Как живется палестинцу в Иерусалиме в доме его предков с XVII века, рядом с внезапно появившейся новой иудейской святыней «Малая стена плача» и почему для палестинцев в Иерусалиме так важно не иметь штрафов и задолженностей.
Хадер
Палестинцу, жителю Старого города в Иерусалиме Хадеру аш Шихаби (Khader ash Shehabi) 38 лет. Дом его большой семьи находится рядом с мечетью аль Акса – так близко, что кажется, азан звучит прямо во дворе.
15 лет назад стену в его дворе провозгласили «Малой стеной плача». И теперь непосредственно у него под окнами собирается множество израильских поселенцев на молитву.
У него пятеро детей. Самая младшая дочка выходит к отцу из глубин дома, послушать, о чем речь. Палестинские дети погружаются в политику раньше, чем начинают ходить и говорить. Просто потому, что вся жизнь палестинца от рождения и до смерти, от оценок в школе до выплаты штрафа – это политика.
«Мои предки по документам живут в этом доме с 1692 года. У нас хранятся бумаги оттоманского времени с этой датой на часть владения. Есть у нас и бумаги от 1717 года на все наше владение. Тогда весь дом был отстроен», – говорит Хадер.
Работник библиотеки аль Акты и реставратор рукописей Хадер аш Шихаби с дочкой
Его предки работали имамами в мечети аль Акса.
«Мой прапрадед был кадием аль Аксы, отвечал за исламский суд. Это подтверждено нашими историками, которые все сведения проверяют», – говорит Хадер.
Он рассказывает, что из каждой семьи Иерусалима один человек обязательно работал в аль Аксе – кто-то был садовником, кто-то отвечал за воду, свет, уборку, обновление и ремонт. Профессий много.
Он поясняет, что даже его фамилия говорит о том, что эта семья имеет отношение к святыни: «Окончание -би дается каждой семье, кто связана с аль Аксой».
В его семье хранится ключ от дверцы, за которой хранится волос Пророка Мухаммеда. Эта дверца открывалась только во время месяца Рамадан.
Чтобы пройти к Малой стене, надо миновать Железные ворота мечети аль-Акса
Хадер учился в Италии реставрации библиотечных документов и работает в лаборатории по реставрации документов в аль Аксе. Это его основная работа. А после обеда он трудится в библиотеке самого древнего хранилища мусульманских документов Khalidiyyah.
Все тяготы жизни палестинца в Иерусалиме по его жизни можно изучать, как по энциклопедии.
Хотя его семья имеет документы на дом, подтверждающие его укорененность в этом городе и в этой стране, полноценным гражданином он не является.
Из документов у него есть ID голубого цвета. Всякий блокпост по этому документу определяет его не как обычного гражданина, а как палестинца из Восточного Иерусалима, хотя в самом ID национальность теперь отсутствует.
Чтобы поехать учиться в Италию, ему нужно было получать заграничный израильский паспорт. В котором написано, что он – гражданин Иордании.
Естественно, ему, как и всем палестинцам (в отличие от израильтян), для поездки в Европу нужно получать визу. В каждом посольстве и на каждой европейской границе ему приходится объяснять, почему в его израильском документе указано, что он гражданин Иордании.
Своим детям он сделал иорданский паспорт, потому что это хоть как-то облегчит их проезд. Но не облегчит их жизнь в Иерусалиме. Это недорого для его семьи – такой паспорт стоит 50 динаров (70 долларов).
Всего его родственников этом доме 80 человек, 22 семьи. На всех у них 100 небольших комнат.
Дом
За дом он платит налог Израилю размером 9000 шекелей (более 2300 долларов). Кроме того, он платит за страховку 400 шекелей. И еще 1000 шекелей прочих выплат.
«Если ты не заплатишь что-то из обязательных выплат, то у тебя будут большие проблемы – заберут ID, лишишься дома, не сможешь жить в Иерусалиме и вообще внутри стены», – говорит Хадер.
«Внутри стены» – имеется в виду «стена безопасности», которая отделяет израильскую территорию от Западного берега и Газы. Те палестинцы, кто не имеет собственности в Израиле или теряет ее, высылаются «за стену».
Старинный дом хоть и сделан на века, но все равно требует ремонта.
Для большинства палестинцев Иерусалима ремонт – несбыточная мечта. Нечто запретное.
Хадер смог получить такое разрешение в 2004 году и сделал ремонт. Это стало возможным только потому, что его дом на учете в палестинской благотворительной организации и находится в районе аль Аксы, кроме того, у него нет штрафов и долгов по выплатам.
«Каждый день из муниципалитета приходили с ревизией и смотрели, что мы тут ремонтируем», – говорит Хадер.
«Я младший из братьев, один брат умер, трое других живут вне Старого города. Это не правило, что младший живет в отцовском доме, просто так получилось», – говорит Хадер.
Появление «Малой стены плача» стало проблемой для его семьи.
