Эксперты близкого к Кремлю российского Фонда развития гражданского общества (ФоРГО) утверждают, что так называемое "путинское большинство", состоящее из сторонников президента Путина, внесло значительные изменения в политические настроения рунета за последние годы.
Глава фонда, бывший начальник управления внутренней политики администрации президента России Константин Костин и его коллеги представили в Москве долгосрочную, как они предполагают, программу по изучению этапов формирования, структуры и ценностей "путинского большинства".
По мнению представителей ФоРГО, сторонники Владимира Путина демонстрируют всё более высокую активность в российском сегменте интернета, преимущественно в социальных сетях, где происходит основное обсуждение политической повестки с участием граждан страны.
В то же время некоторые интернет-аналитики отмечают невиданный рост активности в рунете "кремлевских троллей" – блогеров, которым, как считается, государство платит за восхваление в социальных сетях властей и критику в адрес Украины и западных стран.
Русская служба Би-би-си представляет основные тезисы авторов программы, озвученные на встрече с журналистами, а также комментарии независимых экспертов, которые в интервью bbcrussian.com рассказали об особом внимании Кремля к интернету и социальным сетям.
Константин Костин, председатель правления Фонда развития гражданского общества
Путинское большинство - это широкая общественно-политическая коалиция граждан России, которая представляет все основные слои и группы нашего общества. Эти граждане являются сторонниками Путина, разделяющими его идеологию, программу и политические действия. Мы проанализировали численные показатели путинского большинства, и после того, как оно сложилось, оно является устойчивым, и, как показали события последних двух лет, обладает серьезным потенциалом для расширения. Увеличение за 2014 год - порядка 20% [жителей России].
Лет пять назад представители непримиримой, несистемной оппозиции, которые были активны и очень заметны в интернете, говорили, что когда интернет-проникновение [в России] удвоится и интернет станет полноценным средством политической коммуникации, тогда у них появятся реальные политические возможности благодаря каналу для продвижения своих идей. Произошло всё с точностью до наоборот.
Станислав Апетьян, главный эксперт Центра мониторинга и анализа процессов медиа ФоРГО
Считалось, если человек получает информацию из интернета, он является оппозиционным, критическим по определению, а если человек потребляет информацию из телевизора, он является сторонником власти и президента Путина. Сейчас об этом не будет говорить никто. За небольшой период политический климат в сети очень сильно изменился. Не хочу сказать, что в настоящее время социальные сети полностью лояльны к Владимиру Путину или к тем или иным политическим авторам, а говорю про определенный сдвиг.
- Изменился демографический облик интернет-пользователя в России. Средний возраст - 35 лет, но в интернет массово начали идти пенсионеры и люди предпенсионного возраста, у которых есть больше времени. Интернет стремительно стареет. Нынешний средний интернет-пользователь почти не отличается по своим политическим взглядам и убеждениям от среднего жителя России.
- Все больше людей пользуются социальными сетями, сначала - массовые "Одноклассники" и "ВКонтакте", теперь те соцсети, где происходит активное формирование политической повестки - Facebook, Twitter, LiveJournal.
- Массовый пользователь пришел в сеть уже со своими политическими взглядами, установками и представлениями. Этот пользователь гораздо более консервативен изначально и сейчас, чем то политическое предложение, которое ему делали представители несистемной оппозиции.
- Меняется структура лидеров мнений в социальных сетях. С 2011 года, как ни странно с момента протестов [оппозиции], сложилась целая система пропутинских медиаторов в социальных сетях, то есть людей, которые профессионально занимаются производством контента в сети, обладают большой аудиторией и предлагают те или иные информационные поводы.
- То, что произошел сдвиг в сторону поддержки власти, не означает, что критическая часть интернета отсутствует. Она сохраняется, но в данном случае начинает проигрывать по вовлеченности. Хотя, к примеру, с точки зрения СМИ позиции оппозиционных журналистов в соцсетях по-прежнему достаточно сильные.
- Основные изменения относятся к началу 2014 года - событиям на Украине и той небывалой активизации аудитории, которая раньше проявляла политическую апатию в сети. Началась политизация этой аудитории, на которую во многом повлияли украинские пользователи. На фоне достаточно ожесточенных дискуссий массовый пользователь [в России] был спровоцирован на политическую активизацию.
