Максим Юсин, обозреватель газеты «Коммерсант», постоянный автор газеты ВЗГЛЯД

 

Странное дело: человек, к которому при жизни я испытывал неприязнь и брезгливость, вызывает уважение после своей смерти. Потому что сумел достойно умереть – а это не каждому дано.

 Каддафи для меня был и останется человеком, взорвавшим пассажирский «Боинг» над Локерби. Это – то преступление, которому нет прощения. Тони Блэр, Николя Саркози, Сильвио Берлускони простили полковника, обнимали при встрече, устраивали королевский прием. Но от этого он не переставал быть террористом и убийцей.

А еще он был сумасбродом, сделавшим целую страну, а потом и весь африканский континент заложниками своих чудачеств. Я видел его очень близко, на расстоянии вытянутой руки, на саммите Африканского союза в Аддис-Абебе. Я долго за ним наблюдал, фотографировал, ловил выражение его глаз. Это были глаза не вполне адекватного человека.

И поведение часто было неадекватным. Чего стоят хотя бы его угрозы «уничтожить, как крыс, как тараканов», восставших жителей Бенгази. Именно эти обещания, озвученные накануне штурма города, стали спусковым крючком: силовая операция НАТО стала неизбежной. Запад получил прекрасный предлог для оправдания авиаударов: мы спасаем мирное население от массовых казней, от гуманитарной катастрофы. А что мешало Каддафи промолчать? Сделать дело, взять Бенгази, уничтожить своих противников, а потом уже говорить что угодно. Но вождь Джамахирии поступил так, как поступил. И проиграл. Тот день стал началом его конца.

 Он отбивался от врагов полгода. Отчаянно защищал родной Сирт. Все думали, что он в пустыне у лояльных кочевников-туарегов, что в любой момент может раствориться в Сахаре, укрыться в каком-нибудь из соседних государств. А он оставался там, откуда отступления не было, в окружении. С трех сторон – отряды ПНС, с четвертой – море. Победа или смерть.

Победить было уже невозможно. Оставалось умереть. Новые власти Ливии утверждали, что раненого полковника пытались довезти до больницы в Мисурате, но по дороге он умер. Потом появились кадры, доказывавшие, что официальная версия – ложь: полковника растерзала толпа. «Что вы делаете, это не допускается в исламе. Вы знаете, что правильно и что неправильно?» – такими были его последние слова, если верить очевидцам расправы.

Не надо посмертно обожествлять Муаммара Каддафи. Не был он ни великим государственным деятелем, ни бескорыстным, справедливым правителем, заботившимся исключительно о благе своих сограждан. Он совершил много ошибок и преступлений. Но умер как боец и как мужчина. А это дорогого стоит. Пусть теперь его судит Аллах. И те, кто погиб в небе над Локерби. Им будет что сказать вождю Ливийской революции.

Специально для газеты ВЗГЛЯД