Поселенцы и туристы оставляют здесь записки
«Тяжело, но мы привыкли», – говорит он.
«Мы считаем эту стену частью стены аль Аксы. Никогда раньше здесь евреи не молились. Впервые они стали приходить сюда в 1983 году. Мы не понимали, что происходит. Это была частная инициатива нескольких человек», – говорит Хадер.
На вопрос, почему его родственники не обращались в полицию и суды, он объясняет, что делать это палестинцу вообще не имеет никакого смысла, а иностранцам трудно такие вещи понимать: «Израильский закон всегда против меня, всегда за них. Если у меня проблема с поселенцами и я звоню в полицию, то в суде решение будет всегда в их пользу».
После 2000 года начали говорить, что у него во дворе найден кусок Стены плача – «Малая стена».
«Два месяца назад повесили новые таблички, что тут они ее нашли, назвали это «древним еврейским местом». В Кнессете объявили, что аш Шихаби, то есть наш квартал и моя фамилия – это то самое древнее еврейское место. Мы считаем, что это вторжение в мусульманский квартал.
Новые таблички появились несколько месяцев назад
Евреи давно хотят купить это место. В 1983 году к моему отцу пришли с незаполненным чеком и предложили вписать любую сумму, чтобы купить наш дом. Отец отказался. Мы будем здесь, чего бы это ни стоило. Они хотят его за любые деньги. Но мы не продаемся», – говорит Хадер.
Он объясняет, что официально это место вроде бы израильским государством не считается святыней. Власти утверждают, что это частная инициатива. Но мэрия давила на палестинцев, требовала убрать строительные леса и убрала их. Теперь здесь стоят полицейские загородки. Во время молитв иудеев не охраняет армия, но охраняют частные охранники. Это место включено в программы израильских туристов.
Малая стена плача официально не считается государственной святыней
Государство
И вообще, в Иерусалиме, где нельзя повесить никаких частных вывесок, вдруг появляется табличка «Малая стена плача» – Хадер считает, что это обычная форма давления на палестинцев: сначала приходят инициативные поселенцы, а затем и государство.
Хотя Малая стена и не входит в официальный список святынь, полиция ее охраняет
«Из мэрии много раз приходили к нам с предложением ремонтировать инфраструктуру, менять трубы и так далее. Они никогда не предлагают этого палестинцам, не имея каких-то своих дальних целей. Мы отказываемся, потому что они что-то сделают, чтобы потом под любым предлогом отобрать у нас дом или перекрыть нам проход», – уверен Хадер.
Он вспоминает, как в 1990 году к нему приходил поселенец из числа тех, кто тут молился, и предлагал ему за 6000 шекелей в месяц убирать мусор после них и охранять его самого. Я отказался. Я не хочу помогать еврею, который вошел в мой дом незваным гостем. Тем более, я знаю, какая у него цель – чтобы меня здесь вообще не было», – говорит Хадер.
«По пятницам и субботам здесь много народу, три раза молятся. Нашим женщинам и детям трудно пройти, приходится пробираться сквозь них. Если кто-то из палестинцев говорит по телефону, на него шипят», – говорит Хадер.
«Разное случается, но мы не воспринимаем это близко. Хотят молиться – пусть молятся», – считает он.
«Я не чувствую себя вообще свободным. Живя в Иерусалиме, в этом чувствительном месте, где происходят столкновения палестинцев и евреев, я лишен безопасности, даже когда просто иду домой по своему двору. Как я могу себя чувствовать? Я ощущаю постоянное беспокойстве по поводу безопасности жилища и всей семьи», – говорит Хадер.
Его видение близко к тому, что обычно произносят с трибуны ООН, разных политических и миротворческих форумов и что никогда не находит воплощения:
«Я считаю, что Иерусалим должен принять и признать три религии, Иерусалим должен быть примером всему миру, но мы чувствуем на себе, как это далеко от реальности. Речь не о том, кто контролирует Иерусалим, а о том, кто и как начнет уважать друг друга».
Только на своей крыше палестинцы имеют право украсить свои стены рисунками
«Я уважаю право евреев молиться. Но им следует тоже быть вежливыми, чтобы три религии сосуществовали. Мусульмане и христиане друг с другом уживаются мирно», – считает Хадер.
«Проблема пришла просто в мой дом. Он оказался на месте, где внезапно может начаться столкновение. Мне в любой момент могут сказать, что это их вход, и перекрыть улицу. Со многими так и произошло. Но это вход в мой дом – как мне его уважать после этого?» – удивляется Хадер.
Этот старинный дом со сводчатыми потолками и узкими лестницами, во дворе которого внезапно открылась древняя иудейская стена, стал не просто тревогой отдельной семьи. Он превратился в один из четырех главных на сегодня пунктов переговоров с израильтянами по поводу того, как разграничить святые места.
Переговоры по аль Аксе – неразрешимая проблема. Похоже, что и переговоры по этому крошечному двору вырастают в нечто подобное.