- Патриотический сегмент в значительной мере самодостаточен и зачастую самостоятельно формирует общественно-политическую повестку в социальных сетях. Наблюдается активное структурирование и субъективизация патриотрического сегмента социальных медиа.
- На протяжении ближайших лет экспансия более консервативных слоев населения продолжится. Так как большинство населения уже находится в сети, настроения в рунете будут полностью зависеть от настроений в обществе в целом. Будет прямая связь, интернет будет всё больше становиться зеркалом общества в целом, а не зеркалом определенной узкой группы.
Независимые эксперты: Кремль не может создать монополию в рунете
Русская служба Би-би-си обратилась к независимым экспертам с просьбой прокомментировать программу, представленную Фондом развития гражданского общества.
Сэм Грин, политолог, директор Института России в Королевском колледже Лондона
Проникновение интернета в крупных городах России, особенно среди молодежи, стремительно росло в последние годы и достигло достаточно высокого уровня. Идея о том, что интернет когда-то был обособленным пространством для политических либералов или технически подкованных людей, давно ушла в прошлое. Сейчас это пространство, без которого практически никто не может жить, работать, общаться и так далее, поэтому все взгляды, которые присутствуют в обществе, присутствуют и в интернете.
С другой стороны, поднимаются вопросы о существовании так называемых ботов, человеческих ботов, мотивированных, которые работают на власть. Безусловно, какое-то их количество есть, но большинство россиян честно и открыто поддерживают действующую власть или хотя часть принимаемых этой властью решений.
Проникновение [сторонников Путина в интернет] происходит искусственно в той же мере, как и в основных медийных пространствах, с той лишь разницей, что монополии Кремля, которая имеется в телевизионной и других сферах, не существует в интернете. Поэтому мы и видим баталии в интернете, а не на телеканалах или в газетах.
Это, скорее, продолжение той же медийной стратегии российских властей в традиционных СМИ уже в цифровом пространстве. Раз уж другие медийные пространства охвачены, пришло время заняться интернетом, чего и следовало ожидать. Нравится это кому-то или нет, Кремль и Старая площадь являются частью российского общества, особой его частью.
Патриотический контингент в рунете появился не вдруг, он в заметных количествах появился давно, но чем больше интернет будет развиваться среди той части населения, которая там не присутствует, говорит о том, что будет больше пользователей, которые до сих пор смотрели Первый канал и выражают соответствующее политическое мнение. Они приходят в интернет со своими убеждениями и, безусловно, не будут менять свое видение действительности и мира просто потому, что у них вдруг появился компьютер с доступом в интернет или страничка в "Твиттере" или "ВКонтакте". Они будут производить некоторые изменения в общественно-политическом пространстве рунета, но это не какой-то особый российский процесс.
Когда Обама выиграл свой первый срок в Белом доме, по ходу кампании он и его команда были первыми, кто понимал, как нужно работать с интернетом и социальными медиа. Так получилось, что именно эта часть американского электората, условно демократического, была относительным большинством в интернете. Прошло уже практически семь лет, больше людей начали пользоваться "Твиттером", "Фейсбуком" и другими соцсетями, в том числе и та часть населения, которая традиционно голосует за республиканцев. Они освоили все навыки и методы работы в этом пространстве, поэтому сейчас то пространство, которое раньше было больше демократическим, сейчас отражает весь спектр американского политического ландшафта.
В общем-то в России это и должно было в какой-то момент произойти. Создать монополию на информационное поле в интернете, как на ТВ и в печатных СМИ, будет просто невозможно, пока [российские власти] не будут готовы запретить несколько крупных сайтов и заняться масштабной цензурой интернета. Производить своими огромными ресурсами такой же эффект в интернете Кремлю будет не так просто, именно потому, что можно за относительные копейки сделать качественную работу. Будь ты Сурков или Навальный. Эти методы доступны всем. В этом плане борьба в интернете может оказаться несколько честнее, потому что главная разница между ними будет именно в идеях, предложениях и восприятии мира.
