В начале недели случилось нечто такое, что могло бы существенно поменять вектор сирийской войны: ПВО официального Дамаска сбили российский самолет-разведчик Ил-20, на борту которого находились 15 военнослужащих. Министр обороны России Сергей Шойгу заявил, что «вина за сбитый российский самолет и гибель экипажа полностью лежит на израильской стороне». «Прикрываясь российским самолетом, израильские летчики подставили его под огонь средств ПВО Сирии. В результате Ил-20, у которого эффективная отражающая поверхность на порядок больше, чем у F-16, был сбит ракетой комплекса С-200», — заявил представитель минобороны Игорь Конашенков.
Путин по горячим следам происшествия высказался жестко: ответим, мол, незамедлительно и непременно. Но после телефонного разговора с премьером Израиля Биньямином Нетаньяхузаявил, что самолет сбили из-за несоблюдения договоренностей о предотвращении опасных инцидентов между двумя странами. Израильские военные вылетели в Москву для переговоров и улаживания конфликта. Сам Тель-Авив во всем обвинил Башара Асада, Иран и проиранскую шиитскую группировку «Хезболла», которая воюет на стороне официального Дамаска. К слову сказать, Израиль давно бомбит военные объекты Сирии, «Хезболлы» и иранскую инфраструктуру в регионе. Однако до серьезного конфликта с Москвой с началом сирийской войны дело еще не доходило. С Тегераном — да: стороны то и дело обмениваются жесткими заявлениями и угрозами. К этому все привыкли.
Три года назад Турция сбила российский истребитель в зоне турецко-российской границы. Этот инцидент едва не вылился в локальный военный конфликт. Анкаре припомнили все: и Дарданеллы, и Крым, и янычар, а самоупоенный Владимир Жириновский и вовсе предлагал сбросить на Турцию атомную бомбу. Российские ток-шоу кипели страстью, соревновались в том, кто сильнее словом ущемит турков и Эрдогана. Стоило лидерам двух стран помириться, как все забыли про былые обиды. А политический флюгер Жириновский моментально уловил движение ветра и объявил Турцию главным другом России.
«ЛИБО ЕВРОПА СТАНЕТ ЕВРЕЙСКОЙ, ЛИБО ЕЕ НЕ БУДЕТ ВООБЩЕ»
Произраильскому лобби в российской экспертной и информационной сфере приходится примирять и видоизменять свою позицию по Асаду и Ирану согласно официальной линии Москвы, которая в настоящее время имеет с ними тесные отношения. В то время как Израиль считает их первейшими врагами и, находя удобный повод, наносит им военный, экономический или дипломатический урон. Эти противоречия накапливались и вылились в ситуацию со сбитым самолетом-разведчиком. Кремль не мог не предполагать, что рано или поздно противостояние в регионе закончится каким-нибудь инцидентом с израильской стороной, как случилось с турецкой в ноябре 2015 года. Израиль постоянно атакует с воздуха позиции сирийских сил, которые прикрывают ПВО российского производства.
Израильское государство находится в состоянии ни мира, ни войны со многими арабскими странами, с коалицией которых Тель-Авив успел повоевать напрямую как минимум трижды. И в двух случаях СССР выступал на стороне арабов: в 1967 и 1973 годах. Советское руководство в начале мая 1967 года, до начала так называемой Шестидневной войны, открыто обвинило Израиль в планах нападения на Сирию. В 1973 году Советы помогают арабам не только дипломатией, но военными советниками и оружием. Симпатии СССР однозначно были на стороне арабов-социалистов, а их врагов отечественный МИД маркировал, совсем не стесняясь в формулировках, как «израильскую военщину». На семидесятые приходится и массовый исход евреев из СССР, власти дают добро на отъезд в землю обетованную.
Впрочем, с начала 90-х годов ситуация резко начинает меняться. Москва разворачивается в сторону Запада и Израиля. А министра иностранных дел России Андрея Козырева времен раннего Ельцина так вообще называли не иначе как проводником интересов Тель-Авива и Вашингтона. Еврейский этнический фактор и в годы СССР имел значительное влияние на общественную, культурную и научную жизнь, а с падением советского режима тотальное присутствие сразу утвердилось в финансовой и политической областях. Естественно, что еврей не приравнивается автоматически к лоббисту Израиля, но то, что данное государство усилило свое влияние на российские элиты, — очевидно.
Об этническом и государственном лоббизме в нашей стране говорят, примешивая оголтелую конспирологию, по этой причине он не воспринимается всерьез, а считается уделом полумаргинальных кругов. А зря. В тех же Штатах этнический лоббизм не просто признается, изучается, учитывается, обсуждается, а является компонентом политической действительности и даже регулируется специальным законом. И вот там еврейское лобби одно из самых сильных, если не самое. Ирландофилы могут, конечно, поспорить. Но этот вопрос переадресуем специалистам. Как бы там ни было, но американский истеблишмент вынужден считаться с фактором Израиля. У России в этом смысле отношения более сложные, многожильные, переплетенные, так как сама внешнеполитическая константа не выработана, она колеблющаяся. Но ориентация на Тель-Авив существует.
Как и предполагали многие аналитики, скандал с обвинениями Израиля в гибели российского самолета в небе над Сирией довольно быстро утих, оставив на былом информационном ристалище остывающий уголек вчерашних эмоций. Не готова Москва рвать отношения с Тель-Авивом, который по сути является сейчас последней надеждой части элиты на контакт с первым миром: Европа и США все дальше от нас. Да и слишком много невидимых и зримых нитей связывают израильские элиты с нашими финансовыми магнатами, управленческой прослойкой, экспертной и творческой массой. Тот же Роман Абрамович, которому отказала Великобритания в продлении визы, отправился в Израиль. А оттуда — как когда-то из казацкого Дона — выдач нет!
Как-то просионистский французский философ, представитель направления «новых левых» Андре Глюксманн, сказал: «Либо Европа станет еврейской, либо ее не будет вообще», — тем самым зафиксировав влияние еврейского этнического фактора на большую Европу. Покойный Глюксманн, хоть и проповедовал собственную этноцентричность, был глобалистом. Границы между государствами, разделяющие народы, он отвергал. Но при этом считал необходимым возведение таких стен, которые разделяют Израиль от Западного берега реки Иордан или США от Мексики. Что-то подобное происходит сегодня и в международной политике: на словах — одно, на деле — противоположное.
