Немцов жил, как человек 90-х, и умер примерно так же, как умирали в 90-х
Со смертью Бориса Немцова символически закрывается и эпоха «лихих», «бандитских» 90-х. Сама-то эпоха давно кончилась, с тех пор и времени уже утекло поболее, чем она длилась, но покуда люди из нее живы, живо и время. А Немцов был как раз квинтэссенцией этого времени.
Это сейчас ту пору принято проклинать и рассказывать, как все было ужасно. Нынче наступил век «городского обывателя», которого политкорректно именуют «врачи, учителя и рабочие "Уралвагонзавода"», и точка зрения этого обывателя считается практически «официальной», но на самом деле 90-е были прекрасны!
Время авантюристов, храбрецов, поэтов, интеллектуалов, крутое время, время свободы, время кипения страстей. У героев того времени жизнь зачастую оказывалась короткой, но зато никогда не было стыдно «за бесцельно прожитые годы». Это был мазок яркой краски на отечественной истории, выдержанной преимущественно в серо-коричневой гамме.
Эпоха закончилась, на Россию вновь легла тень коллективного Акакия Акакиевеча, натужно поднимающегося с колен и расправляющего плечи, а Немцов остался, до вчерашнего вечера. Немцов – двуликий янус: справа эрудированный умненький мальчик из интеллигентной семьи, слева уличный пацан, не чурающийся братвы, друживший с каталами.
Он продефилировал по десятилетию, отгубернаторствовал в Нижнем, порулил министерством топлива и энергетики, посидел в кресле вице-премьера. И в каждой своей ипостаси он оставался самим собой.
Лично я познакомился с ним лишь в начале нулевых. Его карьера уже шла на спад, но он все еще оставался «большим начальником», возглавлял фракцию в Госдуме, продавливал общенациональные реформы. На момент нашего знакомства он занимался переводом армии на контрактную основу, и ему требовалась в этом широкая медийная поддержка.
Тут надо отметить, что с журналистами он был всегда запросто, позволял глубоко заглядывать в свою кухню, пренебрегал своими виповскими привилегиями, и когда к нему обращались «Борис Ефимович, вы...», на лице у него появлялась особое выражение: мол, «ты же это не по-настоящему, ты же только правила игры соблюдаешь».
В начале нулевых он хотел, чтобы армия состояла из этаких супер-пупер-Рэмбо, готовых за большие деньги убивать и быть убитыми. Немцов полагал, что наемники-профессионалы будут эффективней призывников, а еще ему было не жаль этих Рэмбо: он жалел 18-летних срочников с тонкими шеями, высовывающимися из камуфляжных воротников с застиранными подшивами.
Армия, напротив, не желала состоять из Рэмбо. Армия хотела быть из дармовых срочников, строящих генеральские дачи. Немцов не отступал, он торговался с генералами. Генералы уступали по мелочам, соглашались оформить по бумагам часть срочников как контрактников, но за это требовали много-много квартир для офицеров. Типа офицеры будут служить за жилплощадь, маячившую, как морковка перед носом у ослика, а солдаты пусть считаются контрактниками и будут служить за жалование — примерно такое, как у санитарки в сельской больнице. А кто не захочет, пусть остается срочником и служит за бесплатно.
В разгар дебатов на эту тему Немцов загрузил целый самолет журналистами и полетел в Псковскую дивизию ВДВ агитировать за контракт.
Сначала нас повели смотреть мемориал 6-й роте 104-го полка, перебитой в Чечне в полном составе за один бой. Там за ночь положили под сотню десантников – разумеется, преимущественно срочников.
Потом нас повели смотреть первую на всю дивизию роту, сформированную исключительно из контрактников. Контрактники были липовые. Без всяких документов – просто на глазок — было видно, что это призывники, оттарабанившие всего полгода и переоформленные в качестве супер-пупер-профи.
В этот момент «большой начальник» из Москвы исчез, растворился без следа бывший вице-премьер, пропал действующий глава парламентской фракции, остался лишь дерзкий дворовый пацан: «А чо, десантура, может, посмотрим, кто кого на турничке?»
И Немцов шагнул к перекладине. Момент был подобран так, что отступать псковичам было невозможно. Рэмбо посовещались с офицерами, и молоденький сержант пошел отстаивать наемническую честь 76-й гвардейской, воздушно-десантной... Не отстоял: Немцов, которому было тогда хорошо за 40, подтянулся 25 раз. Мог бы, наверное, и еще, но его соперник отлип от перекладины после 16 подтягиваний.
На следующий день все газеты пестрели статьями о том, как Немцов посрамил красу и гордость ВДВ.
На самом деле то состязание он, конечно, не выиграл. Армия не стала такой, какой грезилась ему тогда. Но и не проиграл: армия все-таки изменилась. Как бы то ни было, теперь уже не гонят на убой толпы 18-летних мальчишек, по крайней мере, в таких объемах, в каких это было раньше. И за это, полагаю, мамки из числа тех же «врачей, учителей», проклинающих 90-е и либералов, которые чуть не развалили тогда страну, могут сказать спасибо и Немцову в том числе.
Сейчас, по прошествии многих лет, стало как-то очевидно, что этот самый циник-либерал, который за олигархов и против простого труженика, совсем уж не такой гад, как о нем долгие годы было принято говорить в среде патриотов.
Сейчас в памяти осталось, что в чеченские войны, будучи «большим начальником», собирал он подписи за остановку войны, что даже когда требование прижать всех чеченцев к ногтю стало патриотическим трендом, Немцов предлагал делить мятежную республику на две зоны, «нашу» и «не нашу», и пусть чеченцы сами определятся, с кем им лучше — с нами или с Басаевым.
По факту оказалось, что «либерал, ставленник олигархов» был все же за народ, хотя никогда об этом не кричал, а напротив, мог по этому самому народу без всякого пиетета оттоптаться.
Убит человек, которого некогда кляли как вора высшей пробы со всем его воровским временем, который ворочал некогда миллиардными бюджетами. Его больше нет, и не осталось после него ни шубохранилищ, ни яхт, и про виллы его не слыхать, ни на Черноморской Ривьере, ни на Французской. И как-то становится понятно, что в этом, по крайней мере, он все же лучше нынешних патриотов-государственников, собирателей России.
В отличии от большинства либералов своего времени, он не стал искать «своей ниши» при новом чекистском режиме. Напротив, бодался с ним до последнего. Видимо, сказалось то самое измерение «дворового задиры», который «заднего не врубает». И вчера случился закономерный итог: Немцов жил, как человек 90-х, и умер примерно так же, как умирали в 90-х.
На самом деле – хорошая смерть, честная смерть, смерть на поле боя. Сомнений в том, что это убийство никогда не будет раскрыто, нет никаких. В принципе, господин Бастрыкин может хоть завтра прямо по накатанной начинать говорить про «след Березовского».
Китайцы говорят, что до 25 лет надо подтягиваться столько раз, сколько вам лет, а дальше по одному разу в год уменьшать.