Василий Гатов, медиа-аналитик, приглашенный научный сотрудник Университета Южной Калифорнии
До некого момента между "арабской весной" и протестами в Москве 2011-2012 годов у Кремля было отношение к социальным сетям как к месту, где кучкуются небольшие по численности оппозиционные группы, малоспособные к заметным действиям. И они столкнулись с тем, что социальные сети выступили одним из коммуникаторов протестного настроения, но это настроение родилось не в соцсетях. Протест рождается в головах людей, как результат того, что эти люди оценивают соотношение между фактической и сообщаемой им действительностью.
Тогда Кремль обратил внимание на социальные сети и пришел к выводу, что единственным способом противостоять этому является попытка заглушить. Он же не мог выключить социальные сети, это слишком предсказуемо. Кроме того, это ведет к потенциальным последствиям в возможностях самого Кремля что-то делать. Задевать коммуникационные интересы таких больших групп очень опасно. Совершенно очевидно, что в Кремле была дискуссия о том, не прикрыть ли это вообще, но было решено, что это рискованно, проще попробовать применить те механизмы, которые вполне сработали с традиционными медиа - просто заглушить голос оппозиции путем вовлечения в социальные сети людей проправительственных взглядов.
[В проникновении сторонников Путина в соцсети] есть и естественные процессы, и искусственные. Равно как в оппозиционной группе репрезентации тоже есть процессы, связанные с конверсией людей, со спиралью молчания и, наоборот, возвращением людей к какой-то норме при столкновении с некой противоречивой для них реальностью. Как в случае с Крымом, к примеру. Люди, условно говоря, начинают с перехода в острый патриотизм, а потом сталкиваются с тем, что радикально противоречит их взглядам. Такие процессы идут.
Пропаганда повреждает общественную ткань, и далеко не всегда повреждает в пользу Кремля, если говорить о его интересах не политического, а общенационального характера. Кремлю регулярно предлагают какие-то ходы и программы либо те, кто работает на зарплате, либо те, кто находятся на стороне. Время от времени эти программы принимаются, на них выделяются ресурсы. Где-то они полноценно реализуются, где-то это полная халтура. В результате возникает ощущение, что существует некий план, которым кто-то управляет. На мой взгляд, такого плана нет.
Скорее всего, это история про то, понравится Путину или не понравится. Ценность Путина, как политического лидера, в том, что он вообще не имеет стратегии. У него нет никаких сдерживающих его идеологических и социальных соображений. В тот момент, когда он идеологически почувствует, что ему нужно повернуться к людям на 180 градусов, он легко это сделает, и этот поворот купит ему еще 15-20 лет власти. Это типичный признак рефлексивной лидерской модели.
Сложно говорить о том, стала ли доминировать в рунете некая система политических взглядов, связанная с посткрымской политикой Путина. Обсуждать статистику "Фейсбука", не располагая доступом к внутренней статистике отдельно взятого аккаунта, это вредное гадание на кофейной гуще, так как "Фейсбук" обеспечивает достаточно сложный алгоритм, который зависит от текущей динамики интереса к конкретному пользователю или странице. Кроме того, мы не можем быть уверены, что все "лайки" - что на проправительственной, что на оппозиционной стороне - являются подлинными.
С конца 2012 года наблюдается рост количества пользователей с прогосударствленными взглядами, но определить, насколько эта группа велика, довольно трудно. Если пользователь последовательно лайкает определенного автора - предположим, Егора Холмогорова или Сергея Маркова, то посты соответствующего автора и его основных комментаторов будут чаще появляться в ленте человека, увеличивая концентрацию определенных взглядов в его ленте.
Это особенности, с одной стороны соцсетей, с другой стороны - процесса самоцензуры, когда человек стремится принадлежать к определенному большинству. Интернет на сегодняшний день представляет из себя достаточно значимый срез общества. Когда мы имеем дело примерно с половиной и даже больше, чем с половиной, населения страны, нет никаких оснований говорить, что в интернете есть какой-то сдвиг репрезентации. Соответственно, какую репрезентацию мы получаем оффлайн, такую же мы, скорее всего, получим и онлайн.