Сегодня исполнилось ровно 7 лет с того дня, как этот бренный мир покинул раб Аллаха Неджметтин Эрбакан - человек, чье влияние на развитие современной Турции, а с ней и значительной части Исламского мира трудно переоценить.
Именно этот человек в 1969 году написал и опубликовал манифест «Millî Görüş» (Национальное видение), который лег в основу одноименного движения - материнской структуры всего политического Ислама в Турции, породивших ее нынешний режим. И сделано это было, напомним, в момент господства в Турции и антиисламских воинственно-секуляристских сил, которые незадолго до этого сместили и казнили происламски настроенного премьер-министра Аднана Мендереса.
Политический путь Эрбакана это сплошная демонстрация бойцовского характера и способности снова и снова подниматься после пропущенных ударов и идти в атаку. Четыре из пяти созданных им партий были запрещены, в 1997 году его незаконно сместили военные с поста премьер-министра после победы на всеобщих выборах, ему официально запрещали заниматься политикой после переворота и, несмотря на это, он сновав нее вернулся.
В рамках его движения и позже Партии Благоденствия сформировался нынешний президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, будучи мэром Стамбула арестованный на несколько месяцев за свою активную деятельность в рамках этой партии. Впрочем, несмотря на это, именно Эрдогану удалось то, чего не удалось Эрбакану - осмыслив ошибки своего учителя, он решил создать новую партию - Справедливости и Развития, которая уже много лет является правящей в Турции, и не только сумел придти вместе с ней к власти, но и в отличие от Эрбакана удержался в ней, реализовав свои многочисленные замыслы.
Причиной этого в том, что если Эрбакан, придя к власти и на пути к ней, с открытым забралом и не таясь озвучивал свои планы и отношения к врагам Исламского проекта, то Эрдоган и на пути к ней, и достаточно продолжительное время в самой власти, был в этом отношении предельно осторожен. Считается, что Эрдогану удалось усыпить бдительность своих противников и представить им себя в качестве эдакого "хорошего следователя" на фоне "плохих", поочередно используя в качестве временных союзников одних из них против других. Именно ему, долгие годы апелировавшему к демократии, евроинтеграции, правам человека и т.д., в итоге удалось осуществить значительную реисламизацию Турции и заставить Запад принять ее новый курс как данность, в то время, как Эрбакан, который, придя к власти, сразу же провозгласил и планы по выходу из НАТО, и необходимость создания Исламского Союза с оборонными и экономическими структурами, и т.д., закончил свою жизнь как политический пенсионер, возглавляющий карликовую партию "Саадет".
Впрочем, было бы огромной ошибкой считать, что Эрбакан останется в истории как некий политический неудачник, который только и сделал, что проторил дорогу к власти своему более хваткому ученику. Надо иметь в виду, что кроме своего непродолжительного премьерства в 1996-1997 гг, оборванного секуляристским военным переворотом, он до этого уже один раз входил во власть и, находясь в ней, сам использовал военную силу триумфальным для Турции образом. Речь идет об операции по захвату турецкой армией Северного Кипра в 1974 году, сопровождавшейся разгромом вооруженных сил Греции - страны члена НАТО. Операцию это провело коалиционное правительство во главе с Бюлентом Эджевитом, в которое как представитель своей партии входил и Эрбакан, сыгравший, как считают многие, одну из решающих ролей в принятии решения об этой операции и ее планировании. Так вот, надо отметить, что несмотря на всю воинствующую риторику Эрдогана последних месяцев, завоевания турецкой армии под его руководством в соседней Сирии пока несравнимы по масштабу, решительности, да и серьезности противника, с операцией на Кипре, проведенной правительством Эджевита-Эрбакана на островном государстве в Средиземном море против страны - члена НАТО.
