Политика

Трамп и Сирия – большие планы, нет реальной стратегии

Администрация Дональда Трампа заслуживает похвалы за то, что ясно понимает стратегические проблемы и впервые публично и четко излагает политические приоритеты США на Ближнем Востоке. Плохая новость в том, что цели, поставленные администрацией, плохи и нереалистичны. Это утверждают в своей аналитической статье на Politico Magazine американские эксперты Чарльз Листер и Уильям Ф. Вечслер.

Статья посвящена разбору малозамеченной речи американского госсекретаря Рекса Тиллерсона от 18 января, в которой он изложил пять целей США в Сирии: (1) длительное поражение ИГИЛ и «Аль-Каиды»* и любой террористической угрозы для США внутри или за рубежом; (2) разрешение более широкого конфликта в Сирии посредством политического процесса под руководством США, что означает уход президента Башара Асада; (3) уменьшение влияния Ирана; (4) безопасное и добровольное возвращение беженцев; и (5) Сирия, свободная от оружия массового уничтожения. В широком смысле ровно то же самое, что декларировала в свое время администрация Барака Обамы.

Но для чиновников Обамы вся история с Сирией — это летопись сплошных трагедий и разочарований, история упущенных возможностей. Однако, авторы не уверены, что новая администрация сможет справиться с сирийским вопрос лучше. Они считают, что, как и в случае с Обамой, который заявил в 2011 году, что Асад должен уйти, но последовательно отклонил призывы к более настойчивому подходу - нет никаких указаний на то, что команда Трампа разработала или начала реализовывать стратегию, соответствующую своим грандиозным целям, и что она планирует развернуть ресурсы, необходимые для их достижений.

Так, авторы отмечают, что, хотя безусловно в борьбе с ИГИЛ были достигнуты важные результаты, а поддержание присутствия войск в северо-восточной Сирии и продолжение обучения и оснащения SDF могут потенциально помочь стабилизировать этот регион, существует значительная проблема. Пытаясь минимизировать риск возвращение ИГИЛ с помощью SDF, американцы продолжают возмущать почти всех других акторов в Сирии. В первую очередь, конечно же, Турцию, потому что турки справедливо рассматривают YPG в качестве сирийского филиала террористической РПК, представляющей угрозу турецкой национальной безопасности. Тот факт, что сегодня войска поддерживаемых американцами SDF участвуют в полномасштабной войне с одним из членов НАТО, вряд ли можно считать успехом американской политики.

Что касается «Аль-Каиды» и подобных групп в северо-западной части Сирии, вдали от сил США, авторы доклада прямо признают, что у администрации нет ни стратегии, ни средств для борьбы с ними. По их мнению, фактически, решение команды Трампа в середине 2017 года прекратить всяческую поддержку проверенных оппозиционных групп создало вакуум, которым быстро воспользовались эти группы для дальнейшего расширения. Помимо принятия широких риторических заявлений, администрация не проявила никакой склонности к серьезному противостоянию «Аль-Каиде» на северо-западе Сирии.

Четыре другие цели, заявленные Тиллерсоном, говорят о более широких реалиях почти 7-летнего конфликта в Сирии. Здесь у госсекретаря по крайней мере есть ясное понимание, что пока Асад находится у власти, Сирия остается нестабильной средой, которая производит тревожные и опасные последствия. Однако, авторы не согласны с утверждением Тиллерсона о том, что вывод 1500 американских солдат с северо-востока «восстановит Асада», ведь это подразумевает, что небольшое присутствие американских солдат против ИГИЛ на самом деле ставит под угрозу выживание сильного сирийского режима. Это совершенно не так, потому что Асад никогда еще с начала конфликта не был в большей безопасности, чем сейчас.

Утверждение же Тиллерсона о том, что присутствие 1500 американских солдат якобы «уменьшит влияние Ирана» авторы считают плодом «большого размаха воображения». Иранский вопрос, разумеется, чувствительно воспринимается в Вашингтоне, не в последнюю очередь из-за иранской угрозы Израилю и Иордании. В Сирии Иран, возможно, является самым влиятельным актором, держа железной хваткой будущее страны благодаря 150 тысячам боевиков, находящихся под его контролем, а не режима в Дамаске. Иран контролирует сирийские военные базы и управляет несколькими баллистическими ракетами, а его социально-экономические инвестиции обеспечили ему необратимое влияние. Как говорят авторы: «Иран следует сценарию, который изначально писался для Ливана, он продвигает его в Ираке, и он однозначно не откажется от своей новой возможности проектировать власть в Сирии».

Что касается зон деэскалации, которые могли бы свести к минимуму некоторые из угроз со стороны Ирана, авторы указывают, что эти зоны спроектированы Россией для обеспечения более медленного, более тонкого курса асадитского режима в отношении оппозиции. Государственный департамент знал это с самого начала, разработав собственные карты, прогнозирующие рост этого режима уже в середине 2017 года. Опираясь на политическую поддержку российской инициативы, направленной только на укрепление позиции Асада, администрация Трампа непосредственно помогла выживанию Асада, расширению Ирана и даже угрозе Израилю. И даже после того, как президент Трамп принял меры, чтобы обеспечить соблюдение красной линии Обамы в отношении использования химического оружия в прошлом году, режим все же продолжал использовать смертельный газ хлорин уже 22 января.

«Или Асад или мы сожжем страну» - режим в Дамаске постоянно трубил этот девиз и никогда не упускал случая его подтвердить словами. С другой стороны США уже семь лет твердят о необходимости смещения Асада, но никогда не пытались добиться этого на деле. Именно поэтому, авторы статьи в заключении говорят, что заявление грандиозных целей без развертывания необходимых средств лишь еще больше подорвет доверие к американцам. Когда краеугольный камень влияния США в Сирии - отношения с SDF на северо-востоке - вызывают войну с союзником по НАТО, а Иран выходит с новыми возможностями против союзников США, американцам нужно задать серьезные вопросы об их дальнейшем пути вперед.

* - запрещены в РФ

Комментарии 0