Как мы уже вчера писали в связи с прошедшим в Москве несанкционированным митингом протеста мусульман у посольства Мьянмы, "это событие можно назвать первым, стихийным проявлением де-факто оппозиции мусульман Кремлю, не желающему признавать их фактором, с которым необходимо считаться как во внутренней, так и во внейшней политике".
Впрочем, откровенно говоря, не таким уж стихийным. Участие в нем и на стадии рассылки призывов через мессенджеры и соцсети, и в качестве организаторов и переговорщиков с полицией людей Рамзана Кадырова было очевидно. И в этой связи вчерашний массовый митинг в Грозном, заявленный на 1 миллион человек, стал всего лишь кульминацией этой уже общероссийской демонстрации возможностей Рамзана Кадырова мобилизовывать "исламскую улицу".
Сам Кадыров после этой демонстрации решил, взяв максимальную планку, сбросить газ и нажать на тормоза, заявив: "Я неоднократно заявлял, что являюсь верным пехотинцем нашего президента, готов выполнить приказ любой сложности верховного главнокомандующего и отдать свою жизнь". При этом он поблагодарил Путина, "который осудил насилие против мусульман и призвал власти Мьянмы взять ситуацию под контроль" (в реальности Путин и Ас-Сиси "осудили любые проявления насилия, от кого бы они не исходили и против кого бы ни были направлены, в том числе против мусульман").
Однако то, что, максимально повысив ставки в игре, Кадыров решил капитализировать выигрыш в усиление своей позиции как верного вассала Путина, не означает, что другие элементы системы позволят ему это сделать. Уж слишком явным и дерзким был вызов и в виде несогласованной демонстрации под боком у Кремля, перед фактом которой поставили московские власти и силовиков, и заявления Кадырова о том, что "Если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые совершают преступления, я против позиции России".
Поэтому, неудивительно, что в федеральных СМИ пошел накат и на Кадырова персонально, и на несчастных рохинья, которые фактически стали поводом для мобилизации исламской улицы в России. Не кто-нибудь, а РИА "Новости" в статье "Мусульманские небратья: за кого на самом деле митинговали активисты в Москве" прозрачно обвинили Кадырова в продолжении дела ИГ* в России другими методами. Статью оперативно удалили, но сам факт ее выхода показателен и вполне резонирует с характером публикаций в других околокремлевских СМИ.
"Комсомольская правда" в заголовок своего материала вынесла слова "заклятого друга" мусульман Романа Силантьева, который назвал митинг в Москве "провокацией" и "чьим-то желанием попиариться". "Российская газета" опубликовала материал о том, что, оказывается, "религиозного подтекста" в конфликте вокруг рохинья, в котором они сами виноваты, нет, из чего логически следует, что Кадыров его специально раздувает. А Лента.ру и вовсе решила выставить рохинья форменными террористами, опубликовав новость с названием "В Мьянме рохинджа сожгли буддийский монастырь и отбили голову Будде" (не "повстанцы-рохинья", а просто "рохинья", заметьте!).
В общем, из всего информационного фона, который создается прокремлевскими СМИ, однозначно следует, что Кадыров, мобилизуя российскую исламскую улицу, защищает каких-то террористов и отморозков, а сам выступает чуть ли не в качестве ИГ, да еще и в самом центре Москвы.
Тонет в эти дни в собственных словесных фекалиях московская либеральная псевдооппозиция. "Мы создали (и щедро спонсируем своими налогами) в отдельно взятом субъекте РФ экстремистский исламистский режим, грозящий и нам ("запомните все, кто говорит на русском") и всему остальному миру армией смертников. Эти речи ничем не отличаются от тех, кто убивает людей, осуществляя акты террора. Это просто кошмар и преступление против будущего страны", - заявил Алексей Навальный. С аналогичными оценками выступили и другие его коллеги по цеху местечковых псевдолибералов, рядящихся в тоги русских патриотов ("мы, русские, друг друга не обманываем").
В общем, из всего этого, на наш взгляд, явно следует то, что Рамзан Кадыров прошел некую точку невозврата. Зачем он это сделал и какие цели преследует лично он, это, конечно, вопрос интересный. Но миллионы мусульман все же куда больше волнует то, какими будут последствия этого для исламской уммы в России.
И тут надо сказать, что вне зависимости от того, чего добивается лично он, Кадыров сделал то, что объективно назрело давно - ввел "исламский фактор" в самый эпицентр российской политики. А назрело, потому что в борьбе "православных чекистов", представляющих русское большинство, с местечковыми "либералами", представляющую узкую прослойку части жителей столицы и нескольких крупных городов, миллионы мусульман, проживающих в России на своих землях, и являющихся второй по численности и демографически растущей общиной, до сих пор не только не представлены, но и остаются париями и козлами отпущения.
Консолидированная реакция этого негласного альянса крестоносцев и сионистов в российской политике на абсолютно безобидную, мирную демонстрацию нескольких сотен человек в столице своего государства показывает - они будут делать все, чтобы мусульмане и дальше не имели в этой стране права голоса. Однако правда такова, что сохранение России в ее нынешних границах и с геополитическими претензиями региональной державы (уже не говоря о мировой) при нынешних экономических и демографических тенденциях несовместимо с вечным подавлением исламского фактора. России в итоге придется либо признать его одним из основных акционеров ОАО или ЗАО РФ, с которым необходимо считаться в ключевых вопросах внутренней и внешней политики, либо это предприятие ожидает банкротство с разделением на несколько частей и взятием под внешнее управление.
И в этом смысле сознательные мусульмане сейчас должны воспринимать Кадырова как своего рода тест-драйвера, который проводит испытание объективно неизбежного и необходимого проекта. На протяжении почти двух десятилетий Кремль и силовики делали все, чтобы не допустить его появления. И, можно в этом не сомневаться, продолжат делать дальше. Но время - экономика, демография и геополитика работают против них. А это значит, что даже если Рамзан Кадыров разобьет голову об эту стену сейчас, она все равно даст трещину, и тем, кто пойдет на ее штурм после него (рано или поздно), удастся ее сломать.
