъекта, прибегающего к терроризму, такого как РПК, или его следует уничтожить? Анкара, похоже, решила больше не пытаться сдерживать РПК, а вместо этого решила маргинализировать ее военными средствами в сочетании с мягкими методами, такими как эта кампания. Однако изменить правила игры может быть нелегко с РПК, которая стала региональной силой после десятилетий борьбы и теперь приобрела повышенную международную известность и легитимность благодаря своей борьбе против ИГИЛ* в Ираке и Сирии и партнерству с США через местные филиалы в северо-восточной Сирии. Более того, РПК способна использовать гибридную тактику, сохраняет сильную общественную поддержку и быстро учится.
Наконец, следует отметить, что для объяснения турецко-курдского конфликта использовались различные теории, в том числе социальная идентичность и реалистичные конфликтные теории, но очень немногие аналитики и исследователи пытались установить связь между теорией и практикой на местах, касаясь курдского языка, понимания этнической идентичности и измерения ее степени среди курдов и влияния РПК на нее. Таким образом, вопрос на миллион долларов для Анкары заключается в том, будет ли полное истребление РПК означать также конец курдского этнического пробуждения и политизацию курдскости в Турции.
* - запрещены в РФ
