Просвещение

Тауфик Ибрагим: «Меня потрясло, насколько личности Пророка (мир ему) был чужд формализм»

«Жизнь пророка Мухаммада» Натальи Ефремовой и Тауфика Ибрагима по итогам ежегодного национального конкурса «Книга года», который проводился в рамках прошедшей в сентябре прошлого года 23 й Московской международной книжной выставки-ярмарки, была признана лучшей книгой в номинации Humanitas. Доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, автор более 20 книг и монографий и множества научных статей по истории философии и арабо-исламской культуре Тауфик Ибрагим ответил на вопросы нашего корреспондента.

— Уважаемый д-р Тауфик, прежде всего я вас поздравляю с победой в конкурсе, тем более в такой номинации, где соперником «Жизни пророка Мухаммада» был в том числе и академический словарь русского языка. Признайтесь, вас удивила эта награда или это, на ваш взгляд, закономерность?

— Нет, я не считаю, что это закономерно. И были сомнения, что мы получим первое место, потому что соперники, как вы правильно заметили, очень достойные. Надежда была, но если бы мы не прошли, мы бы не очень обиделись. То, что наша книга попала в шорт-лист — уже хорошо. И для нас как для авторов и для мусульманской книги в целом это важный момент: впервые книга по Исламу вошла в шорт-лист конкурса. Приятно, что жюри, в составе которого не было ни одного мусульманина, все-таки оценило нашу книгу как лучшую. Приятно, не скрою. Приятно, потому что это книга, в которой отражена положительная уникальность России. Что я имею в виду? Во первых, авторы. Один принадлежит к мусульманской культуре, второй — к православной. Во вторых, Институт востоковедения РАН — светское научное учреждение. В третьих, издательство — светское. Одновременно книга одобрена четырьмя исламскими структурами России (ДУМ Республики Дагестан, КЦМСК, СМР и ЦДУМ России и европейских стран СНГ). То есть в этой книге сошлись и наука, и религия, и Ислам, и христианство. Мы надеемся, что книга и по своему содержанию будет способствовать углублению взаимопонимания, конфессионального мира, единства, особенно между православными и мусульманами, на благо Отечества. В этом я как один из авторов вижу главное предназначение данной книги. Конечно, она имеет собственно научную составляющую. Мы постарались, чтобы она была всеохватной, чтобы она служила своего рода энциклопедией преданий о Пророке (мир ему). В ней реконструирована биография Пророка (мир ему) во всей целостности, не упущено никаких деталей. Но не менее важно и другое: чтобы эта книга играла просветительскую роль, содействовала межконфессиональному миру в нашей стране.

— Вы все время упоминаете второго автора — Наталью Ефремову. Расскажите, пожалуйста, об этом ученом.

— Я представитель Института востоковедения, а Наталья Валерьевна Ефремова представляет Институт философии РАН. Работает в секторе восточных философий. Мы вместе с ней написали первый том трилогии «Мусульманская священная история. От Адама от Иисуса» (вышла в издательстве «Ладомир» в 1996 году). Вместе мы сделали второй том «Жизнь пророка Мухаммада», на него ушло 15 лет. Работаем вместе над третьим томом, который будет посвящен грядущим событиям — концу света, раю, аду. Мы дополняем друг друга. Для меня родной язык арабский, русский — неродной. Для Натальи Ефремовой, как бы она хорошо ни знала арабский, он не родной. У нас практически нет никаких идеологических или научных расхождений. Это позволяет дружно работать, при том каждый сохраняет свою конфессиональную принадлежность.

— Вашу книгу, даст Бог, возьмет в руки и мусульманин, и православный, и верующий человек, и человек не религиозный. Как бы вы определили жанр книги?