Что касается курса Турции под руководством Эрдогана, то многие сегодня констатируют, что его антизападная риторика все больше начинает напоминать курс его учителя, от радикализма которого он в свое время из-за этого тактически отмежевался. Однако хоть Эрдогану тактически и удалось придти к власти в отличие от Эрбакана, который ее потерял, стратегически он сегодня находится в еще более уязвимой позиции, чем та, за которую выступал его учитель. Ведь, бросая вызов Западу, Эрбакан выступал за создание союза мусульманских стран региона, включая Иран, Сирию, Египет и т.д., в то время, как у эрдогановской Турции кроме небольшого Катара и далеких Судана с Сомали не только нет особых союзников среди государств мусульманского мира, но многим ключевым из них ей фактически приходится противостоять. То есть, если изначально Эрдоган противопоставил антизападной политике Эрбакана, предполагающей объединение Исламского мира, курс на усиление и мягкую исламизацию Турции в союзе с Западом и ее превращение благодаря этому в неформального лидера Исламского мира, то сегодня отношения Турции как с Западом (за редкими исключениями), так и с большинством государств Исламского мира можно охарактеризовать как весьма напряженные.
Впрочем, в защиту политики Эрдогана, которого Эрбакан и его сторонники обвиняли в конфронтации с мусульманскими странами, надо сказать, что представления самого Эрбакана о возможности создания Исламского Союза из столь разных стран как неоосманская Турция, хомейнистский Иран, ближневосточные монархии, асадитская Сирия и т.д. трудно назвать иначе, как наивными. Очевидный просчет Эрбакана в этих планах заключался как в игнорировании антагонистических противоречий между режимами этих стран, так и в принятии как должной территориальной структуры существующих в регионе государств, возможность изменения которой он рассматривал как угрозу и цель внешнего заговора, враждебного всем мусульманским странам. Эта установка, кстати, в последние годы стала господствовать и в нынешних правящих кругах Турции, в то время как в годы премьерства Ахмета Давутоглу внешняя политика Турции базировалась на понимании, что эти изменения объективны и их нельзя остановить, зато можно возглавить, что и пыталась делать Турция, в частности, активно поддерживая сирийскую оппозицию и превращая в своего саттелита Иракский Курдистан под руководством Масуда Барзани.
Итак, можно было бы сказать, что Эрдоган, сумевший укрепиться у власти и в итоге принявший на вооружение риторику и ряд установок, присущих для Эрбакана, сегодня является практическим обладателем его наследия. Однако наследие Эрбакана оказалось столь не только объемным, но и живучим, что сейчас такую постановку вопроса готовы оспорить другие претенденты на него.
Так, хотя в последние годы жизни Эрбакана партия "Саадет", оставшаяся ему после увода Эрдоганом большинства людей в свою новую партию, влачила жалкое существование, с приходом нового лидера - Темеля Карамоллаоглу сегодня наблюдается ее активное оживление. "Саадет" сегодня достаточно успешно, по мнению ряда политологов, осваивает оппозиционную риторику с исламских позиций, пытаясь таким образом привлекать к себе симпатии тех, кого не устраивают, с одной стороны, чрезмерное "закручивание гаек" в стране, с другой стороны, ультракемалистский и зачастую антиисламский настрой основных партий, которые этому противостоят. Кроме того, очевидна активная работа "Саадета" среди консервативных курдов, которые после конфликта Анкары с Иракским Курдистаном и на фоне нынешней войны в Африне в значительной степени разочаровались в партии Эрдогана, заключившей официальный союз с пантюркистской Партией Националистического Движения.
Весьма смелым ходом можно считать и заявление Карамоллаоглу о готовности партии Эрбакана поддержать бывшего президента Турции Абдуллаха Гюля, вошедшего в клинч с партией Эрдогана и подвергнутого им самим жестким нападкам, если тот решит баллотироваться в президенты в 2019 году. Неочевидно, что Гюль на это согласится, но само подобное обсуждение симптоматично и показывает, что критический настрой к политике Эрдогана сегодня демонстрируют уже некоторые его недавние соратники, а не только старая гвардия Эрбакана.
Так что, как видно, наследие, оставленное Неджметтином Эрбаканом в политике, таково, что за него и вокруг него до сих пор идет и, по-видимому, будет идти и дальше спор самых разных, но весьма серьезных сил.
