Сирия: вокруг перемирия

Интенсивные переговоры Турции и России (шире, России, Ирана и Турции) по урегулированию в Сирии, о которых мы не раз писали, увенчались сегодня заявлением о достигнутом соглашении. Именно так - пока не самим всеобщим перемирием, а заявлением о том, что оно вступит в силу с 30 декабря.

Глава Кремля заявил о трех соглашениях: о самом прекращении огня, о режиме контроля за перемирием и о начале политического переговорного процесса. Однако по каждому из этих пунктов существуют такие подводные камни, о которые может разбиться этот корабль с благими (или не очень) намерениями.

Во-первых, нет полной ясности, кто согласился присоединиться к перемирию. Ясно, что оно не распространяется на организации, признанные террористическими - ИГ и ДФШ (бывшая Джабхат ан-Нусра), а вот, кто из повстанцев согласился, пока неясно. В таких случаях обычно следует веер заявлений и опровержений, которые чрезвычайно запутывают понимание ситуации, но в конечном счете, критерием истины выступает практика - кто соглашается воздерживаться от активных боевых действий, тот к перемирию присоединился вне зависимости от заявлений, кто нет, тот нет.

Во-вторых, в рамках гарантий режима перемирия асадиты требуют вывода сил повстанцев из пригородов Алеппо, угрожая в противном случае взять их силой. Со своей стороны еще на днях повстанцы развивали наступление в Восточной Гуте у Дамаска. Режим контроля за прекращением боевых действий на таких участках фронта отсутвует, а реализация его в одностороннем порядке может означать, напротив, эскалацию боевых действий - уже под прикрытием обеспечения перемирия.

В-третьих, политический процесс. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявляет, что Асад должен уйти, пророссийские и проиранские источники, напротив, утверждают, что стороны договорились его оставить на переходный срок, а потом выставить на президентские выборы некого "алавитского кандидата". Последнее выглядит фантастически, так как суннитские повстанцы никогда не примут над собой власть представителя алавитского клана, напротив, если в Дамаске хотят обеспечить хотя бы призрачное единство страны, алавитам придется уйти в тень и сосредоточиться на побережье. Но в целом вероятность создания на договорной основе общесирийской власти выглядит как ничтожно маленькая - в лучшем случае удастся достигнуть соглашения о системе автономных федеральных регионов по образцу Дейтонского соглашения в Боснии-Герцеговине.

В целом, для Сирии это выглядело бы как наиболее разумный вариант, но, как указано выше, по каждому из пунктов может возникнуть слишком много препятствий, о которые он может разбиться, уже не говоря о силах, принципиально не заинтересованных в его реализации. Часть их отвергнет его сразу, часть - в первую очередь Асад - примет на словах, чтобы на практике шаг за шагом срывать его и продвигать свою политику.