— Конечно, это прежде всего биография Пророка (мир ему). Мы старались сохранить некий дух средневековых классических мусульманских сочинений, но одновременно дать их в современной форме. На такую работу ушло больше всего времени. Что дать в основном тексте? Что дать в примечаниях? Какому источнику отдать первенство? У нас по отдельным эпизодам жизни Пророка (мир ему) было до 50 разных версий. Какую изложить в основном тексте, а какую в примечаниях, и на каком основании? Я думаю, методология, которая здесь выбрана, уникальна в мировой практике. Ни у мусульман, ни у других такой методики до сих пор не было. Хотя именно читателю и судить о ее достоинствах. За основу взят труд Ибн-Исхака/Ибн-Хишама. Он практически весь присутствует в основном тексте нашей книги. Мы убрали только цепочки передатчиков, стихи, которые были сочинены позже в честь отдельных событий, но содержательная часть — историческая, информативная — вся изложена. Каждое предание из Сиры мы сравниваем с канонической хадисоведческой традицией — не только с шестью сборниками хадисов (аль-Бухари, Муслима, Абу Дауда, ан-Насаи, ат-Тирмизи, Ибн-Маджи), но добавляем Ибн Ханбала, ад-Дарими, Малика. Далее мы даем исчерпывающую информацию о содержании этих 9 книг касательно того или иного события. То есть мы не только сравниваем предание, но и дополняем его тем, что говорится в этих источниках о конкретным событии. Кроме этого, исторические труды, все другие Сиры, которые есть, все более или менее авторитетные тафсиры к Корану, комментарии к Сире, к хадисам — мы старались ничего ценного, никаких штрихов из этих источников не упустить.

— Как шел отбор — какой материал поместить в основной текст и что в примечания?

— Объясню. Итак, мы решили взять за основу Сиру Ибн-Хишама, при условии, что у него есть информация о данном событии. Например: библейские предвестия о пророке Мухаммаде (мир ему). У Ибн-Хишама приводится всего одно. Мы же посвящаем этой теме целую главу. Некоторые походы у Ибн-Хишама только упоминаются, иногда дается какая-то деталь, причем не самая главная и интересная. То есть если сведение имеется у Ибн-Хишама, мы отдаем ему предпочтение. Если нет, то сводам аль-Бухари и Муслима, а затем и другим сборникам хадисов. Например, послание Пророка (мир ему) иным правителям. У Ибн-Хишама просто сказано, куда были направлены послания, но нет сведений об их содержании. В таких случаях мы обращаемся к другим источникам — аль-Бухари, Муслиму, прочим хадисоведам, далее — к историческим и другим источникам. И здесь уже работает хронологический порядок. То есть если мы идем не от Ибн-Хишама и не от сборников хадисов, тогда мы следуем хронологическому принципу. Самый ранний из источников аль-Вакыди, дальше его ученик Ибн-Сад, дальше — ат-Табари. То есть мы идем по порядку. В этом плане интересно для исследователей проследить степень каноничности соответствующего хадиса, посмотреть, на каком этапе появляется то или иное предание. Например, у нас есть ссылка только на сборник Ибн Ханбала. Значит, вы можете быть уверены, что в 6 канонических книгах нет этого рассказа. Если есть ссылка на аль-Бухари и Абу-Дауда, значит, вы можете быть уверены, что у Муслима этого сведения нет. То есть по определенной методике дается цитирование, которое позволяет следить, что каноническое и что неканоническое, какая степень канонизации данного предания. Что наблюдается обычно в других работах? В отношении какого-то события дается ссылка на группу источников — например, на аль-Бухари и Ибн Маджа, или аль-Бухари и ат-Табари. И непонятно, у обоих есть упоминание об этом событии или фрагмент одного дополняет фрагмент, взятый у другого. Это очень важно, потому что перед нами авторы разных весовых категорий, разных уровней авторитета! Аль-Бухари — это одно, Ибн Маджа — другое. Это важно для исследователя, для ученого. Более того, нас, авторов, вообще в «Жизни пророка Мухаммада» незаметно. Об этом мы четко пишем в предисловии. Мы реконструируем классическое мусульманское видение жизни Пророка (мир ему), а не собственную ее интерпретацию.

— Если вы следовали хронологическому принципу, то мусульманское видение жизни Пророка (мир ему) менялось. Как и почему?

— Нет, само видение не могло существенно меняться. Все предания должны восходить к сподвижникам Пророка (мир ему). Здесь встает другой вопрос — об аутентичности того или иного предания. Мы здесь не вмешивались. Вот это предание не попало к ат-Табари, потому что сочинено позже, мы такие вещи себе не позволяли при оценке. Мы даем саму мусульманскую традицию. Причем иногда наши научные предпочтения далеко не совпадают с изложенными в книге. Приведу один пример: небошествие (исра/мирадж) Пророка (мир ему). Согласно господствующей среди мусульман традиции, это было физическое событие: Пророк (мир ему) телом совершил путешествие в Иерусалим и вознесение на небо. Однако встречаются и другие мнения/сведения, в том числе от Аиши, супруги Пророка (мир ему), и от халифа Муавии — что это было пророческое видение. Мне лично как ученому ближе вторая версия, ибо, как известно из истории, Иерусалимского храма тогда не стояло, он давным-давно был разрушен. И такой факт склоняет к мнению о неком пророческом видении. Впрочем, и у аль-Бухари, и у Муслима есть версия, которая завершается фразой — «и я проснулся». То есть речь идет о сне. Но мусульманская традиция отдает предпочтение другим хадисам. Это пример, когда наши научные предпочтения не были отражены в книге — мы старались передать господствующее мусульманское представление.

История с небошествием интересна еще тем, что даже версия, которую приводит Ибн-Хишам и которой, видимо, отдает предпочтение сам аль-Бухари, не стала преобладающей. Например, исра (путешествие в Иерусалим) и мирадж (вознесение на небо) господствующая традиция полагает единым событием. Оба путешествия произошли в одну и ту же ночь. Но у Ибн Хишама они четко разделены. Причем мирадж Пророк (мир ему) совершил сразу из Мекки, не из Иерусалима. И у аль-Бухари два события разделены по разным главам. Мы же, вопреки всему этому, в основном тексте объединили два события, потому что такова доминирующая интерпретация. В примечаниях мы даем все версии этого события, а таковых — два-три десятка. Тем самым читатель понимает, какая у мусульман господствующая версия. Этому принципу мы остались верны на протяжении всей книги.

— В книге большое количество аятов из Корана, вам пришлось их переводить?

— Да. Мы и в первом томе — в книге «Мусульманская священная история. От Адама от Иисуса» — давали свой перевод Священного писания. Это продиктовано не только тем, что существующие сейчас переводы не вполне удовлетворяют нас. Не только поэтому. А еще потому, что в тексте книги фрагменты из Корана несамодостаточны. Не сам по себе дается текст Корана, но он связан с конкретными событиями. Мы должны были давать такую интерпретацию Корана, которую соответствует приводимому преданию.

Кроме того, у нас свой принцип организации перевода, расположения строк. Насколько это удачно получилось, насколько это оправдано, судить читателю, не нам. Мы старались учитывать и все достижения российских переводчиков. Однако, повторяю, мы даем такой перевод коранических фрагментов, который вписывается в контекст. Понимаю, что наш перевод далек от совершенства, я не буду его идеализировать.

— Мне представляется, что ваша книга — не просто изложение жизни Пророка (мир ему), а целый энциклопедический свод об Исламе, принципах веры, основах религии, ведь во втором томе издания собран богатейший справочный материал. Вы на это пошли сознательно?

— Конечно. Потому что Сира как жанр в арабской и мусульманской культуре означает прежде всего военную биографию. Мы, естественно, хотели дать более цельное представление о Пророке (мир ему) и его Послании, его личности и характере. Нам пришлось очень много материалов — одну треть примерно — добавить, чтобы читатель имел представление об Исламе. Поэтому мы даем очерки о мусульманской догматике (принципах веры) и исчерпывающую, как мы полагаем, информацию о мусульманском культе. Молитва, пост, закят, паломничество, нравы пророка (повседневная жизнь, как он ел и т. д.), — мы все-все старались изложить. Чтобы Пророк (мир ему) предстал перед читателем не только как посланник Бога, но и как человек в его будничных вещах. В этом плане наша книга — не просто Сира, конечно. И еще: надеюсь, что с помощью справочного путеводителя, который мы поместили во второй том, читатель сможет иметь достаточно полное представление об Исламе. Там все подробно мы постарались описать, даже для студентов светских учебных заведений это будет интересно.

— Вы сказали — хотели показать Пророка (мир ему) как человека. Но как человек он был подвержен сомнениям, усталости, унынию. Вы старались вызвать симпатию к нему у читателя?

— Такой специальной задачи мы не ставили. Мы — ученые, мы старались донести правду. А дальше решать читателю. Но мы надеемся, что через картину, абсолютно объективную, при всех наших сомнениях относительно достоверности тех или иных деталей, которые мы приводим, у человека появится искренняя симпатия к Пророку (мир ему). Но это не наша заслуга, что мы хотели на это обратить внимание. Это объективно следует из текста. Правда, не скрою, классические мусульманские источники, как и в других культурах, святых, царей, героев идеализируют, приукрашивают. Кажется, простое, человеческое им чуждо. Только величие, только слава. Пророку (мир ему), которого отвергали, конечно, было тяжело. У него были конфликты в семье. Он был нормальным человеком, с чувством юмора. И величие его в этом в том числе. Обыденное религиозное сознание видит пророков непогрешимыми, непобедимыми. Мне кажется, что этим они преуменьшают их величие. Если бы Пророк (мир ему) был неуязвим как герой, то в чем состоит его храбрость?! Наоборот, наш Пророк (мир ему), конечно, находился под водительством Божиим, но он был человеком, простым смертным. Взять, например, предание об опылении пальм. Есть деревья мужские и женские. Пророк (мир ему) увидел, как эти пальмы скрещивали. Он сказал: «Зачем вы это делаете? Все зависит от воли Божией». На следующий год урожай вышел никудышным. К Пророку (мир ему) пришли люди, и он им заметил: «Я такой же человек, как и вы. Если что-то касается религии, то я авторитет. А если это касается вашей жизни, то вы лучше посвящены в дела земные». Пророк (мир ему) не считал, что он везде, во всех вопросах непогрешим. Непогрешим он в тех вещах, которые Бог хотел передать нам. Касательно многих же вещей он действовал как простой человек. И в этом его величие. Пророк не хотел, чтобы многие вещи регулировались именно прямым Божественным установлением, потому что таковое действует на все времена. Открытость, толерантность, гуманизм нашей религии состоит в том, что большинство вещей оставлены на усмотрение самих людей, самих мусульман. Конечно, надо ориентироваться на общие принципы Корана, Сунны, но есть вещи, которые оставлены людям, ученым. И Пророк (мир ему) четко различал то, что от Бога, религиозное, и то, что земное.

И даже в области религии — я не скрываю — меня потрясло, насколько эта личность была открыта, насколько ей был чужд формализм. Например, прощальное паломничество: произносят тальбию. Пророк (мир ему) одно говорит, окружающие — другое. Но это не смущало Пророка (мир ему). Конечно, нужен порядок, но Пророк (мир ему) не придавал этому абсолютное значение. Аиша вспоминает: от некоторых вещей Пророк (мир ему) отказывался, чтобы мусульмане не следовали его примеру. Отказывался специально! Пророк (мир ему) иногда держал пост несколько дней подряд (т. е. без разговения на закате), говорил, меня кормит Бог. От этого он предостерегал мусульман, чтобы они не следовали его примеру. Он принес религию, во первых, открытую. Во вторых, в Коране сказано, и Пророк (мир ему) говорил: Бог в религии ничего трудного не предписал. Пророк (мир ему) постоянно наставлял: «Облегчайте людям, а не отягощайте!» Вот это привлекает, помимо остальных вещей, в личности Пророка (мир ему) и его Послании. Все должны оценить эти качества нашего Пророка (мир ему).

— Издание одобрено духовными управлениями мусульман, они вам высказывали пожелания и замечания?

— Были некоторые замечания на этапе подготовки. Мы, сами авторы, понимаем, что в том формате, в котором книга вышла, она не вполне соответствует нуждам университетов и учебных заведений. Но здесь надо учитывать интересы и других участников данного проекта. У нас, как академических ученых, конечно, должен стоять принцип, чтобы дать полную информацию. Я лично как представитель мусульманской религии хотел, чтобы она доходила до самых широких слоев, чтобы она способствовала углублению толерантности. Если бы были соответствующие спонсоры, мы бы по-другому издали книгу. Однако издатель вынужден был выпустить книгу так, чтобы затраты на книгу окупились. Есть еще выбор оформителя, художника. Наверно, в наших условиях в том виде, в каком книга вышла, это оптимальный вариант. Будут другие условия, будут и другие издания.

— В книге замечательные фотографии. Этот видовой ряд вы подбирали?

— Да, по существующим альбомам и по материалам частных архивов. Работали мы единой командой — авторы, издатель, художник. Могила Пророка (мир ему) — уникальная фотография. Много альбомов мы приобрели, но их качество, к сожалению, не очень хорошее. Бывало так, что из целого альбома одну фотографию только можно было взять. Много сил было вложено художником. Хорошие фотографии о хадже. Даже те, кто неоднократно совершал хадж, говорили, что данные фотографии существенно обогатили их представление о священных местах Ислама. Это приятно слышать.

— Вы работали над книгой 15 лет, и Институт востоковедения РАН все это время терпеливо ждал завершения работы?

— Надо отдать должное и профессору Виталию Наумкину, и ИВ РАН, и Институту философии, и Академии наук России. Президент РАН Ю. Осипов на ежегодной отчетной сессии в присутствии Владимира Путина назвал книгу одним из самых видных достижений Академии наук последних лет. Спасибо им, что они дозволили нам, ученым, работать над этой темой в этом ключе. Понимаете, научные/светские требования более строги. С точки зрения науки, исследователь должен оценивать соответствующее предание. Есть, например, книга О. Большакова «История халифата». Рассказывая о жизни Пророка (мир ему), он как светский ученый не останавливается на эпизоде исра/мирадж. Видимо, потому, что для него это не является историческим фактом. Видение Пророка (мир ему) — не предмет подобных исторических штудий.

Или взять письма Пророка (мир ему) правителям соседних стран, а также предания о сражениях с их войсками — ты, как ученый, должен проследить, что говорит другая сторона, что передают иные источники? Если ты работаешь в чисто научной парадигме, такие вещи обязательно требуются. В обоих академических Институтах нам дали возможность собрать материал о мусульманских преданиях, изложить его и систематизировать, не давая подобных оценок — здесь, конечно, мы в долгу перед ними. И приятно, что Федеральное агентство по печати премию присудило не только авторам, но и Институту востоковедения РАН, и издательству « Ладомир».

— Вы в начале нашей беседы упомянули о трилогии — третий том будет написан в том же ключе?

— Да, открою секрет. К настоящему времени мы пришли к мысли о подготовке трилогии в трех вариантах. Малый вариант — один том: от возникновения мира до Судного дня. Без особых примечаний и сносок, он будет рассчитан на массового читателя. Второй, средний вариант, включает в себя три тома, соответственно — о доисламских древностях, жизни Пророка (мир ему) и конечных судьбах мира. Большой же вариант состоит из трех частей, каждая — в двух томах. Это более академичное издание, чем нынешняя «Жизнь пророка Мухаммада», которая в переработанном виде войдет туда в качестве второй части. Что же касается первой части, то один ее том будет посвящен сотворению мира, второй — истории пророков от Адама до Иисуса.

Впрочем, рассказывая о жизни и пророческом служении Иисуса, мы намерены привести полный свод мусульманских преданий о его речениях. Заключительная часть трилогии повествует о конце света, Судном дне, Рае и Аде. Кроме того, в первой и третьей частях будет дан полномасштабный сравнительный анализ с Библией и вообще иудейско-христианской традицией. Это станет первой в мировой литературе компаративистской систематизацией мусульманских представлений о священной истории. Такова наша большая мечта. Несомненно, полученная награда, общественное признание даст нам дополнительную энергию, вдохновение, чтобы усердно работать дальше.

Людмила Жуковская,
корреспондент IslamRF.Ru

Автор: Информационно-аналитический портал "Е-Умма"
подписаться на канал
Комментарии 0